Последний его владелец Петр Таланчук часто замечал, что его ведомство - едва ли не единственное из государственных учреждений, в котором происходят реальные перемены. К лучшему, к худшему ли - покажет время...
Время показаний пока не дает.
Приснопамятная советская эпоха вложила в нас основы научно-материалистического Мировоззрения. Всех учили одинаково: материя первична, человек произошел от обезьяны, а Лев Толстой есть не что иное, как зеркало русской революции. Вольнодумцы шептались на кухнях о том, что на зеркало, дескать, неча пенять, коли рожа крива; широкие массы сетовали по поводу косности советской школы, сатирики называли ее «очень средней» - а тем временем далеко за океаном во всеуслышание заявляли, что Соединенные Штаты Америки почти наполовину решили проблему с математиками за счет эмигрантов из «империи зла». Между тем, наступила эпоха демократизации, и всех стали учить по-разному, заложив в основополагающий документ - «Україна XXI століття. Державна національна програма розвитку освіти» - демократизм как фундаментальный принцип системы образования в стране.
Отменили школьную форму. От единообразного и обязательного списки школьных предметов оставили только «государственный компонент» - своего рода перечень необходимых всем и каждому знаний, умений и навыков. Большую часть учебного времени отдали в распоряжение местных руководителей: преподавайте что хотите. Спрашивать с учеников стали строже - по экспериментальной системе тестов. Тестирование сделали одним из краеугольных камней «перманентного образования». Связав школы и вузы различными договорами, воплотили мечту о поступлении без экзаменов, а лишь по результатам прохождения тестов. Правда, не везде...
Вынужденная передышка в процессе реформирования среднего образования, связанная с открывшейся в министерстве вакансией, предоставила ценную возможность остановиться и задуматься: переделывая школьную систему на явно американский лад, отдаем ли мы себе отчет в том, какая пропасть различий существует между нашей и их социальными системами?
Да, упразднили форму - вполне демократичная по духу мелочь. Однако будет ли кто-нибудь считать количество невидимых миру слез, пролитых по, казалось бы пустяковому, но в то же время для детей очень существенному, поводу: «У него есть - у меня нет»? Ведь там, куда мы обращаем взоры в поисках образца для подражания, никого иникогда не встречали по одежке. У нас же, где о проблему ношения сережек или джинсов сломано столько педагогический копий, демократическое нововведение лишь усилит ощущения «неравных возможностей» - результат, прямо противоположный ожидаемому. К тому же, как бы в насмешку над решением руководящих педагогических кадров, некое подобие формы появилось у взрослых: от бизнесмена до рэкетмена...
Ввели систему тестирования - и даже намеревались создать региональные центры, где должен осуществляться контроль знаний учащихся. Однако есть ли у нас тесты, способные обнаружить не механическую сумму заученных сведений, а уровень общего развития ученика, - наподобие тестов, применяемых в Англии на так называемых «eleven plus exams», которые сдают одиннадцатилетние, англичане для определения уровня школы, где уже полученное начальное образование должно быть освободив учителя от оценивания знания, не освободили ли его тем самым от возможности влиять и на ученика, и на сущность преподаваемого предмета? А ведь «подводных камней» в последней области становится не меньше, а больше. К примеру, говоря в свое время о необходимости наполнить содержание образования национальными особенностями, тогдашний заведующий отделом общего среднего образования Института системных исследований Александр Бабак подчеркивал, что украинские школьники до сих пор не знают о том, что рентгеновские лучи открыл вовсе не Рентген, а украинский физик Палий. Ну, как в центре тестирования тем, кто думает иначе (а также тем, кому безразлично имя первооткрывателя - главное, чтобы сущность явления понималась верно), будет поставлена не самая высокая оценка? Снова получается не вполне демократический результат...
Наконец, наиболее тонкий вопрос - чему учить? Разумеется, чем в большей степени структурировано общество, тем больше узких специалистов в различных отраслях оно требует. Разумеется, учить будущего филолога математике, растрачивая на это долгие годы и бешенные деньги, - слишком большая роскошь. Однако не в меньшей степени разумеется, что структура нормального цивилизованного общества складывается годами, - и лишь при наличии подобной структуры человек может предполагать, что до пенсии спокойной проработает инженером, врачом, математиком, юристом и т. д. У нас же, судя по всему, еще очень долго будет продолжаться тотальная переспециализация, когда политработника переучивают на священника, а борца с буржуазным национализмом - на специалиста в области национальной культуры. Кроме того, нельзя не заметить отсутствия в Украине среднего класса - людей, способных обеспечить себе приличный уровень жизни благодаря специальности и профессии. Требующие высокого профессионализма сферы деятельности у нас пока еще можно пересчитать по пальцам: бизнесмен, юрист… В остальных областях, как правило требуются миловидные юноши или девушки со знанием иностранного языка и навыками работы на персональном компьютере - чему при желании научатся за полгода. Может ли при создавшейся ситуации взрослый (а тем более ребенок) сознательно избрать сферу будущих профессиональных интересов? более того: можно ли разработать программу подготовки специалиста для какой бы то ни было отрасли, которая в момент разработки этой программы находится в зачаточном состоянии?
Огромное количество разного рода гимназий, лицеев и университетов, открытых к настоящему времени, заставляет предполагать наличие в стране парадоксальной ситуации: образование, обязанное быть едва ли не самой консервативной сферой общественной жизни, «отреформировано» в первую очередь. Обществу остается теперь лишь подняться до его уровня - а неисправимые ретрограды могут сколько угодно сопровождать пожелание: «Чтоб ты жил в эпоху перемен!» не менее приятным пожеланием в эту эпоху учиться.