Теневая экономика школы: запретить нельзя легализировать?!

Директора Первой украинской гимназии г.Краматорска Николая Конобрицкого самый гуманный в мире Краматорский городской суд Донецкой области 19 мая 2006 года приговорил к трем годам лишения свободы, взяв «под стражу в зале суда немедленно». Угадайте, за что? Несколько человек в гимназии иногда числились техничками или гардеробщиками, а за зарплату, которая на них начислялась, покупали «все необходимые для учебного заведения хозяйственные, канцелярские товары, медикаменты». В гимназии вели тщательный учет израсходованных средств (есть соответствующие чеки, акты выполненных работ и тому подобное), но несмотря на это, суд констатировал, что директор «завладел денежными средствами на общую сумму 4436 гривен 88 копеек, что является завладением чужим имуществом в крупных размерах». Конечно, если бы финансировались хозяйственные потребности этой гимназии хотя бы на минимально достаточном уровне или ее директор имел право за счет экономии фонда заработной платы легально использовать средства на эти потребности, ему не нужно было бы что-то химичить ради обеспечения элементарного функционирования учебного заведения.

Если кто-то думает, что теневую экономику в образовании можно одолеть исключительно репрессивными методами, он глубоко ошибается. Реализовать на практике идею «всех пересадить» невозможно, поскольку тогда в тюрьмах будут сидеть почти все просвещенцы и некому будет учить детей. Глядя правде в глаза, следует констатировать: все наше просвещенское сообщество снизу доверху погрязло в трясине теневой экономики, те или иные формы и проявления теневых отношений пронизывают все звенья отечественной системы образования. Есть общие объективные причины этого явления, поэтому следует сосредоточиваться не на личностях, а на изменении социальных институтов, процедур, механизмов, чтобы сделать невозможным существование теневой экономики школы.

Пока же, к сожалению, господствуют упрощенные, поверхностные представления о реальных масштабах и особенностях такого сложного системного явления, как теневая экономика вообще и теневая экономика образования в частности. Пока мы не вникнем в глубинную сущность явления, которое можно условно обозначить понятием «теневая экономика школы», до тех пор мы будем ограничиваться «имитационно-профанационной» политикой борьбы с проявлениями «теневых» процессов, вроде печально известной антибукетной кампании лета 2004 года. Все так и будет сводиться к использованию отработанных бюрократией механизмов социального очковтирательства, которые проявляются, скажем, в обнародовании фактов изобличения «теневого планктона» и демонстративного наказания мелкой сошки.

«Дело Конобрицкого» получило огласку среди просвещенцев.

В описанной выше печальной истории нетрудно увидеть как основную причину появления теневой экономики школы, так и пути ее преодоления. Если же не делаются реальные шаги для детенизации хозяйственной жизни школы, невольно напрашивается вывод: пожалуй, кому-то очень выгодно держать школу и ее руководителя на коротком поводке и голодном пайке. Ведь именно это обеспечивает успешное культивирование такой «нужной» черты украинского директора школы, как патологическое послушание. Излишне констатировать, что подавляющее большинство руководителей школ не ищут теневых схем личного обогащения, они хотят одного: жить в простой, эффективной системе школьного образования. Они хотят иметь простые и понятные правила игры, которые позволят, не зарабатывая желтых или красных карточек, успешно играть на образовательном поле Украины.

Впрочем, «честная игра» все еще является чрезвычайно далеким от украинских образовательных реалий понятием, ведь вся наша система образования снизу доверху пропиталась ложью, двойными стандартами. Этот неутешительный диагноз следует поставить, если мы всерьез хотим найти лекарство для хронически больного пациента.

Альберу Камю принадлежит фраза: «Свободен тот, кто может не лгать». Поэтому предоставить директору школы и учителю право на правду, реальную возможность не лгать в той или иной форме – едва ли не самый главный шаг к построению нового, детенизированного образования Украины.

Освободить же работников образования от необходимости лгать иногда чрезвычайно просто: прекращаешь бомбардировать школу многочисленными указаниями о необходимости проведения разнообразных якобы нужных мероприятий — и сразу же отпадает вынужденная необходимость писать липовые отчеты об их проведении, даешь возможность директору школы самостоятельно распоряжаться, например, поступлениями от аренды помещений или фондом экономии заработной платы — и сразу отпадает необходимость вести «черную» и «белую» бухгалтерию.

Еще один из путей отказа от публичной лжи относительно ситуации в образовании — нормализация понятий. Например, преподавание экономики или финансового менеджмента в престижном лицее, которое попадает в ранг «дополнительных услуг» с тем, чтобы его можно было оплачивать из кармана родителей. Но какие же это «дополнительные образовательные услуги», если реально они являются основным содержанием образования в этом учебном заведении?!

Хватит утверждать, что у нас бесплатное школьное образование и «вплотную» не видеть таких составляющих теневой экономики школы, как скрытое репетиторство, добровольные или добровольно-принудительные благотворительные взносы родителей, активная «дистрибуция» тех или иных учебных пособий и тому подобное. Ведь в условиях существования «королевства кривых зеркал» часто именно те, кто хочет вести дела честно, становятся жертвами системы, настроенной на другие правила игры. Например, тот, кто официально легализировал благотворительный фонд при школе, оказывается в значительно худшей ситуации по сравнению с тем, кто продолжает «по-черному» собирать средства, и на все вопросы контрольно-ревизионных служб относительно неофициального сбора средств отвечает: «Это все родители».

Конечно, есть разные подходы к проблеме детенизации как образования, так и других сфер общественной жизни. Например, на сайте «Идеальная Страна» прочитал такой довольно показательный диалог по поводу детенизации:

— Детенизация — это выяснение, где закалымил школьный учитель еще 1 тыс. грн. для надлежащего содержания семьи или на какие средства строят и содержат роскошные виллы и «мерседесы» государственные чиновники?

— Сам способ мышления, поставленный в вашем вопросе, уже предусматривает тот факт, что когда субъект отношений не получает ожидаемого от системы, он не будет подчиняться ее правилам. И если отойти от терминов сложных, то дело действительно здесь не в морали или идеологии — просто «каждый хочет свою жизнь без стыда прожить». И это не зависит от того, на какой должности человек и насколько он нарушает общие нормы. Каждый будет отстаивать свое. Ваш вопрос провокационен в том смысле, что предлагает перевести проблему коррупции и хищения на другие слои общества. Это и кажется справедливым и простым решением. Тем не менее чиновники более высокого уровня или кто-то из категории условно вышестоящих — это те же самые люди, которые преимущественно волей случая стали на определенные места после развала старой советской системы».

Если мы всерьез хотим что-то изменить, прежде всего, необходимо обеспечить прозрачность.

Если вы ставите «провокационные вопросы» вроде: почему одна школа финансируется так, а другая не так? — вы хотите увидеть прозрачный механизм финансирования. (Припоминаю истерическую реакцию на мои попытки поставить подобные вопросы в 1996 году. Тогда вместо ответа меня публично позорили как чуть ли не интригана-скандалиста...) Теневая экономика школы и, как следствие, коррупция разрастаются, если директор школы не знает, как планируются затраты, формируется бюджет; учителя не обладают информацией, какими средствами распоряжается его школа.

Расширять права и ответственность учебных заведений, ввести четкий механизм отслеживания результативности их работы.

Следует иметь в виду, что, например, децентрализация не панацея от всех бед, поскольку, если мы децентрализуем «порочную систему», ничего не изменится (гангрена теневой экономики и коррупции переползет ниже). Дать больше средств школе, не позаботившись о механизме их эффективного использования, означает выбросить их на ветер.

Обеспечить реальное партнерство с «третьим сектором».

Если работают только два сектора — власть и бизнес, неминуемо возникают теневая экономика и коррупция, нужен «третий сектор», который сможет наладить общественный контроль.

Не допустить имитацию демократических процедур.

У нас запросто может происходить имитация, например, конкурса на замещение вакантной должности директора гимназии, уже обычной стала имитация тендерных процедур... Так что вместо реального создания другой, некоррупционной среды мы часто обманываем сами себя и других, имитируя западные внешне прозрачные некоррупционные модели, которые в наших условиях наполняются старым содержанием.

Быть последовательным и настойчивым.

Борьба с теневой экономикой школы не может ограничиться одним решением, ведь сразу же появятся желающие его обойти. Следует внимательно отслеживать побочные процессы с тем, чтобы они не подрывали общую тенденцию, не происходила профанация идеи.

Избавиться от иллюзий. В частности убедиться, что новые прогрессивные технологии не гарантируют автоматического уменьшения теневой экономики школы. Например, переход на электронные карточки только облегчил процесс получения зарплаты за мертвых душ.

Задействовать механизмы саморегулирования (государственное вмешательство сводится к минимуму — все делается в рамках профессиональной среды). Например, в одной из провинций Канады преподаватели по собственной инициативе выработали профессиональный кодекс поведения, то есть было достигнуто соглашение между профессионалами относительно того, что является допустимым в поведении, а что — нет.

Установить четкую формулу финансирования (набор критериев распределения финансовых ресурсов, выделяемых каждой школе).

Она должна быть максимально простой и понятной для всех участников игры и в то же время достаточно сложной для того, чтобы стать справедливой. Она должна опираться на надежную систему сбора информации, на основе которой определяются размеры выделенных средств, а также на надлежащий финансовый менеджмент на уровне школы.

Не следует начинать борьбу с теневой экономикой школы с громких скандалов (как это было в случае с Николаем Конобрицким).

Подытоживая сказанное, констатируем: для того чтобы наша деятельность, направленная на легализацию теневой экономики школы, не уподоблялась борьбе Дон Кихота с ветряными мельницами, следует сначала сделать по крайней мере три шага:

— провести диагностику болезни (почему именно так происходит, какие причины ее порождают), не следует бороться лишь с последствиями, необходимо обратить внимание на причины;

— разработать стратегии и процедуры, которые бы сделали невозможным функционирование теневой экономики школы, а не проводить какие-то разовые кампании;

— создавать новые жизнеспособные механизмы, которые бы позволили функционировать здоровой экономике образования. Тогда вопрос, вступать или не вступать в теневые отношения, будет вопросом личного выбора линии поведения директором школы, а не вопросом выживания школы.