В СВЕТЕ БЕРДЯЕВА

Выразительные мизансцены подчас выстраивает режиссер по имени Случай. Два дня кряду, 19 и 20 марта с.г., неподалеку друг от друга он собирал в Киеве два элитно-представительных сообщества. За тонированными, как в «крутых» авто, стеклами Дворца «Украина», где проходил форум «Злагоды», он сконцентрировал «вещество» власти, политиков. В скромненьком аквариуме Дома кино, где состоялись Международные Бердяевские чтения, - мыслящую субстанцию отечества, философов. О первом собрании оповестили буквально все газеты и каналы ТВ. Вторым масс-медиа пренебрегли, хотя и были приглашены. Что лучше может проиллюстрировать иерархию ценностей в мире, где мы живем? И разве не символичен для нас этот разрыв между возможностью управлять и умением размышлять?

Впрочем, может быть, это сам дух Николая Бердяева изгнал дух власти из мест, где коллеги-философы справляли его 125-летний юбилей. Ведь выдающийся мыслитель, наш земляк-киевлянин по рождению, питал ко всякой власти отвращение и в апокалиптическом образе Зверя усматривал именно Последнее Государство. Его персоналистическая философия предлагала культ свободы и творчества как способ прорваться сквозь липкую вязь обыденности в царство духа, к диалогу с Богом. Он не любил любую коллективность и защищал «идею человека в эпоху, враждебную человеку». Ибо полагал: «Мы живем в эпоху декаданса свободы. Свобода изолгалась. Она стала принципом консервативным и нередко прикрывает рабство». Не правда ли, звучит актуально?

Международные Бердяевские чтения превратились фактически во всеукраинский съезд философов (более ста докладчиков из четырнадцати городов страны), к которым присоединились гости из России, Германии и Франции - стран, где жил и работал Николай Бердяев. На конференции работали четыре проблемные секции и прошел «круглый стол» на тему «Свобода и коллективные ценности в современном мире». Организаторами чтений выступили, кроме Союза кинематографистов Украины, Украинский философский фонд, Институт философии им.Г.Сковороды НАНУ, Киевский Национальный университет им.Т.Шевченко, Общество русской культуры «Русь» и Центр гуманитарного образования НАНУ. Спонсором этих двухдневных интеллектуально-мемориальных радений выступил Международный фонд «Відродження». По общему мнению, уровень и содержательность состоявшегося слета любомудров на самом деле оказался международным. Провинциальностью и не пахло, напротив, как раз украинская «глубинка» зачастую демонстрировала раскрепощенность и оригинальность мышления. Так что «можем, если хочем». Своим глубоким докладом «Николай Бердяев и французская интеллектуальная элита» поразил присутствовавших советник по вопросам языка посольства Франции в Украине Антуан Аржаковски. Нашел возможность выступить с речью и посол Российской Федерации Юрий Дубинин. Вот только представители местных властей посчитали себя неуместными в среде умствующих соотечественников, у них, как уже сказано, своя «злагода».

Автор этих строк - искусствовед и философ-надомник - получил воистину эстетическое наслаждение от двух выступлений. Мощную органную фугу напоминал и по содержанию, и по ораторской форме «Ценностно-смысловой универсум Н.А.Бердяева» в исполнении киевского профессора Сергея Крымского. А Татьяна Стародубцева из Харькова («Память и забвение как мнемонический парадокс») попросту заворожила игрой филигранно четкой мысли. Это редкостное зрелище самозабвенного слияния очаровательной женщины с интеллектуальным процессом могло б составить сюжет уникального эротического фильма, если б шальной кинорежиссер в урочный миг заглянул в конференц-зал Дома кино. Увы, «про это» нам, видать, не видать. Кстати, на чтениях действовала секция «Философия пола у Н.Бердяева», где и леди (Мария Москалева «От тирании необходимости к свободе любви»), и джентльмен (Сергей Киселев «Философия любви: эрос против разума») находили безусловное взаимопонимание далеко по ту сторону половых различий, иллюстрируя тем верность духовидческих гипотез Бердяева и посрамляя феминистические доктрины сексуального национализма.

Итак, на свой день рождения Николай Бердяев подарил родному городу настоящий оазис разума и свободы, т.е. именно того, в чем здесь так велика нужда. Как же не поверить в его утверждение о желательности преодоления в творчестве грани между бытием и «ничто», о свободе именно за тем рубежом, а не, скажем, за географическим или финансовым.