Косметический ремонт или реконструкция, или Беды и напасти украинской литературы в школе

Статья известного в Украине ученого, настоящего патриота Григория Клочека «Королева искусств — на задворках образования» («ЗН», №44, 2007 г.) взволновала меня и в который раз побудила к мучительным раздумьям о том, что было, есть и будет в будущем в школьном курсе украинской литературы. Как научного работника, которому за 25 лет удалось преодолеть путь от сельской учительницы до профессора университета, меня не может не волновать плачевное состояние изучения изящной словесности в современной школе, во многих случаях неуместность, а то и художественная убогость произведений, предлагаемых для текстуального изучения на уроках родной литературы.

Полностью согласна с тем, что знания абитуриентов, поступающих на филологический факультет, как об этом очень метко заметил Григорий Дмитриевич, — типичный продукт искалеченного краткого курса украинской литературы. Замечу только, что когда использую термин «краткий курс», то имею в виду не малое количество известных имен украинских писателей в школьной программе, а скорее — наоборот. Словосочетанием «краткий курс» акцентирую внимание на том, что количество учебных часов на украинскую литературу в школе катастрофически уменьшено, а объем материала для изучения непропорционально увеличен, подчеркиваю ужасную перегруженность школьной программы. Каким бы талантливым ни был учитель-словесник и какими бы престижными ни считались даже вновь созданные общеобразовательные учебные заведения, среди которых уже обычными стали не только типовые школы, но и гимназии, лицеи, колледжи, — два урока украинской литературы в неделю сводят на нет все желания и усилия как учителей, так и учащихся.

Ни для кого не секрет, что значительная часть выпускников, окончив школу и не избрав гуманитарную профессию на будущее, уже больше никогда не заинтересуется произведениями классиков. Если кто-то и возьмет в руки книгу, то это, скорее всего, будет книжка детективов, бульварной сексологии или еще чего-то такого, чему до настоящей литературы, как от Земли до альфа Центавра. Оправдываясь, любители вышеупомянутого чтива всегда заявляют, что таким образом просто отдыхают, что именно такая легкая и читабельная продукция как можно лучше заполняет те небольшие временные ниши, которые они все равно бы потратили на кофе или пиво, на решение примитивного кроссворда и вместе с тем просмотр вполглаза мыльного телесериала или кровавого боевика. Впрочем, беда не в этой псевдолитературе и не в том, что она существует: ширпотреб — вещь непреходящая. Беда в том, что школьный предмет украинской литературы не воспитывает и при такой перегруженности воспитать не может высококачественные читательские интересы, не ориентирует, заботливо и ненавязчиво, действительно высокие, оригинальные, прекрасные образцы, а, наоборот, зачастую приводит к обратному эффекту. Нынешний курс украинской литературы в школе по своему содержанию мне все больше напоминает захламленный сарай. Здесь есть все, но нет главного — толка, порядка. Здесь легко зацепиться и разбить себе колено или сломать руку либо с грохотом свалить на голову целую полку, которая даже вогнулась от разных вещей, но не найти то, за чем пришел, для чего с такими усилиями отпирал заржавевший замок.

Одна программа — один учебник — один гонорар — один результат. И главное: никаких возражений, никаких дискуссий. Для заинтересованных в упадке украинской духовности такая картина особенно отрадна, ведь ассоциируется она с незабываемым представлением о «прекрасном будущем», где у всех одинаковые квартиры-«хрущевки», одинаковые зарплаты, одинаковая мебель, одинаковая одежда, ведь так хорошо гармонирует с серостью, примитивизмом мышления, заскорузлостью! А главное — делает невозможной здоровую конкуренцию программ, учебников, методического инструментария, рекомендованного авторскими коллективами, тормозит движение по восходящей. Какой там прорыв, какая перспектива развития, если в подтексте такого явления — совдеповские принципы «Не смей!», «Не высовывайся!», «Будь как все!». А значит, чем хуже, тем лучше. А тогда легко развить еще один подленький тезис: зачем изучать язык коренной нации, если у украинцев такая литература, что на уроках от нее мухи дохнут? А там уж недалеко и до более решительных шагов. Значительно сложнее окажется ситуация, если произведения украинской литературы придутся по душе и по сердцу детям со школьной скамьи. Молодое поколение всегда бескомпромиссно, оно может задуматься, может прозреть, может не захотеть чувствовать себя чужаком на земле своих предков, может отказаться становиться двуязычным мутантом.

Тот, кто сегодня искусственно привязывает тесты в выпускных классах к единой программе, пусть не проникается несуществующей проблемой: подбор обязательных для изучения произведений по украинской литературе для старшеклассников можно легко согласовать, причем выбрать самые лучшие, те, которые стали явлением, знаменовали собой и проявление таланта автора, и животрепещущую страницу эпохи в жизни нации. В средних же классах многовариантная программа или даже совершенно разные программы по украинской литературе могут существенным образом различаться подбором персоналий писателей слова и их произведений — это только будет гарантировать практикующему учителю его высшее право самому определиться с лучшей программой и лучшим учебником, по которому он захочет работать, и к тому же разнообразие программ и учебников автоматически будет создавать оптимальные условия для учебы и воспитания подростков, на деле будет развивать читательские вкусы. Это влетит государству в копеечку? А разве народ лукавит, когда утверждает, что ленивый дважды делает, а скупой дважды платит? Или ошибается, когда подсказывает, что государство, которое своевременно не проявляет заботу об учителе, ученике и школе, со временем расходует огромные средства на тюрьмы и заключенных? Или тот факт, что при нынешнем, типа бесплатном, обеспечении учебниками школы Ивано-Франковской области, например, в конце декабря, когда половина учебного года уже прошла, и на две трети не были укомплектованы учебниками для 7-го класса, а дети овладевали учебным материалом без учебников, как после Второй мировой войны! Не сомневаюсь, что такое же недопустимо позорное явление наблюдается и в других областях Украины. Дешевле получилось? Сэкономили?

Григорий Клочек делает акцент на высокопрофессиональных конкурсах учебников, проводимых в последние годы. Честно говоря, лично мне сетовать вроде не приходится: дважды мои учебники по украинской литературе — для 7-го и 8-го классов — все-таки прорывались в победители. Но какой ценой доставалось это признание, в каких лаокооновских условиях приходилось в крайне ограниченный срок писать учебные книги! Об обязательной ранее и, по крайней мере, в течение нескольких лет практиковавшейся апробации новых учебников в школе, о надлежащем скрупулезном вычитывании учебной литературы (а это крайне необходимо, ведь компьютер в рукописи может такого самопонаисправлять — собственным глазам не поверишь!), о продолжительной работе авторов над усовершенствованием своих учебников и говорить нечего: кто не успел, тот опоздал навсегда, альтернативных учебников сейчас не существует; тяжкий труд тех, чьи учебники по каким-то причинам не прошли по конкурсу, даже если авторами и исправлены все недочеты, оказывается бесплодным! Условия конкурса одинаковы для всех? Безусловно! И недостатки в учебниках одни и те же, и упущения, и механические ошибки, и просчеты. Только ведь учителю и ученику от этого не легче.

К тому же, как и каждая наука, методика требует взвешенных фактов, оптимально результативных методов и приемов, а не дилетантского суждения «нравится — не нравится» или наполеоновских притязаний, что даже при столь перегруженной программе нужно принципиально заставлять учеников читать художественные тексты полностью, что достаточно в средних классах вместо одной книги ввести учебник-критику и учебник-хрестоматию — и проблема решится сама собой. Тем, кто воинственно отстаивает подобное, скажу откровенно: хотела бы я лично пообщаться с ними, например, после их же собственного прочтения в полном объеме «Роксоляны» Осипа Назарука, которая рекомендована программой в 8-м классе и в которой пояснения-сноски совершенно непонятных для современного школьника слов в тексте занимают половину объема каждой печатной страницы! Что касается хрестоматии для средних классов, также не без оснований предполагаю: она будет лежать мертвым грузом, а ученики в большинстве своем будут пользоваться учебником-критикой, ведь так им и легче, и проще. А это значит, что после таких нововведений подростки будут пренебрегать чтением художественных произведений еще чаще, чем если бы пользовались учебником, в котором и биографии писателей, и художественные тексты, и литературоведческие понятия, и блоки вопросов и задач — в одной-единственной книге. Ведь мало того, чтобы учебник соответствовал санитарно-гигиеническим нормам. Не менее важно то, что в нем должны быть учтены особенности возрастной психологии школьников, которым он адресован, что подобного типа учебная литература должна быть универсальной, рассчитанной и на работу ученика под руководством учителя, и на самообразование школьника, что она должна подходить для как можно более полной реализации действующей программы и в столичной школе, и в глухом горном селе. Добротный учебник, живое слово, творческий учитель — вот незаменимые составляющие мощного двигателя школьного обучения и воспитания.

Хрестоматии, пособия для учителей с готовыми конспектами уроков, тетради для учеников с напечатанными задачами, другие изобретения — это неплохо, но не обязательно, и, тем более, это отнюдь не может конкурировать с ценностью и незаменимостью учебника. Как бы их ни возносили до небес авторы, но факт остается фактом: вспомогательные учебные средства никогда сами по себе не повысят успеваемости, ведь не в их компетенции решать дело по сути. Не по этой ли причине чаще всего педагогические ноу-хау — типичные миражи, которые на каком-то этапе кажутся реальностью лишь потому, что очень хочется верить в волшебную палочку, одним взмахом которой решается все.

Что еще из сферы фантастики или вопиющего дилетанства мы имеем на данном этапе? Методическую комиссию, которая ввиду хронического отсутствия специалиста по украинской литературе годами не предоставляет грифы Министерства образования и науки Украины. Как следствие имеем и учебники, в которых авторами собственноручно «нарисованы с потолка» несуществующие грифы, а вместо номера протокола, которым они якобы присуждены, и даты заседания соответствующей комиссии изобилуют прочерки. В независимой Украине мы имеем одну-единственную программу, хотя даже в брежневские времена по украинской литературе было несколько действующих программ. Имеем для текстуального изучения по уровню художественности даже третьесортные произведения, тогда как интересные, актуальные, порой бесценные, поскольку нациетворческие и консолидирующие, лучшие из лучших — в школе не изучаются совершенно. «Маємо те, що маємо». Вопрос лишь в том, желаем ли иметь и впредь.

Нужны изменения. Радикаль­ные изменения в пользу сосуществования, по крайней мере, трех действующих программ для типовых общеобразовательных учреждений, в пользу существенного, хотя бы в два раза, увеличения количества учебных часов на изучение украинской литературы в базовой средней общеобразовательной школе. Прекрасному дворцу королевы искусств, в котором горе-мастера опрометчиво разрушили несущие конструкции, косметическим ремонтом помочь невозможно.