БОГАТ НЫНЧЕ ДНЕПР… ТЮЛЬКОЙ

По данным Института гидробиологии НАН Украины «серебряный» запас нашей страны продолжает тихо сдавать свои позиции. Тридцать три вида рыб из тех, для которых наибольшая река Украины - исконная среда обитания, и тех, что только заходили сюда на нерест, либо совсем исчезли в днепровских просторах, либо доживают последние деньки.

Плотины стали «красным светом» для всех проходных рыб, и однажды не смогла пробиться на постоянные нерестилища гигант Черного и Азовского морей белуга, наибольшие особи которой достигали пяти метров и «затягивали» на 1000 килограммов. Не гуляет здесь больше 24-килограммовый красавец лосось, который ранее поднимался аж до Кременчуга, осуществляя чартерные рейсы с незрелыми половыми продуктами. Потом, осенью, скатывался по течению в Черное море. Молодняк же долго еще после появления находил себе безопасное убежище в глубинах Славутича. Оставил надежду нереститься в верховьях шип, отдельные его экземпляры дорастали до двух метров и весили около двух с половиной пудов. Не появляются в Днепре выше плотин ранее встречаемые здесь осетр черноморско-азовский, севрюга, вырезуб, марена, шемая.

Но не только проходные, а и те виды, для которых третья по длине река Европы была «водой обетованной», пренебрегают теперь родным домом.

Похоже, приказала долго жить стерлядь, еще недавно нагуливавшая жирок в днепровских просторах. Жизненно необходимой для нее была глубинная чистая и прозрачная вода. Когда в последний раз видели ее в Днепре - не помнят, а вот в Десне лет пять тому назад попалась случайно и этим увековечила себя как экспонат музея Института гидробиологии. На заре украинской независимости поймали как-то, может быть, последнюю, миногу и тогда же удивил всех запутавшийся в рыбацкой сети чистюля угорь. Исчез в речной глубине и, кажется, не вернется больше мечта рыбаков - налим. Уже теперь можно снять шляпу, почтив память гольянов озерного и обыкновенного, светло-плавникового пескаря, донского ерша, быстрянки, гольца. Если и встречались они где-либо, то лишь единичные экземпляры.

Почти всех аборигенов, нестойких к революционным обновлениям, объединяет аллергия к гидростроительству, ирригационным работам, тоска по чистой и проточной воде, и если процессы деградации Днепра не приостановятся, то, по мнению ихтиологов, вскоре молвим последнее «прощай» рыбам, резко сократившим свою численность и в промышленных уловах встречающимся все реже - частому когда-то гостю на обеденном столе - язю, толстобокому жереху, давно признанной любителями пива чехоне. Вместе с рыбцом в список редкостных забились подуст и пескарь обычные, клепец, берш.

Численность большинства «старожилов» зависит и от мелководий - мест их воспроизводства, площадь которых неустанно сокращается. Только на Кременчугском - одном из наибольших по рыбопродуктивности водохранилищ - для сельскохозяйственных, промышленных и других целей используется 10900 га мелководий и планируется забрать еще 5500 га. А это - больше половины. Если же учесть, что 10000 га береговых вод густо поросли осокой и камышом и требуют проведения мелиоративных работ, то условия размножения аборигенных видов вблизи Кременчуга не вызывают оптимизма ни теперь, ни в перспективе.

Иному рыбному братству - солоноватым понто-каспийским видам, обитавшим до зарегулирования Днепра в его дельте и в Днепровско-Бугском лимане, водица искусственных водоемов пришлась по вкусу. Возникшие специфические, приближенные к морским, условия: колоссальный объем и громадные толщи почти без течения воды, развитие зоопланктона и других кормовых запасов - стали для них хорошей экологической нишей.

Прижилась взятая в пресноводный плен каскадом плотин колюшка. Облюбовала местные нерестилища. Распространилась черноморская иголка. Понравилась стоячая Каховка черноморско-азовской сельди. Целая куча представителей семейства бычковых признала удовлетворительным состояние пресноводных пастбищ. Почувствовала себя королевой рукотворных водовместилищ тюлька и занимает уже второе-третье место в промышленных уловах. Конечно, это не осетр или стерлядь. Днепровская тюлька маленькая, товарного вида никакого. Годится разве что на корм скоту. Но помня, что на безрыбье и рак - рыба, не брезгуют ею промышленники.

Переходят теперь в наступление понто-каспийцы, отвоевывая исконные жизненные позиции у давних здешних обитателей. Уничтожают их потенциальную кормовую базу и этим сокращают численность еще донедавна «хозяев» днепровской акватории.

С 80-х годов в передел сфер влияния мог вклиниться ценный экзотический американский буфало, да только попытки разведения его в Кременчугском море оказались тщетными. Как не дали никаких результатов приживления, начиная с 50-х, ладожского рибуса, чудского сига, кутума, пеляди. А вот бесперспективный в рыбопромысле сорный чебачок амурский, который случайно попал в партию с зарыбляемыми видами, пошел «на ура». Теперь расширяет свой ареал и также зарится на немалый кусок «хозяйского пирога».

В общем продолжается притеснение днепровских старожилов, и специалисты при сегодняшних «раскладах» со значительной долей иронии рассматривают шансы их воспроизводства. Внести равновесие может возрождение экосистемы водохранилищ, что по мнению старшего научного сотрудника Института гидробиологии Петра Григорьевича Шевченко, замедлит, а, со временем и приостановит деградацию исконной ихтиофауны. Следовательно, сохранит уникальный генофонд отдельных рыб.

Позиция ученых пересекается с обывательскими интересами. Ведь этот шаг - возрождение промышленных популяций. И здесь среди моря пессимизма одна утешительная новость: в 60-е годы воду рукотворных водоемов обогащали толстолобиком, амуром, серебристым карасем. Кажется, прижились неплохо.