НЕФТЬ И МОРЕ: ПОИСКИ КОМПРОМИССА

...Сигнал боевой тревоги на одной из баз королевских военно-воздушных сил Великобритании прозвучал внезапно. Через несколько минут эскадрилья взмыла в воздух и взяла курс на запад. Враг приближался со стороны океана. Здесь, на рифе Семь Камней, в течение нескольких дней терпел аварию танкер «Торри Каньон» с 118 тысячами тонн нефти на борту. Самолеты вышли на цель и первым заходом сбросили фугасные бомбы, вспарывая прочную палубу танкера. Второй заход - и на танкер обрушивается груз напалма. Черные клубы дыма смешиваются с облаками. Однако штормовой ветер и холодная вода гасят пламя, и «черная волна» неумолимо приближается к побережью Англии. Навстречу ей выходят суда, приспособленные для разбрызгивания дисперсантов, чтобы как-то рассеять нефть и не допустить к берегу «черную волну», по пути движения которой гибнут рыбы, ракообразные, моллюски. Нефть растворяет жировую смазку оперения морских птиц, и холодная вода беспрепятственно достигает тел пернатых, которые гибнут тысячами. Внезапно ветер меняет направление - и сигнал тревоги звучит уже на побережье соседней Франции.

Так в марте 1968 года мир впервые столкнулся с крупным разливом нефти в море, названным впоследствии «катастрофой века».

Институт биологии южных морей АН Украины уже несколько десятилетий вплотную занимается проблемой нефтяного загрязнения Черного моря, особенно актуальной у нас, где так называемые «технические пролития» у берегов Одессы составляют 4,6 тонны на 1 млн. тонн переработанной нефти - вдвое больше, чем в американском Портленде. Значение проводимых научных исследований усиливается еще и предстоящей разработкой месторождения нефти у крымского побережья с запасами 2 млн. тонн. Новые потрясения неизбежно ждут «самый синий в мире» кусочек Мирового океана. Готовы ли мы протянуть ему «руку помощи», смягчить результаты своей хозяйственной, а чаще бесхозяйственной, деятельности?

- Известно, что нефть попадала в море из естественных выходов еще с доисторических времен, - рассказывает доктор биологических наук, профессор Олег Миронов. - Различные углеводороды, близкие или даже идентичные нефтяным, всегда присутствовали в морской воде и морских организмах. Известно, что ежегодно путем фотосинтеза в Мировом океане продуцируется 12 млн. тонн углеводородов. Но это их количество, которое сравнимо с современным масштабом нефтяного загрязнения, не наносит вреда морской среде. В море в процессе эволюции выработался механизм естественного самоочищения. Изучение этого механизма представляет большой общебиологический интерес как путь познания круговорота веществ в океане, с одной стороны, а с другой - это дает ключ к разработке практических мероприятий по борьбе с загрязнением методами, созданными самой природой. Это тем более необходимо, потому что способность моря к самоочищению ограничена, а в ряде акваторий она полностью подорвана.

Когда в ИнБЮМе был создан отдел морской санитарной гидробиологии, его целью стало изучение взаимодействия морских организмов и их сообществ с загрязнением. С одной стороны, предстояло выяснить, как загрязнение действует на морские организмы, а с другой - как морская биота участвует в разрушении и трансформации загрязнения, ведь качество морских вод формируется именно за счет деятельности морских организмов. Выяснилось, что существуют бактерии, которым углеводород и нефть жизненно необходимы. Вначале мы обнаружили эти микроорганизмы в Севастопольской бухте, а затем, продвигаясь через Средиземное море к океану, увидели, что наибольшее их количество находится в местах прохождения нефтеналивных танкеров - Босфор, Дарданеллы, Суэцкий канал, а в океане - там, где проходят трассы движения этих судов. Обнаружение этой закономерности позволило нам предложить метод индикации нефтяного загрязнения с помощью бактерии, который был принят в качестве официального проекта СССР в международной программе СИСМ - «Совместное изучение Средиземного моря». Без преувеличения можно сказать, что это был новый этап в развитии морской микробиологии.

В трансформации загрязнения участвуют и другие группы морских организмов, изымающие из воды взвешенные растворенные компоненты. В частности, массовый фильтратор Черного моря - моллюск мидия успешно справляется с такой «работой». Тщательное многолетнее изучение темы позволило нам разработать гидробиологический метод санации морских акваторий и очистки загрязненных морских вод. В свое время наши разработки по Большой Ялте и Сакско-Евпаторийскому району вошли в генеральную схему охраны крымских курортов союзного значения. Остается только сожалеть, что все осталось на бумаге... наши системы стояли в Артиллерийской бухте Севастополя, защищая хрустальный пляж, а в Новороссийске на нефтебазе «Шесхарис» работала даже пилотная установка, макет которой был отмечен медалями выставок достижений народного хозяйства СССР и Украины. Дело в том, что даже очистные сооружения, куда идущие на загрузку танкеры сдают балласт - смешанную с остатками нефти морскую воду, в прибрежные воды сбрасывают от 6 до 12 мг нефти на литр морской воды. Это в 1000 раз превышает ПДК. Наш метод очистки с помощью пилотной установки состоит из двух этапов: на берегу мы разрушаем нефть с помощью бактерий, а затем, насыщенную бактериальными клетками, мы сбрасываем ее в море, где она улавливается системой моллюсков. Однако опыт показал, что как бы мы не «чистили» нефть на берегу, загрязнение в воду все равно попадает. Нужна система, которая именно в акватории будет удалять все загрязнения. Над этим мы сейчас и работаем. Правильный подбор организмов с учетом их устойчивости к разным концентрациям нефти позволит, в конечном счете, создать стойкие биологические системы для очистки морских вод от нефти.

Далеко позади остались те времена, когда в Севастопольской бухте водились устрицы - наиболее чувствительные к загрязнениям моллюски. Теперь здесь и рыба перевелась. И неважно, что корабли давно уже стоят, ржавея, на приколе. Нефть, попадая в воду, из нее уже не уходит. Побыв какое-то время на поверхности, она погружается на дно, затем, под влиянием биохимических процессов, снова поднимается на поверхность. Многократно пронизывая толщу воды, она губит по пути все живое. Наличие в том или ином участке моря морских сообществ целиком и полностью зависит от уровня загрязненности данных осадков. А если учесть, что наиболее чувствительны к нефтяным загрязнениям ранние стадии развития морских организмов, то «безрыбью» нашему удивляться не приходится. Из икринок черноморской камбалы «калкан», например, даже при норме ПДК выводится неполноценное потомство.

К чему же приведет дальнейшее загрязнение моря нефтью, все равно - в случае добычи ее со дна или в случае строительства терминала? Мнение доктора наук Олега Миронова по этому поводу однозначно:

- Я участвовал в группе экспертов, которые по заданию правительства должны были оценить проект строительства нефтяного терминала под Одессой. Все мы дали отрицательную оценку предложенной нашему вниманию разработке - в ней не было заложено достаточное количество экологической прочности. Что касается терминала в Керчи - не видел проекта. Может быть, в нем и присутствует этот запас прочности, но есть расчеты, которые говорят о том, что «технические пролития» просто неизбежны. А поскольку законодательство наше таково, что легче заплатить штраф, чем построить очистные сооружения, то последствия легко предсказать. Давно с этим столкнулись на Байкале. При существующем уровне экологического образования вряд ли стоит делать это в Крыму, где рекреационные ресурсы могут дать больше во всех отношениях.