Шелкопряды в спячке

Помнится, в конце мая в гостях редакции побывал министр образования и науки С.Николаенко, с которым мы горячо обсуждали проблемы коррупции в подведомственной ему отрасли. Уже прощаясь, министр заверил нас, что ни одно острое выступление газеты не остается без внимания, мол, конечно, приятнее, когда хвалят, но критика помогает устранять недостатки. 29 сентября с. г. в нашем еженедельнике была опубликована статья «Шелкопряды на древе науки, или Как тратят деньги на международные научные проекты», в которой пытались найти ответ на казалось бы простой вопрос: как тратятся бюджетные деньги на международные научные проекты? Вопрос действительно простой. Потому что законодательная база у нас солидная, в своде законов и в томах инструкций чиновник может найти ответ на любой интересующий его вопрос — это если он, не дай бог, растеряется или запамятует. Остается сущий пустяк — время от времени вспоминать завет известного литературного героя: чтить уголовный кодекс. И, как любят повторять аудиторы, бюджетный кодекс тем более.

Именно результаты аудитов заставили меня взяться за статью: что ни проверка, то сплошные нарушения того же бюджетного, а может, даже и уголовного кодекса. Хотя, конечно, без юристов в судейской мантии трудно разобраться в том, как оценивать выплату четверти миллиона в отечественной валюте специалистам, создавшим в общем-то примитивный электронный каталог разработок украинских ученых, который за пятьсот долларов с дорогой душой сделал бы любой студент-компьютерщик, — это была действительно заработанная плата или банальный откат с обналичкой? А что можно сказать о девяти миллионах гривен, выданных на науку, если на протяжении двух лет так и не появились отчеты, подтверждающие, что эти деньги потрачены именно на научные исследования?..

Но это вовсе не было моей задачей. Для журналиста гораздо интереснее пролить свет на общественно важную тему. Тем более что министр обещал реагировать на факты, которые свидетельствуют о нарушениях, а тем более о проявлениях коррупции в его ведомстве.

После таких слов появилась надежда, что в министерстве узнают о злоупотреблениях с бюджетными средствами, соберутся с силами и, в конце концов, перестанут раздавать деньги плохим, а вручат их хорошим Ученым, чтобы те провели нужные исследования и сделали важные открытия. И будет от этого государству — польза, ученым — слава, а министерству — солидные суммы из госбюджета.

Правда, отклики читателей, в частности на форуме сайта «ЗН», даже такой ма-а-ленькой надежды не оставляют.

«Пример из научной жизни в заштатном вузе: выиграли тендер на разработку кое-чего, вписали своих людей в проект. И тут выясняется самое главное — решать задачу некому! Теперь эти деятели выискивают тех, кто согласится за отдельную плату решить их задачу — чисто как студенты, покупающие оценки».

«Близкие мне люди в 80-е годы работали в физике полупроводников, делали настоящие открытия, которые до сих пор цитируются в Phys.Rev.Letters. Но сейчас лаборатория развалена, людей смешали с грязью, их работа никому здесь не нужна, она используется только на Западе — при производстве жидкокристаллических мониторов».

«Правда, кормушка для коррупционных чинуш не ахти какая богатая — всего-то несколько миллионов, но ведь крадут деньги у нищей науки, которая на ладан дышит! Вот только чего не хватает в статье — так это деловых предложений! По-моему, единственный выход — это открытый аукцион научных тем с обсуждением и опубликованием на сайте проектов и отчетов».

«Автор далека и от проблем науки, и от вопросов между­народного сотрудничества. Статья явно заказная, наверное, внутри ведомства или даже департа­мента кто-то на кого-то обиделся или позавидовал…»

«Грустные мысли вызвала у меня статья «Шелкопряды на древе науки…» — пишет Сергей Утевский из Харькова. — Вспомнилась непростая судьба нашего замечательного орнитолога профессора Александра Крапивного. В начале шестидесятых годов он подготовил и успешно защитил кандидатскую диссертацию, посвященную голенастым птицам Беловежской Пущи. Оставалось получить подтверждение из ВАК, но автореферат диссертации каким-то образом попал на глаза самому Н.С. Хрущеву. В «Правде» появилась разгромная статья о том, что в то время, как вся страна решает важнейшие хозяйственные задачи, Крапивный занимается бессмысленным изучением цапель и аистов. После этого Александр Павлович долгие годы подвергался всяческим притеснениям.

Вообще, как можно оценить, какие проекты следует финансировать и имеет ли смысл проводить те или иные исследования? В современном мире существуют общепринятые стандарты того, как следует оценивать качество фундаментальных исследований. Результатом таких исследований должны являться публикации в международных научных журналах. Там они подвергаются самой тщательной проверке со стороны главного редактора и нескольких рецензентов, которые являются признанными специалистами в данной области науки. Учитывается и качество самого научного журнала через его импакт-фактор — среднее количество цитирований одной статьи за два года. Этот показатель свидетельствует, насколько востребованы научным сообществом результаты исследований, публикуемые в журнале. Введение объективных критериев оценки деятельности ученого — вот в чем мы так нуждаемся, но об этом в статье не сказано ни слова. Таким образом, то, что выглядит на первый взгляд бессмыслицей и курьезом, в действительности может оказаться очень важным и полезным. Следует признать, что у нас за последние полтора десятка лет вырос барьер непонимания между обществом и учеными. В Украине нет ни популярных телепередач, ни изданий, которые бы в доступной форме объясняли, чем занимаются ученые, зачем изучать шелкопрядов, вирусы черного перца и мамонтов. К сожалению, статья не способствует разрушению этого барьера».

«Оспорю позиции о заказном характере статьи. Автор пишет не о бессмысленности науки вообще, а о бессмысленных растратах МОН в то время, как, например, вузы сидят без денег. И не надо приплетать в аргументы Менделя и Левенгука, сравнивая с ними хапуг из МОН.

Как работают зарубежные ученые? Они сначала ищут спонсора для своей темы, составляют бюджет проекта (не всегда за счет государства), а потом уже работают в его рамках. И если вам недостаточно аргументации автора, добавлю такой показатель — эффективность деятелей науки и техники, выраженная в количестве полученных международных патентов за изобретения, в Украине в 4200 раз ниже, чем в США. (Это в расчете на душу населения.) Такое убожество имеет место не без помощи МОН, Академии наук и Минпромполитики, это уж точно.

Я давно не читал такой аргументированной критики в адрес МОН. Если это все правда, то весь персонал МОН и все министры должны либо срочно вернуть свою зарплату и командировочные за последние пять лет, либо сесть на нары за растраты».

Честно говоря, даже не ожидали, что так много откликов будет именно от молодых читателей. Судя по тому, как активно и бескомпромиссно они дают оценки, еще не все интеллектуалы, интересующиеся наукой, уехали за пределы нашей Родины, а значит, есть смысл стучать в плотно закрытые двери ведомства, которое обязано поддерживать отечественную науку.

«Остепененным» же читателям хочется напомнить о том, что далеко не каждую тему имеет смысл возводить до уровня научной, иначе за счет госбюджета у нас будут вечно исследовать «возможности выращивания в Украине овощных и других культур». И не только. Во всем мире по достоинству оценили занимательное чтиво, называемое тематикой исследований, выдвинутых на «Шнобелевскую» премию, — те, кто пытался узнать, почему у дятлов никогда не болит голова, тоже были уверены, что это крайне необходимо науке.

По моему глубокому убеждению, без чего наука действительно не может обойтись — так это без ученых-энтузиастов, которых действительно обязано поддерживать государство. Но как отделить настоящих ученых от охотников за степенями, званиями и грантами? Как отделить перспективных исследователей от «своих» и «очень нужных» и поделить деньги так, чтобы никто не обиделся, да еще и результат получился приличный? Думаю, об этом знают в МОН. Но никому не скажут — среди многочисленных откликов нет ни единого слова на бланке министерства. Хотя, помнится, министр уверял, что ни одно острое выступление газеты не остается без внимания. Или он сказал это уже прощаясь?..