«ВОССОЕДИНЕНИЕ» ЭНЕРГЕТИКИ: ВОЗМОЖНО? НЕОБХОДИМО!

«ВОССОЕДИНЕНИЕ» ЭНЕРГЕТИКИ: ВОЗМОЖНО?Необходимо!

«Мирный атом» давно уже стал расхожей картой Украины во внешнеполитическом пасьянсе, и похоже, даже во властных коридорах не всегда задумываются: а с чем, собственно , мы имеем сегодня дело? Что за феномен такой - атомная энергетика как отдельная, элитная отрасль, ревниво оберегающая свой «суверенитет» и свое «превосходство» в споре с тепловиками и гидроэнергетиками?

Нынче, казалось бы, самое что ни на есть время расставить все точки над «і»- подготовлена концепция реструктуризации атомной энергетики, уж и проект Указа Президента на сей счет заготовлен. Ан нет - спор (в том числе и в прессе) сводится к тому, кто главнее, каковы будут полномочия Госкоматома, будет ли он наделен функциями эксплуатирующей организации. Очень смахивает на очередной бюрократический передел...

Так ли это, выяснится со дня на день, на заседании Кабинета министров. А пока выслушаем мнение специалиста с многолетним практическим опытом в атомной энергетике - бывшего главного инженера Чернобыльской АЭС и бывшего председателя Госатомнадзора Украины, а ныне генерального директора «Атомаудита» Николая Штейнберга.

- Нынешняя реорганизация в атомной энергетике уже не первая, но в очередной раз проводится без детального анализа состояния дел в отрасли, в первую очередь, в плане экономической эффективности и безопасности. Эти две проблемы должны обсуждаться непременно в комплексе. Ведь если перевесит экономика - потеряем в безопасности, а следом и в экономике, так как невыполнение регламентных требований приведет к остановке блоков или к аварии. Печальный опыт на сей счет у нас уже имеется. Сильно перевесит безопасность - опять-таки потеряем в экономике и, следовательно, в возможности поддерживать уровень безопасности. На сегодняшний день такого анализа нет, что, на мой взгляд, является красноречивой характеристикой деятельности атомной энергетики как отдельной отрасли.

Строго говоря, само выделение в обособленную отрасль всегда было абсурдно, данью чьим-то амбициям. Ведь, кроме России и Украины, на него не пошли ни Казахстан, ни Армения, ни Литва. Этого нет ни в Венгрии, ни в Чехии, ни в Словакии, нигде в мире нет! Нынешнее деление на атомную и «прочую» энергетику напоминает мне существовавшее когда-то деление школ на мужские и женские. Ну и что с того? Надо было - через забор перелезали...

Обывателю абсолютно наплевать, от чьей электроэнергии горит лампочка, тем более что разделить ее на атомную и неатомную нет технической возможности. И для государства, по большому счету, важно лишь одно - цена электроэнергии. Государству нужна цельная отрасль, регулируемая из центра в интересах всего общества, а не отдельных профессиональных групп. Поэтому я убежден, что сепаратизм в украинской энергетике должен быть ликвидирован. Противопоставление ядерной и тепловой энергетики не только неуместно, но и вредно для правильной оценки состояния и выработки путей развития топливно-энергетического комплекса страны. В Украине необходимо создать единое министерство, которое бы выполняло лишь регулирующие функции, решало стратегические задачи - и никаких попыток хозяйственного управления!

А все эти разговоры об отличиях в технологии свидетельствуют только об одном: министерство или комитет хотят решать все, да ни по одному закону у них нет такого права. Директора АЭС - и только они - несут ответственность за результаты хозяйственной деятельности и за безопасность, и чтобы их ответственности этой лишить, пришлось бы сперва лишить наши АЭС права юридического лица.

- Значит, вы сторонник передачи рычагов управления предприятиям?

- Да они и сегодня у предприятий, у самих атомных станций. Вот мы говорим - общая техническая политика, а она же так и не сформирована. Пять атомных станций ведут самостоятельную техническую политику. А ведь был у Украины шанс - она на втором месте после Франции по однотипности реакторных установок (у нас их три типа, а, к примеру, в США - десятки). Уникальная страна для проведения общей (не единой, единой нельзя) технической политики! Ничего в этом отношении не сделано, каждый князь живет по своим законам. Наука развалена, не создана национальная система научно-технической поддержки безопасной эксплуатации действующих АЭС. Говорят, что нет денег. Сейчас это действительно так, но в течение-то двух с половиной лет деньги были. Вот вам результат централизованного управления, а не регулирования.

- Однако не усилятся ли центробежные тенденции после упразднения Госкоматома, если, конечно, таковое произойдет?

- Это сложный вопрос. Но хуже не будет, это точно. Директора - это особая статья. Закон о предприятии дал им свободу от того рабства, в котором находились все мы, начиная от генерального секретаря. Каждый директор стал частным собственником государственной собственности. В этой ситуации была единственная возможность их как-то объединить - не давя, не пытаясь управлять, а сформулировав общие задачи, найдя общие интересы. Но если делаются попытки наказать того или иного директора... Минувшей осенью, например, Госкоматом волевым решением «срезал» Чернобыльской АЭС лимит свободной продажи электроэнергии с 50 до 9 процентов. А дальше что? Я вам приведу простой пример. 23 марта третий блок ЧАЭС должен был стать на ремонт. Ремонт перенесен на июль месяц - нет денег. Так кого наказали - директора или страну?

- Ваши оппоненты скажут, что спасали страну в тяжелое время осенне-зимнего максимума.

- А вы знаете, что на станции три дня назад закончилось топливо, того и гляди, остановится, ведь реакторы РБМК работают на непрерывной его перегрузке. Три дня станция без топлива. Вот вам цена игр Госкоматома.

Для меня очевидно, что реформа в нашей подотрасли не может осуществляться оторванно, она должна идти в русле реформы народного хозяйства в целом. И в первую очередь в русле реформы электроэнергетики. В этом отношении крайне важной является реальная оценка экономической ситуации, экономический прогноз. Популистская болтовня о том, что атомная электроэнергия более дешевая по сравнению, скажем, с тепловой, - это же детский лепет. Вот уже четыре года все, раскрыв рты, слушают представителей Академии наук и Госкоматома, но еще никто ни разу не взялся за реальные расчеты по мировым ценам - не только топливной составляющей себестоимости электроэнергии, а всех затрат на развитие подотрасли.

- За счет каких затрат цена произведенной на АЭС электроэнергии может «зашкалить»?

- Об этом трудно сейчас говорить - необходимы расчеты. Я не знаю, что у нас сколько стоит. К примеру, сколько стоит обращение с радиоактивными отходами (эта проблема не решена в Украине даже на концептуальном уровне), хранение отработанного ядерного топлива, сколько стоит снятие АЭС с эксплуатации. Опыт в мире есть - берите, считайте. Совместное исследование россиян и американцев по этому вопросу занимает два толстенных тома, а нам, оказывается, достаточно 20 страниц текста....

- Кстати говоря, как бы вы прокомментировали идею создания в Украине замкнутого цикла обеспечения АЭС топливом?

- Утопия. Это мечта бюрократа, который не в состоянии заниматься реальными проблемами и строит воздушные замки, которые весьма по вкусу вышестоящему начальству. Между тем мировая практика однозначно свидетельствует, что создавать замкнутый топливный цикл (включая переработку отработанного топлива) экономически целесообразно при суммарной мощности АЭС не менее 50 млн. кВт., а у нас - вчетверо меньше. В мире уже сложились центры по переработке отработанного топлива - это Великобритания, Франция, Россия, в ближайшее время к ним присоединится Япония, однако их мощности загружены не полностью. Спрашивается, а чем - даже теоретически - могли бы загрузить их мы?

Кроме того, не следует забывать, что строительство завода по переработке отработанного ядерного топлива обошлось Великобритании в 6 млрд. долларов. Найдется ли у нас такая сумма, когда у того же Бронникова на Запорожской АЭС нет денег для ремонта второго блока, а у Парашина на ЧАЭС - на ремонт третьего? Государство не имеет денег, чтобы закончить строительство четырех уже начатых блоков АЭС. Оно вроде бы и не к спеху (по оценкам многих экспертов, Украине в ближайшие 15 лет дополнительные генерирующие мощности не понадобятся, даже при условии выбытия из эксплуатации Чернобыльской АЭС). Но существуют два аргумента «за» - во-первых, в эти атомные блоки уже вложены колоссальные средства, и нельзя допустить, чтобы они пропали, а во-вторых, введя новые мощности в эксплуатацию, можно было бы провести модернизацию действующих тепловых и атомных станций.

- Думаю, читателям было бы небезынтересно ваше мнение и относительно создания в Украине собственного производства свежего ядерного топлива.

- Создавать его можно, потенциал для этого есть. Такое производство экономически выгодно при выработке 250 тонн топлива в год (по тяжелому металлу) - это как раз потребности Украины. Вопрос - нужно ли создавать, и если нужно, то когда. Опять-таки необходимы расчеты, обоснование экономической эффективности по сравнению с существующим импортом топливных сборок. Я же таких расчетов не видел. Но, думаю, правильнее было бы ставить вопрос несколько иначе - о создании регионального производства, рассчитанного на потребности АЭС Венгрии, Чехии, Болгарии, Словакии, Украины, работающих на однотипных установках. Были бы и завод мощнее, и первоначальные капитальные затраты разделены на пять государств.

- Итак, реорганизация - реорганизацией, но любой мало-мальски значимый проект упирается в проблему денег. Где их взять?

- Здесь никакого секрета - надо идти на активное внедрение рыночных схем, управление хозяйственной деятельностью сосредоточить в холдинговых компаниях. Атомная энергетика должна реформироваться по тем же принципам, что и остальные отрасли: корпоратизация, акционирование, приватизация. 90 процентов атомных мощностей в мире - частные. И нам пора уж решиться хотя бы на корпоратизацию АЭС и их приватизацию с сохранением на переходный период контрольного пакета акций у государства.

- А как насчет такой «крамолы», как привлечение иностранного инвестора?

- Обязательно! Даже если этот инвестор будет формальный, а работать будут украинские деньги. В том, что это в разгосударствленной энергетике произойдет, я нисколько не сомневаюсь.