РАЗРУШИТЬ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНУЮ ТЮРЬМУ

Ольга Антимонова живет в городе Белая Церковь. Занимается переводом научно-технической литературы для научно-исследовательских и военных институтов, а также статей, патентов, технической документации по физике, математике, кибернетике, электронике, программированию и компьютерному оборудованию.

Среди ее заказчиков — различные организации и фирмы Украины, России, США, Швейцарии, Великобритании. В частности, она участвовала в написании книги «UNIX Companion» («Полное руководство для системных администраторов Unix») издательства WEKA Publishing Inc. на английском языке, книги «Компьютерные сети», изданной «Русской редакцией Майкрософт» (Москва, Россия). Ольга регулярно публикует статьи в журнале «Компьютерное обозрение». Она член Американской ассоциации переводчиков с 1998 года (отделение научно-технического перевода и отделение славянских языков) и член Международного компьютерного клуба.

— Ольга, как вы считаете, каково сейчас качество преподавания иностранных языков в школах?

— Неудовлетворительное, как и раньше. Вот уже четвертый год я учу английскому шестерых детей, которым сейчас по 11 лет. Все они из разных школ, из семей с разным уровнем достатка. Если они ходят ко мне, а родители тратят на это деньги, то о качестве преподавания в школе говорить не приходится. В последние годы Украина, в отличие от европейцев, идет в обратном направлении. Пока перспективы того или иного иностранного языка остаются у нас вопросом политики.

Вообще научить языку, по-моему, нельзя. Язык можно учить. Я своих малышей стараюсь не столько научить, сколько привить им стремление учиться и мыслить самостоятельно. Ведь впереди нас ждет необходимость учиться на протяжении всей жизни.

— Что нужно для того, чтобы обучение иностранному языку в школе было более эффективным?

— Дело в том, что люди, которые глубоко и хорошо владеют каким-то инструментом или знаниями, не всегда могут научить этому других. В области иностранного языка такие люди уходят в переводчики, поскольку преподавание им не интересно. И наоборот, человек, который может чему-то научить других, часто очень быстро зацикливается на штампах и схемах, а в результате перестает владеть самим предметом.

В языке же надо жить, это динамично развивающаяся и меняющаяся, живая среда, в которой наши школьные учителя в большинстве своем вообще никогда не были. Мало того — нередко они сами учились по пособиям, разработанным еще в 60-е или 70-е на базе лучших литературных образцов. И теперь не подозревают, что язык, которым они «владеют», никто не понимает в современной Англии или Америке. Преподавать детям в школе свод мертвых знаний — занятие неблагодарное. Соответственно к преподаванию иностранного языка пока отношение такое же, как к любому другому узко специальному предмету, — кому надо, тот научится сам.

— Что нужно, чтобы это отношение изменить?

— Прежде всего — в корне изменить идеологические и культурные приоритеты в стране. Вот когда главными задачами государства станут образование и культура… Но пока в Украине об этом говорить не приходится. Осознанно или нет, но мы следуем в русле сталинских установок: он говорил, что переводчик, то есть человек, обладающий знанием другой культуры, другого менталитета, — это политически вредная категория людей.

— Должно ли, на ваш взгляд, государственное образование гарантировать владение языком?

— В идеале да. Причем несколькими европейскими языками. Но наше государство еще долго не будет на это способно, поэтому, как говорится, спасение утопающих — дело рук самих утопающих, и тут все способы хороши.

— Изучение иностранного языка — это прежде всего зубрежка, методика, учебники, преподаватель, стажировка в стране носителя языка?

— Все вместе плюс огромное желание и труд того, кто учит язык.

— А в какой мере иностранными языками владеют жители других стран?

— Насколько мне известно, в европейском сообществе разрабатывается образовательная программа, в рамках которой преподавание в школах будет постепенно переводиться на иностранные языки. Не преподавание какого-то иностранного, а преподавание всех предметов на разных языках. Таким образом, уже с детства воспитывается толерантность, стремление к диалогу, прививается культура.

Миф об английском языке как о lingua franca для всего мира все-таки является мифом. Две очень большие части населения земного шара говорят соответственно на испанском и китайском языках. В США, например, с английским очень сильно конкурирует испанский. Благодаря динамичному развитию цифровых и информационных технологий на Западе и особенно в США лингвисты говорят о языковой конвергенции. Терминология и лексика, связанные с этими технологиями, развиваются со сверхзвуковой скоростью и органично входят в повседневную жизнь. Порой и переводчики не успевают следить за новой лексикой, которой владеет даже малышня, сидящая за компьютерами. Например, в одном из фильмов я услышала такую фразу «Позвони Асапу». Резануло слух странное имя, а потом сообразила, что в оригинале было «ASAP» (As Soon As Possible — как можно скорее) — сокращение уже давно принятое в электронной переписке. В связи с этим могу порекомендовать книгу «Language And The Internet», David Crystal Cambridge University Press, 2001.

— Что теряет в своей жизни человек, не знающий ни одного иностранного языка?

— Прежде всего, внутреннюю свободу. Известный английский языковед Б. Уорф очень точно выразился по этому поводу: «Мы все живем в своего рода интеллектуальной тюрьме, стены которой возведены правилами нашего языка. Дело здесь в том, что в саму грамматику каждого языка встроены определенные структурные характеристики мира. При этом мы начинаем осознавать, что находимся в интеллектуальной тюрьме только при столкновении с другой культурой. Существенно, что осознание этой ситуации открывает нам путь к освобождению. И все те, кто стремится к свободе, будут стремиться к взаимодействию, к дискуссии с людьми из другого мира, с другим интеллектуальным каркасом. Такое освобождение может стать результатом критических, иначе говоря — творческих усилий».