БЕЗ ФИНАНСИРОВАНИЯ ВУЗЫ ОБОЙДУТСЯ

Если получат возможность зарабатывать средства самостоятельно

О конфликте, сложившемся в Запорожском техническом университете (см. «Мятежная «машинка» - «ЗН», № 30, 1997), наши читатели уже имеют достаточно полное представление. К сожалению, разрешение инцидента чересчур затянулось во времени, что явно не приносит пользы ни университету в частности, ни образованию в целом. Тем не менее, руководство Министерства образования отдает предпочтение выжидательной позиции, полагая, что проблема как-нибудь уладится сама по себе. Однако по неофициальным данным, которыми оперируют сотрудники министерства, пример запорожского противостояния значительной части коллектива университета его ректору отнюдь не беспрецедентный. Подобная ситуация имеет место в нескольких вузах страны, что дает основания относиться к происшедшему не как к досадному недоразумению, а оценивать его как один из признаков явления. И коль есть желание избавить отечественную высшую школу от подобных инцидентов (хотя, пожалуй, альтернативы на сей счет исключены), без определения причин, порождающих такого рода конфликты, не обойтись.

- Во все времена и во всех странах высшая школа была более демократична, чем общество в целом. Но если советскому периоду были характерны отдельные, хотя подчас и весьма существенные нарушения норм демократии, то сейчас приходится признать о полном их отсутствии в рамках украинской высшей школы, - полагает заслуженный деятель науки и техники Украины, профессор, доктор технических наук Иван Волчок.

По мнению многих вузовских преподавателей, с которыми мне приходилось беседовать, истоки болезни берут начало с 1993 года, памятного для высших учебных заведений переходом на контрактную систему трудовых взаимоотношений. До этого механизм трудоустройства преподавателей осуществлялся на конкурсной основе. Вуз объявлял об имеющихся вакансиях, и ученый совет, после рассмотрения и обсуждения программ, кандидатур претендентов, тайным голосованием выносил окончательный вердикт. Это коллегиальное решение было обязательным для принятия административного - об утверждении на должность. Наверное, такой порядок был не идеальным. Тем не менее, при нем напрочь исключалось любое проявление авторитаризма, которое для творческого коллектива, по меньшей мере, неуместно. С введением же контрактной системы кадровая политика вуза оказалась замкнутой на одном человеке - ректоре, и личностный фактор обрел главенствующую роль. При этом преподавательский состав фактически оказался бесправным. Ведь решение о приеме на работу стало безусловной прерогативой руководителя, как, впрочем, и решение об увольнении. Достаточно лишь дождаться окончания срока действия контракта, и преподаватель считается уволенным - чье-либо согласие для этого не требуется.

Но, может, с учетом вполне естественного желания любого работника иметь побольше прав и поменьше обязанностей, контрактная система не так уж и плоха? Все же нельзя отрицать очевидное: с ее помощью вопросы трудовой дисциплины обретают большую ценность. В конце концов, контракты давно и небезуспешно применяются в зарубежных вузах, и никто против них не протестует.

- Существовать-то они существуют, но не тотально, как у нас, а индивидуально, выборочно, - уточняет заведующий кафедрой международных экономических отношений, кандидат технических наук, доцент Николай Гамов.

С какой же целью контрактная система введена в украинской высшей школе в безальтернативном порядке?

Сейчас в стране насчитывается около 170 государственных высших учебных заведений, имеющих третий или четвертый уровень аккредитации. Это количество остается в принципе неизменным еще со времен существования Союза, когда порядка 40 процентов подготовленных в Украине специалистов с вузовскими дипломами распределялось по бывшим республикам одного государства. Однако с наступлением иных политических и экономических реалий страна перестала нуждаться в прежнем количестве выпускников, а следовательно - и вузов. Требовалась реформа высшей школы, которая, основываясь на реальных и прогнозируемых потребностях рынка труда, определила бы оптимальное количество высших учебных заведений. Разумеется, механическое сокращение их численности было далеко не лучшим выходом, поскольку оно не гарантировало право на жизнь лучшим вузам. Объективный отбор мог обеспечить конкурс с равными для всех условиями. А он неизбежно предполагает определенные усилия, в том числе и интеллектуальные, от структур, на которые возложены функции управления процессом обучения. Но для бюрократической системы собственный комфорт гораздо важнее конечного результата. Принести содержание в угоду форме было не так уж и сложно, поскольку был повод обосновать собственную бездеятельность ссылкой на экономические трудности. Ведь когда вместо 18 запланированных бюджетных статей вузы финансируются лишь по 2 (зарплата сотрудникам и стипендия), да и то не в полном объеме, уменьшение количества высших учебных заведений - всего лишь вопрос времени. С учетом этого введение контрактной системы было как нельзя кстати. Этот административный рычаг позволял решить кадровую проблему без особых усилий.

- Внедрение контрактной системы стало продуктом желания Министерства образования построить жесткую структуру власти, - говорит заведующий кафедрой ЗГТУ, кандидат технических наук, доцент Сергей Ярымбаш. - В результате получилась четкая иерархия с монархом-министром наверху. Он командует своими заместителями, те - ректорами, ректоры - проректорами, проректоры - деканами, деканы - заведующими кафедрами... Эта иерархия предусматривает безусловную отчетность вассала только своему сеньору, который вправе решать, кто из подчиненных хороший, а кто плохой, кому из них положен кнут, а кому - пряник. Впрочем, было бы неверно причиной всех бед высшей школы считать только введение контракта. Проблема в том, что система финансирования образования является порочной в принципе, поскольку средства распределяются между вузами, хотя следует их выделять тем, кто учится. Тогда у способного молодого человека появится шанс на конкурсной основе получить бюджетную стипендию, которая предоставит ему право выбора учебного заведения.

- Вы полагаете, что платное обучение должно стать всеобщим?

- А оно и раньше не было бесплатным, и сейчас таковым не является. Весь вопрос в том, как и кому платить. Существующая система финансирования способна лишь распределять скудные средства по крохам среди всех. В итоге все остаются одинаково нищими, а высшая школа неизбежно продолжает деградировать, не имея реальных и действенных стимулов для повышения качества обучения. С переходом к финансированию не вузов, а студентов, у последних появляется возможность выбора лучшего учебного заведения. Естественно, популярностью будут пользоваться вузы, способные дать больше знаний, больше возможностей для трудоустройства. Они и получат дополнительное финансирование, стремясь привлечь как стипендиатов-бюджетников, так и студентов, которые будут учиться за свой счет или же на средства предприятий, организаций. Конкуренция станет стимулом для повышения качества обучения, привлечения лучших преподавательских кадров. Тогда, кстати, и контракт наполнится реальным смыслом. Он утратит крепостническую сущность и станет формой цивилизованных взаимоотношений наемного работника и работодателя.

- Однако сейчас вузы тоже имеют возможность зарабатывать средства.

- Но эта возможность регламентируется иерархической структурой, которая противоречит принципам рыночных взаимоотношений. Ситуация получается следующая. Деньги зарабатывают одни, а распоряжаются ими другие - те, кто наделен властными полномочиями. Лишь они вправе единолично решать, на какие цели эти средства должны быть использованы. А это механизм даже не крепостнического, а рабовладельческого строя, когда работник полностью отстранен от результатов собственного труда.

- Не получится ли так, что с реализацией предлагаемой вами схемы вузы изменят профиль и откажутся от специальностей, пользующихся незначительным спросом? Согласитесь, никто не станет заниматься работой, которая не приносит прибыли.

- Сначала позвольте заметить, что эта схема вовсе не мной придумана. В цивилизованных странах она давно и успешно реализуется. Их опыт наглядно доказывает, что подобные опасения беспочвенны, поскольку государство оставляет за собой регулирующую функцию. Оно определяет более высокие стипендии для обучения тех специалистов, в которых рынок больше нуждается, объявляет программы поддержки отдельных отраслей обучения с целью привлечения спонсоров и меценатов. А вузы, в свою очередь, занимаются прогнозированием запросов рынка труда. На основе маркетинговых исследований они создают соответствующую учебную базу для подготовки специалистов того или иного профиля, проходят государственное лицензирование. Причем, заметьте, в случае ошибки бюджет нисколько не страдает - материальные потери понесет конкретный вуз.

- Сергей Тимофеевич, согласитесь, что именно по этому принципу у нас и работают вузы нового типа, находящиеся на самофинансировании.

- Вы правы. Однако в силу небольшой численности они еще не способны оказать существенное влияние на развитие высшей школы в целом. К тому же пока эти учебные заведения ориентируются преимущественно на «модные» специальности. Но в этом секторе они вполне успешно конкурируют с государственными вузами.

- А если, как говорится, в приказном порядке все вузы перевести на самофинансирование?

- Этого делать не следует. Иначе не исключен социальный взрыв. И его инициаторами, я уверен, выступят нынешние руководители вузов. Кому же понравится, когда вместо гарантированного выделения средств (пусть даже в мизерном количестве) вдруг предложат самим зарабатывать себе на жизнь. Да и вообще, революционный метод коренной ломки к числу конструктивных не относится. Для начала следует восстановить нормы демократии в высшей школе. Это создаст систему, повышающую работоспособность, а значит, и конкурентные возможности в условиях рынка. Таким образом, вузы постепенно сами утратят интерес к государственному финансированию. На смену ему придут бюджетные заказы на специалистов. Естественно, часть вузов прекратит свое существование, зато другие в процессе естественного отбора выживут и окрепнут.

- Так ведь именно это и происходит сейчас. Может быть, с той лишь разницей, что схема процесса несколько отличается от предлагаемой.

- А это как раз имеет принципиальное значение. Ведь смысл конкуренции должен заключаться в том, чтобы победу одержал лучший, а не тот, кому повезет или кто получит благосклонность свыше. Рано или поздно реформа высшей школы произойдет. Но вопрос в том, какой ценой она будет достигнута и за счет каких потерь?

Возможно, в поисках ответа на этот вопрос стоит обратить внимание на данные социологических исследований. Согласно им около 70 процентов опрошенных студентов, поступая в вузы, ориентировались не на овладение определенной специальностью, а лишь на получение диплома о высшем образовании. Поэтому неудивительно, что подавляющее большинство из них открыто признаются в безразличии к учебе...