Что не так с законом о виртуальных активах?

Почему через год после принятия закон о виртуальных активах до сих пор не работает? Если коротко: хаос в менеджменте процесса, полулегитимный статус Нацкомиссии по ценным бумагам и фондовому рынку (НКЦБФР), некачественные законопроекты. В дополнение — коммуникации, которые, скорее, напоминают на запугивание.

Вообще-то это должен был быть текст о том, что же более года мешает обеспечить вступление в силу Закона «О виртуальных активах». Потому что закон принят с условием, что он вступает в силу после принятия изменений в Налоговый кодекс в части налогообложения оборота виртуальных активов. Казалось бы, определяемся и работаем. Тем более что Украина является одним из лидеров в этом сегменте, и очень не хотелось бы, чтобы подтвердилась гипотеза, что начинания действительно прогрессивного Минцифры были превращены Нацкомиссией по ценным бумагам в традиционную для них волокиту со всеми признаками неприкрытого лоббизма, коррупции и обмана иностранных партнеров.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Свифт-расчеты в крипте — Visa готовит платежную революцию

К сожалению, гипотеза подтвердилась более чем. Результат для государства — потерянные годы на пути к цивилизованному обществу инвесторов. Да и действительно, зачем нам инвесторы и инвестиции сейчас…

Итак, рынок виртуальных активов сегодня, через десять лет с момента возникновения, является полноценной составляющей глобальных финансовых рынков. Впрочем, проникновение виртуальных активов в мировые финансы обусловливает внимание к ряду проблем. Разнообразные сочетания с фиатными (классическими) деньгами, само собой, поднимают вопрос безопасности и регулирования. Финансовые рынки вообще чувствительны к регулированию. А регулирование виртуальных активов — вопрос новый, в котором до сих пор нет единого подхода среди правительств и регуляторов. Соответственно, это задача «со звездочкой» для государств.

Проблематика разная: терминология о продуктах и видах деятельности не унифицирована и не согласована на глобальном уровне, в зависимости от особенностей использования виртуальных активов и прочего разные регуляторы могут усматривать предмет собственного регулирования по правоотношениям на рынке. Особенности технологии, пруденциальных нормативов и фидуциарных обязанностей, регулирование объемов энергозатрат относительно майнинга и, конечно, налогообложение. Все это должно решаться тем или иным образом при создании многослойного законодательства, которое бы позволило запуск и полноценное существование рынка виртуальных активов. Оптимально, когда принимается оно пакетом.

Но решением ли этих вопросов занимается сейчас уполномоченный на это орган в Украине — НКЦБФР? Судя по раздобытой нами (и почему-то не обнародованной для широких масс) Концепции налогообложения операций с виртуальными активами (см. документ), а именно на этом сосредоточена сейчас работа, которая должна завершиться в конце года, — не совсем этим.

Например, в Европейском Союзе уже несколько лет создается проект регламента, который призван урегулировать вопросы, связанные с правовым режимом, оборотом и регулированием рынка виртуальных активов. Сейчас его текст согласован и планируется соответствующее утверждение. Все по порядку: сначала сбалансировать и выверить все аспекты с их публичным обсуждением, потом принять, и уже после этого — практическое применение. На всех языках ЕС, кстати.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Криптовалюта начинает выглядеть как еще один финансовый инструмент

И если уже НКЦБФР взялась за регулирование рынка виртуальных активов и объявила себя профпригодной в этой сфере организацией, то тогда следовало бы:

• сразу, а не через год, объявить о несоответствии принятого закона о виртуальных активах требованиям ЕС и необходимости внести в него изменения;
• наработать эти изменения;
• одновременно сделать проект поправок как в налоговое и другое законодательство, так и в профильный закон;
• обсудить это все, согласовав действия с партнерами, которые идут этим же путем, потому что и рынки у нас если еще не общие, то уже соприкасающиеся;
• принять все одновременно вместе с европейскими парламентариями.

Что ж, принятия еврорегламента можно ожидать в апреле. Профессионалам хватило бы года для достижения евроориентира, но…

Но только в декабре 2022 года состоялось заседание, на котором НКЦБФР нас обнадежила, что «Комиссия активно работает с международными коллегами из Ernst&Young, при поддержке проекта USAID Financial Sector Reform, и другими профильными органами над имплементацией европейского регламента MiCA в украинский рынок виртуальных активов».

В январе 2023-го рассказали, что продолжают работать. При этом уже вроде бы понимали, что сам профильный закон нуждается в изменениях, но на самих изменениях не концентрировались, хотя любая работа без них смысла вообще не имеет. Или регулятору было неизвестно о плане действий ЕС в этой сфере, принятом еще в 2018 году? Или о наработке принципов регуляторного законодательства в ЕС не было известно, когда принимали закон о виртуальных активах? Так зачем же тогда концепция и практическое применение акта, фактически являющегося мертворожденным?

Вроде бы логично спросить об этом, что мы и сделали. А заодно поинтересовались, как там чувствует себя могучий, со всеми имплементациями, закон о рынках капитала — или, может, хотя бы переведен на английский для инвесторов?

Что что-то идет не по плану, стало понятно, когда вместо ответа на запросы НКЦБФР пригрозила жалобой в СБУ.

Вот вопросы, которые вызывают у НКЦБФР подозрение в «диверсии»:

• перевод на английский и другие языки Европейского Союза законов Украины «О рынках капитала и организованных товарных рынках» и «О товарных биржах», — потому что как еще проверить, что созданное законодательство действительно интересно инвестору;
• перевод на украинский язык проекта регламента ЕС о регулировании виртуальных активов MiCA, — ведь как еще убедиться, что НКЦБФР украинцев не водит за нос;
• основания сотрудничества НКЦБФР с компанией Ernst&Young в сфере разработки законодательных концепций об использовании виртуальных активов и/или указать правовые основания и источники финансирования этого сотрудничества, использования средств Международной технической помощи на эти цели;
• указать, является ли НКЦБФР органом, которому принадлежит авторство концепта законопроекта «О Национальной комиссии по ценным бумагам и биржам» (забракован экспертами ВРУ и снят с рассмотрения), предоставить приказ и т.п. о назначении ответственного лица за создание, источники финансирования.

Возможно, продуктивности НКЦБФР мешает полулегальный статус самого регулятора, образованного беглым Януковичем вне рамок конституционных полномочий? Почему полулегальный регулятор до сих пор фактически контролирует все: от изменений в законодательство о рынках капитала и себе самом и уже до рынка виртуальных активов? И если это такой мощный госорган, то почему вместо НКЦБФР концепцию готовит иностранная компания? Вроде бы поручали комиссии. Почему от управления процессом уклоняется Минфин, — это же вроде бы о финансах и налогах?

Может, следует сначала привести в соответствие с Конституцией Украины полулегитимный статус НКЦБФР? А до этого момента запретить регулятору распоряжаться средствами Международной технической помощи? А работу над созданием законодательства о виртуальных активах вернуть тем, кто этот процесс начал по правилам новой, цифровой, парадигмы в экономике — Минцифры, привлекая реальную экспертную среду вместо лоббистов? А заодно все же перезагрузить регулятора рынков капитала и виртуальных активов по новым правилам.

Потому что в итоге мы потеряли год, еще один и не первый, не получив в результате ничего (может, хоть Ernst&Young подзаработал?). Даже доведенная до логического завершения текущая работа не будет иметь смысла, потому что не будет отвечать ни глобальным практикам, ни европейскому канону, ни украинскому налоговому законодательству (а это еще очередная налоговая реформа не начиналась). Нам опять придется все начинать сначала. Если это в очередной раз будет делать НКЦБФР, которая даже с рынком капиталов не может справиться, получим карусель из провалов, которую не остановить.

Больше статей Александра Кошевого читайте по ссылке.