УВЕЛИЧЕНИЕ КОЛИЧЕСТВА ЛАРЬКОВ НЕ КОМПЕНСИРУЕТ ПОТЕРЮ УЧЕНЫХ

Вопрос о пропорциях в развитии науки исследователями поднимается давно.

Профессор Борис Малицкий — директор Центра исследований научно-технического потенциала и истории науки им.Г.Доброва пришел к выводу, что модель для идеальных пропорций в развитии научного коллектива предлагает… природа, которая наилучшим способом решила вопросы оптимизации отношений между живыми существами в сообществе. В этом можно убедиться, если понаблюдать за поведением растений при дефиците солнечного света. Оказывается, листья на стебле располагаются по спирали, чтобы находящиеся сверху не мешали солнечным лучам попадать на поверхность нижних, более старых. От такой организации выигрывают все — и старые, и молодые листья получают максимум солнечного света.

Когда науковеды подсчитали соотношение возрастных групп в наиболее плодотворно работающих научных сообществах, выяснилось: пропорции здесь те же, что и между листьями на стебле растения. Вообще, если системы целесообразны и ориентированы на достижение максимального результата, в них соблюдается тот же «принцип фазовой деятельности». Соотношение между возрастными группами, к примеру, в научном сообществе США выдерживается с идеальной точностью… Интересно, для чего это нужно научному коллективу?

Оказывается, существует определенная возрастная закономерность в изменении характера научной деятельности ученых. Каждый возраст, как и лист на стебле, должен занимать свою строго определенную нишу в «распределении солнечного света». Логика такого светоделения в том, чтобы каждый возраст мог наилучшим образом мобилизовать функции, необходимые для научной деятельности.

Первая фаза длится примерно до 32 лет. Пришедший в науку молодой человек способен максимально продуктивно овладевать новыми научными знаниями и методами исследования.

Вторая фаза продолжается от 32 до 38—40 лет. В этом возрасте окрепший ученый использует накопленные научные знания и умения для производства новых. Пока он делает это с помощью подсказок старших, но фактически это индивидуальное производство.

Третья фаза непродолжительна — от 38 до 42 лет и приводит к качественному скачку. Авторитет ученого ощутимо возрастает и инициирует переход в четвертую фазу. Последующая тоже очень коротка, хотя и длится чуть больше. В этот период ученый может организовать отдел, группу. Теперь лидеру достаточно выдвинуть идею, и его коллектив поможет быстро реализовать задуманное, оформит результат.

Пятая фаза — после 55 лет и старше. В это время возникает необходимость передавать свои научные знания. Ученый ведет подготовку исследователей, читает лекции… Данная фаза, как и другие, может протекать по-своему. Скажем, публикационная активность у некоторых исследователей может снижаться, у других может, наоборот, увеличиваться даже после 55 лет.

Если убрать любую из возрастных групп или перепоручить выполнение ее функций другой группе, эффективность всей научной системы снижается. Этот вывод предопределяет основные правила формирования научного коллектива — должен соблюдаться баланс возрастных групп, если хотим обеспечить эффективность функционирования научного (и не только!) коллектива. Так обеспечивается преемственность и многие другие вопросы.

Президент академии Борис Патон не раз подчеркивал: положение с молодежью в украинской научной среде приобрело катастрофические очертания. Но при этом следует учесть, что возрастной фазовый дисбаланс не является каким-то исключительным феноменом сегодняшнего дня. Идеальные пропорции в Академии наук Украины существовали только в 60-е. Тогда она была на подъеме, был массовый приток молодежи.

Однако наука у нас, на беду, оказалась весьма замкнутой системой, которая не могла дать украинским ученым столько возможностей проявить себя, как ученым США, где эти соотношения идеально соблюдаются за счет многих факторов. В частности, за счет свободной миграции ученых: из региона в регион, из чисто исследовательской деятельности в прикладную, в производство, бизнес, педагогику. Идет постоянная «подпитка» американской науки молодыми исследовательскими кадрами. Все это поддерживает идеальное соотношение между возрастами. При образовании диспропорций внутри «перегруженной возрастной фазы» начинаются процессы вытеснения, которые очень быстро приводят к идеальному соотношению. И вновь «количество солнечного света», попадающего в коллектив, распределяется так, что все чувствуют себя максимально комфортно.

У нас люди гораздо более привязаны к своим местам. Считалось даже особой доблестью, если человек проработал всю жизнь на одном месте. Хотя академия и пыталась бороться с «неостепененными» великовозрастными исследователями или кандидатами наук пенсионного возраста, но это носило насильственный и потому болезненный характер.

К концу семидесятых годов в академической науке Украины фазовые пропорции начали явно нарушаться. До того академия ежегодно принимала около 1500 молодых специалистов на работу. Беда академии в том, что из нее почти никто не уходил. Шло наращивание ее общей численности. Правда, тогда строились оптимистические прогнозы о том, что в скором будущем в обществе будет до 10% ученых, а в обозримом будущем общество будет состоять исключительно из исследователей. Футурологам виделось безоблачное развитие науки без всяких берегов…

Жизнь внесла серьезные коррективы. При «плановом ведении хозяйства» начались перекосы. А в 1982—1983 годах наметился явный спад. Нынешние процессы — логическое продолжение старых бед. Сейчас в науку приходит очень мало молодых исследователей — около 150 человек в год. Но самое страшное — приток молодежи меньше, чем отток! Это сводит на нет вялые попытки руководства омолодить состав академии.