Вы, нижеподписавшиеся…

Табаков, Баталов, Башмет, Бондарчук, Бортко, Боярский, Безруков, Бутман, Говорухин, Гергиев, Талызина, Валерия, Лещенко, Пореченков оказались фигурантами бурно обсуждаемого проекта "Деятели культуры поддержали позицию президента России по Украине и Крыму".

Другие деятели оказались в альтернативном проекте. В одной из соцсетей наивные или специальные люди организовали удивительную группу - российские творцы, "поддержавшие нацистский майдан". И на эти "скрижали" уже вписаны фамилии Ахеджаковой, Макаревича, Юрского, Рамазановой, Шевчука, Розенбаума, Гребенщикова, Гафта, Рязанова, Жванецкого, Захарова, Акунина и даже одиозного талантливого тележурналиста Александра Невзорова.

Вот что в мире творится.

Всякий раз, как только где-нибудь как-нибудь в связи с чем-нибудь возникает призрак коллективного "одобрямса" (с автографами представителей высокой культуры или низкой попсы), душа наполняется внут­ренней смутой: только бы этого/этой не оказалось среди сомнительного сонма коленопреклоненных...

Ведь у каждого из нас есть свой заветный список творческих людей, которых любишь (!) даже вне профессиональных обстоятельств; ценишь их талант, человеческую свободу, духовную позицию, гражданскую "отдельность". Ну и, естественно, лезвием по сердцу, если "вляпались в историю". К счас­тью, "моих", любимых-ценимых, среди авторов последнего специального сочинения не оказалось.

Только не в этом суть.

"Этимология" куцего эпис­толярного катаклизма четырех сотен мастеров искусства, вызвавшего в Украине циклон праведного возмущения (доходящего до массовых сетевых призывов "растерзать" или "впредь сюда на порог не пус­кать"), на мой взгляд, скрыта в нескольких плоскостях.

ЖАНР. Именно этот "пуб­лицистический" жанр - коллективный одобрямс и коллективный донос, казалось бы, прос­то обязан был сдохнуть очень давно. Вслед за окоченевшими решениями XXVII съезда КПСС. Вслед за политическими рапортами интеллигентов тревожной эпохи. Когда поддерживая одного, уничтожали все остальное. Когда спущенное "сверху" слово - уже точно не воробей, а черный воронок, со всеми помещающимися в него последствиями.

Но жанр оказался живучим и бодрым. Особо востребованным в теперешний период ребрендинга российского тоталитарного промысла. Когда как бы интеллигенцию и как бы элиту (а на самом деле - попсу) снова выставляют в роли щита, меча. И орала... Пос­кольку снова и снова требуется бодро оправдать безобразное и энергично воспеть неприличное.

И как в древнегреческой трагедии, этот слаженный "хор" гуськом-гуськом выползает на арену сражений. Голосит, захлебываясь. И по указке драматурга - нет, все-таки "бога" - комментирует происходящее на арене.

Как известно, письму "культурной сотни" (Табаков и другие) предшествовало другое пос­лание старейшин. В основном, пожилые советские писатели (Бондарев и другие) еще более рьяно взывали к тому же субъекту и даже более детально славили линию партии и правительства. Интеллигент­ные читатели постарше должны помнить как в старые тревожные времена, даже под дулом, - и то далеко не все литераторы соглашались петь в подобном "хоре". Например, писатель Каве­рин (автор "Двух капитанов") все-таки отказался подписывать письмо "за Родину" и "против Пастерна­ка", сославшись на мнимую болезнь. Некоторые другие, также рискуя карьерами-жизнями, юлили или волынили, но не состояли и не участвовали в коллективном экстазе. В конце концов, у каждого талантливого художника есть возможность выбрать себе в сложные времена наиболее подходящую роль - молчаливого страуса, глупого пИнгвина или крикливого попугая. Как у некоторых сегодня.

А по "тем" временам страу­синое молчание (голову в песок!) было сродни героизму.

По "этим" временам дружное мычание на военно-пат­риотическую тему - это синд­ром коммерческого цинизма.

…По "этим" временам многое, происходящее теперь, видится совсем в ином свете. И слышится.

Слышится, например, хруст: это ломаются позвонки эпох - советской и постсоветской.

Видится убожество потуги: осыпается дряблая позолота мо­нументальных подарочных ваз с портретами вождей и генсеков.

Как в Украине незаметно подросшие дети этой, уже нашей, смутной поры, совершенно искренне не воспринимают (они не понимают) - ни коллективных писем, ни "рисунков" на старых горшках с облезлой кумачовой краской.

"Распалась связь времен". В очередной раз. Или, возможно, уже окончательно.

МОТИВ. Наивно надеяться, будто бы очень разных людей, объединенных технологами Кремля в сотни автографов, держат вместе только духовные скрепы или святая к музыке любовь. Актеры Табаков и Ба­талов, Лановой и Безруков, как и многие другие из резонансного списка, люди разных культурных слоев. И причины для гордости за страну (или позора за оную) у каждого тоже могут быть субъективные.

Есть несокрушимые комсомольцы-добровольцы, такие как герой советского фильма "Пав­ка Корчагин" или исполнитель популярной песни "Из полей уносится печаль, из души уходит прочь тревога…". А есть траченные нынешней жизнью советские романтики-интеллигенты, такие как актер из великой картины "Летят журавли".

Но, в основном, в историчес­ком списке Кремля представлены… бизнесмены. И чаще не "деятели культуры", а шоумены.

Российское государство щедро и правильно субсидирует их различные бизнес-проекты. Миллион нефтедолларов за съемочные дни г-на Поречен­кова. Прижизненный мавзолей за один удачный поклон - для его худрука.

Поэтому от них и требуют взаимной отдачи - в нужный момент. И уже они в ответе за того, Кто их приручил.

Не преувеличу, если отмечу что в РФ уже практически не осталось "бездомной" звезды. Даже какой-нибудь тухленькой звездочке государем велено выделить по персональному теат­ру. А так как пустующих теат­ров уже не осталось, то скоро доберутся до цирков.

Свой "цирк" в Подмосковье - у артиста Безрукова. За то, что системно кривляется в жутких масках разных известных людей. Целая музыкальная бизнес-империя в центре Санкт-Петербурга обещана Гергиеву. И он по-прежнему уверенно держит дирижерскую палочку, отбиваясь от оппонентов.

Точно не знаю, но, наверное, уже завершено строительство "храма" для Бабкиной?

И тому-таки Табакову грех отказаться от приказа стать в строй, если царь закрывает глаза на бульварную скверну под прежде великой вывеской "МХТ" или покрывает миллионное воровство в том же теат­ре, назначая крайними стрелочников, но не шкодливых котов...

Так что у каждого, облас­канного или купленного, своя мотивация ставить автограф под приговором Крыму или Ри­му, или другим территориям. "Ничего личного, здесь только бизнес", - сказал бизнесмен Аль Капоне.

МОРАЛЬ. На этот счет то­же вроде бы глупо - морализаторствовать. Или упрекать, в основном пожилых людей, поддержавших определенную государственную доктрину, а по сути - аннексию, призрак войны.

Напомню, практически все они, нижеподписавшиеся, прошли - не по учебникам: 1) эпоху космополитизма; 2) период битвы за урожай кукурузы; 3) различные этапы гонений на неугодных художников;
4) черную полосу ввода войск в Чехословакию в 1968 г.; 5) такую же полосу ввода войск Афганистан в 1979-м. И вот - 2014-й…

Баталов, Табаков, Лановой, Талызина, Говорухин и многие другие - они через это прошли. И эпизоды реальной трагической истории - а не фильмы Григория Алек­сандрова про цирк и светлый путь - кадры их жизни. И каждый из них, не сомневаюсь, вздрагивает в финале знаменитой володинской пьесы "Пять вечеров", когда героиня Тамара твердит как заклятье: "Только бы не было вой­ны, только бы не было войны...". И, наверное, сколь угодно восторженно можно относиться к правительству и президенту за поддержку культуры. Но в переломный момент не менее важно включить мозги - персональную историческую память... Когда речь - о войне и мире. О дыхании бойни и зыбкости, и тишины. В Крыму, в Афганистане... Где бы то ни было.

Возможно, накануне роковых сражений есть выбор у офицера. Но у художника выбор только один - это мир. До хрипоты и интеллектуального принуждения к оному. Вот и вся мораль. Вот и весь позор покрывший головы - всех, нижеподписавшихся.

Лев Рубинштейн написал: "Наступает момент, когда и молчать невозможно, и не знаешь что сказать... Постарайтесь простить нас за то, что не хватило ни сил, ни воли для того, чтобы остановить наших безумцев, готовых покрыть нашу страну, мою страну, таким немыслимым позором..."