Миллионы из угольной норы

Многолетняя волокита вокруг ликвидации донбасских копанок (их еще называют просто норами) становится буквально неприличной. Несмотря на попытки ветвей власти всех уровней (включая милицию, прокуратуру и СБУ) пресечь массовое разворовывание недр, импровизированные шахты в Донецкой и Луганской областях появлялись в геометрической прогрессии. Только по официальным данным, их более 800. Среднемесячная несанкционированная добыча угля только на Донетчине составляет 30—40 тыс. тонн. Ежемесячно в области на вторичном угольном рынке обращается товарной продукции на более чем миллион долларов, прибыль от реализации которой успешно минует государственную казну.

И вдруг все прекратилось в один момент. Несколько недель назад, накануне назначения новым прокурором Донецкой области Алексея Баганца, как по команде, большинство донецких нелегальных шахт и шахточек свернули свою деятельность. Копать продолжают, но уже не так интенсивно. И это подтвердило подозрения о том, что копанки — не такое уж стихийное явление и не сугубо народный промысел, как это пытаются представить, по крайней мере, правоохранители, оправдывая свою беспомощность в борьбе с ними.

Хотя все началось действительно стихийно, от безысходности, в которой оказались жители восточного региона Донетчины. Половину действующих угледобывающих предприятий закрыли как нерентабельные. Люди потеряли работу без малейшей возможности найти другую. Кроме того, была разрушена система централизованного обеспечения «квартирным» углем рабочих закрытых шахт. И это в городах и поселках, где отопление жилища держится на угле.

Речь шла об элементарном выживании. Наиболее предприимчивые сразу поняли, что проблемы острой нехватки денег и топлива можно решить одновременно — взять кирку, лопату и где-то за огородами или просто в поле накопать угля. Горно-геологические условия региона, который образно называют антрацитовым крылом и где угольные пласты буквально выходят на поверхность, способствовали народным старателям.

Одна за другой вокруг шахтерских городов Торез, Снежное, Шахтерск, а то и прямо в них появлялись так называемые копанки. Однако неслыханный размах это дело приобрело несколько лет назад, когда «дармовым» и качественным антрацитом, имеющим высокое теплообразование и низкое содержание серы, заинтересовались энергогенерирующие компании. В ход пошли старые горные выработки закрытых и даже действующих шахт, из которых выносили на-гора не только твердое топливо, но и разобранное на лом техоборудование. Но почему-то, к примеру, руководство шахт им. Киселева и «Ударник», а также дирекции государственных предприятий «Торезантрацит» и «Снежноеантрацит», в которые они входят и где насчитывается до ста точек самовольного проникновения в горные выработки, реагировали на факты хищения вверенных им государством полезных ископаемых довольно вяло. (Любопытно, что на границах горных отводов шахт негосударственной формы собственности нелегалов не видно.)

На удивление безответственно отнеслась к проблеме и дирекция по ликвидации шахт ГП «Донугольреструктуризация», которая также обязана следить за неуклонным соблюдением правил безопасности в угольных шахтах. Именно в этих правилах сказано о недопущении проникновения в горные выработки посторонних лиц и несанкционированной угледобычи в пределах шахтных отводов.

С расширением рынка сбыта и возрастанием спроса на высокоэнергетический антрацит нелегальная его добыча и продажа приобрели признаки производственных отношений. Здесь сформировался свой устав и кодекс чести, своя администрация и бухгалтерия с планово-экономическими показателями.

«Сесть» на угольный пласт становилось все сложнее. Пласт нужно было сначала выкупить у тех, кто держал «крышу», выложив до нескольких тысяч долларов. Потом приобрести необходимую геолого-горную и маркшейдерскую документацию (чтобы точно знать, где пробивать ствол). Доступ к столь важной информации, разумеется, строго ограничен. Дальше — дело техники. А она у народных старателей самая разная — от самодельных до ультрасовременных механизмов, которые нечасто встретишь в легальных шахтах.

«Хозяин» пласта нанимал небольшие бригады на ненормированный рабочий день. Одни — из бывших шахтеров — спускались в примитивные, без соблюдения элементарной техники безопасности, забои на глубину от 10 до 120 метров, с полукилометровым расстоянием до места выдачи угля. Другие (женщины и дети) сортировали «на сито» уголь по фракциям на скрытых от постороннего глаза промплощадках. Пылеобразный «штыб» по накатанным схемам в железнодорожных вагонах отправляли на тепловые электростанции. «Зерна» и «кулаки» (так называют уголь в зависимости от его величины) покупало население...

Порой в копанки шли работать дети. В свое время в Снежном получила огласку печальная история нескольких сирот из местного детдома, которых одна предприимчивая женщина взяла к себе будто бы на воспитание. Каждую ночь дети по приказу опекунши лезли, рискуя жизнью и здоровьем, в «семейный» забой на окраине города, чтобы к утру успеть выполнить план — загрузить уголь на машины, регулярно объезжавшие сотни снежнянских копанок.

Были и жертвы. Любые горные работы опасны. В копанках вообще риск на каждом шагу. В последнее время смертей тут стало значительно меньше. Не потому, что не случались. Их научились скрывать. Семья получала «откуп». Тело погибшего шахтера отвозили подальше, инсценируя убийство или несчастный случай.

В конце концов, противозаконная разработка, точнее — разворовывание недр приобрело такие масштабы, что власти вынуждены были начать борьбу с нелегалами. Борьба велась отчаянная, если верить официальным документам с грифами высших государственных структур. 6 июня 2003 года по поводу несанкционированной угледобычи состоялось заседание Совета национальной безопасности и обороны Украины, решения которого были введены в действие специальным президентским указом «О неотложных мерах по повышению эффективности использования недр в Украине».

Для его выполнения Донецкая облгосадминистрация создала рабочую группу для обобщения полученных материалов и принятия действенных решений. «Донецкгеология» вместе с государственными угледобывающими предприятиями даже разработала карту Торезско-Снежнянского углепромышленного района с указанием мест несанкционированной добычи угля, которую направили для служебного пользования и соответствующего реагирования госуправлению экологии и природных ресурсов, областным управлениям МВД, СБУ, Донецкой областной прокуратуре.

Эти солидные учреждения так отреагировали на вопиющие факты хищения государственного богатства, что нелегальная угледобыча не только не прекратилась, но набрала еще больших оборотов, постепенно «захватывая» центральные районы области. Копанки появились на горных отводах шахт «Ольховатская» (ГП «Орджоникидзеуголь») и «Булавинская» (шахтоуправление «Донбасс»). Дальше — хуже. После отработки верхних горизонтов шахт для добычи привлекли охраняемые целики — запрещенные для промышленного использования залежи угля под наземными объектами — сооружениями, коммуникациями, водными резервуарами, дорогами.

Разрабатывать такие залежи запрещено законом, поскольку это — грубое нарушение всех норм безопасного ведения горных работ. Даже здравый смысл должен был бы подсказать, что это приведет к непоправимому — многочисленным авариям с непредсказуемыми последствиями.

Первый тревожный звонок уже прозвучал. Жители Тореза обратились в Донецкую облгосадминистрацию с жалобами на то, что их дома начали разрушаться — неожиданно и быстро. Аналогичная картина в Снежном. По той же причине были подсечены водоносные горизонты. Колодцы в шахтерских городках начали стремительно мелеть.

В то же время страшно представить себе, что может случиться во время весеннего паводка в балке Долгая, под мощным водотоком которой частные лица вырабатывают целик действующей шахты «Заря»: вода может не только хлынуть в образовавшиеся в целике пустоты, но и через них затопить горные выработки «Зари» и соседней шахты «Южная». Хорошо, если в этот момент там не будет шахтеров. Прошлой весной эта проблема уже дала о себе знать, когда талые воды зашли в нижние выработки «Ударника».

«Левые» старатели так обнаглели, что без колебаний взялись вырабатывать целики под железными дорогами республиканского значения, где регулярно курсируют поезда, в том числе и пассажирские. На отдельных участках перегонов станций Дебальцево, Дроново железнодорожное полотно уже просело, что подтвердили линейные службы местной дирекции железнодорожных перевозок.

А год назад хорошо организованные народные старатели, несмотря на все президентские указы и решения СНБО, взялись зачищать горные выработки закрытой шахты «Красная Звезда», принадлежащей государственной холдинговой компании «Торезантрацит». На 39-м километре железнодорожного перегона Торез—Илловайск без каких-либо разрешений построили мощную шахту и начали подкапывать целик с качественным антрацитом под железную дорогу и шоссе, проходящие параллельно. И все это — на глазах у сотрудников ГАИ, пост которых находился рядом с шахтой.

Об этом «интересном» соседстве шла речь во время специального совещания по проблемам несанкционированного использования недр и неотложным мероприятиям по его недопущению, которое состоялось в апреле 2004-го в Шахтерске при участии всех властных структур, местных и столичных, в том числе и силовых. Последние отреагировали мгновенно и оригинально: нелегальная шахта продолжала свою деятельность, наращивая темпы и объемы добычи угля, но пост ГАИ перенесли дальше.

При желании все эти нелегальные копанки, а точнее, поставленный на широкую ногу теневой угледобывающий донбасский бизнес уже давно можно было «пристукнуть» 240-й статьей КК, предусматривающей уголовную ответственность за незаконную добычу полезных ископаемых общегосударственного значения, к которым относится и уголь. Или Кодексом Украины о недрах, где недвусмысленно сказано, что разработка недр без специального разрешения (лицензии) является незаконной.

«В целом на всех объектах несанкционированной угледобычи нарушаются требования законодательных актов и нормативных документов, регламентирующих порядок разработки месторождений полезных ископаемых и горные отношения, — рассказывает начальник Донецкого территориального управления Госнадзорохрантруда Николай Малеев. — Мы все время говорим об этой проблеме прежде всего силовым структурам, поскольку решить ее можно лишь при условии их активных действий. Однако, к примеру, в ответ на наши многочисленные обращения Торезский городской отдел УМВД всякий раз официально сообщает, что в действиях лиц, ведущих несанкционированную добычу угля, состав преступления отсутствует.

Довольно интересны и другие примеры так называемой борьбы. Как свидетельствуют официальные документы, донецкая инспекция по охране недр в первом полугодии 2004 года при взаимодействии с местной исполнительной властью, городскими отделами внутренних дел, СБУ, экологической инспекцией, дирекциями по ликвидации шахт осуществила комплекс мероприятий по недопущению самовольной разработки угля. В частности, проведено 25 проверок, во время которых задержаны четыре человека на месте самовольных разработок. Они привлечены к административной ответственности в виде штрафов на общую сумму 289 гривен.

Удивительную историю донецких копанок можно считать одним из наиболее успешных бизнес-проектов теневой экономики страны. И по финансовым оборотам, и ввиду полнейшей безнаказанности. Все это время сухим из воды выходил Госкомприродресурс, осуществляющий государственное регулирование вопросов использования недр. А также органы местного самоуправления, которые несут прямую ответственность за несанкционированное использование недр на подчиненной им территории. Не говоря уж о правоохранителях, обязанность которых — задержать и установить лица, а тем более организованные группировки, которые наносят государству материальный ущерб в особо крупных размерах.

Молчала и прокуратура. Хотя владела всей информацией, касающейся массовой деятельности нелегализированных шахт. Однако, как сказал нынешний прокурор Донетчины Алексей Баганец (кстати, еще и заместитель генерального прокурора Украины), принимая ведомство, он так и не увидел ни одного материала по проблемам несанкционированной добычи угля.

«Очевидно, этим вопросам внимание не уделялось. Но теперь мы берем их на постоянный контроль, — отметил прокурор. — Хотя сейчас добыча почти не осуществляется. По крайней мере, в таких масштабах, как раньше. Думаю, ее временно свернули в связи со сменой власти. Во всяком случае, областная прокуратура разберется со всеми теневыми схемами на вторичном рынке угля. Причем мы не будем ограничиваться лицами, которые непосредственно работали в нелегальных шахтах. Это исполнители. Нас больше интересуют организаторы производства и сбыта, а также те, кто этот уголь покупал. Сугубо надзорными прокурорскими проверками эту структуру не раскрыть. Правоохранительным органам следует активно вести оперативно-поисковую деятельность. Также давно пора было бы подключиться к решению проблемы налоговым службам, ведь налицо факт прямого обворовывания бюджета».

Похоже, нелегальные копанки станут своеобразным испытанием для нынешней областной власти. По крайней мере, снова заработать они смогут только при ее полнейшем согласии.