Абонент недоступен. О злой «Судьбе» и недоброй «Иронии»

В аккурат перед ночной премьерой «Иронии судьбы-2» в киевском кинотеатре «Украина» на глаза попалось шумное интервью человека года (по версии журнала Time), в котором отчетлив концептуальный посыл: развал Советского Союза - это трагедия! Так как сегод­ня все наши жанры прекрасны, кроме нудного, любой оппонент может и возразить уважаемому Time: «Так ведь и комедия тоже…»

Далеко за примерами бегать не будем. Многими уж пять лет ожидаемая новейшая «Ирония судьбы. Продолжение» (в исполнении техногенного автора «Дозоров» Тимура Бекмамбетова) - и есть та самая беспощадная комедия на союзных обломках. Эдакая «новорусская» кинорадость, энергопафос которой сводим не к памятному - брагинско-рязановскому и мягковско-брыльскому - «в жизни всегда есть место чуду». А к актуально неизбежному: в жизни всегда есть место мобильной связи и немножко Владимиру Путину.

Картина об этом.

Мои популярные соседи по ноч­ному просмотру в «Украине», шоумен Дмитрий Чекалкин и актри­са Ольга Сумская, выставили новой ленте свои условные баллы. Первый - твердую «4». Вторая и вовсе «отлично». Я же, как тот Плющ, решил воздержаться…

Только чего уж там, читателя и будущего зрителя продолжения ритуальной новогодней «Иронии» волнует в данном предзастольном случае совсем не аналитический полет шмеля над гнездом кукушки, а сугубо простое и человеческое: «Ну так как там они, не сильно..?»

Итак… «Не сильно». Ужас не полный. Они будут счастливы. Смотреть рекомендуется. 2-я несопоставима с 1-й. 1-я несопоставима со 2-й. Но, полагаю, будет еще и 3-я - «Ирония. Развитие». Подождите немного.

Зачем снимали это кино, думаю, объяснять никому не нужно. Сообразили «денег побольше срубить» с проверенного старого киномифа. Поскольку на новые «мифы» креатива им хватает явно только в период предвыборных технологий.

Впрочем, некоторые поклонники этого кино все совсем иначе объясняют. Дескать, детские грезы Константина Львовича Эрнста (гендиректора Первого российского телеканала) в связи с «Иронией» не давали ему мирно жить и спокойно спать - все эти тридцать лет. И во сне ворочаясь, он все думал-страдал: так чем же закончились любовные похождения Жени Лукашина и Нади Шевелевой, над которыми смахивала слезу одна шестая часть бодрого населения (не только на суше)… Да еще и под удивительные саундтреки Таривердиева: «…друзей моих медлительный уход той темноте за окнами угоден».

Друзья ушли. Опустела улица. Но производственные бюджеты только выросли.

И тут же жертвы детских комплексов стали «комплексно» размышлять: как бы вывернуть ту старую сказку «на новый лад»?

Вообще-то, у сказок, как правило, всегда конец счастливый - как его не выворачивай. Он предопределенный. Об этом даже литературоведы специальные исследования строчат. А иначе это и не сказка вовсе! А Ганс Кристиан Андерсен, у которого несколько иное - философское - литературное «амп­луа». Не совсем то, которое просматривается в незабвенных утеши­тельных творениях Брагинского-Рязанова середины 70-х ХХ века.

Их-то сказки, мы же помним, всегда подводили к счастливому the end. У Новосельцевых родился третий мальчик. Пианист Рябинин влюбился в официантку Веру (а потом она нашла его на зоне). А Жене Лукашину так и вовсе не жить без Надежды.

А иначе зачем же было петь обо всем таком лиричном, ублажая «народы империи»?

Сентиментальный пафос прелестной ленты про Надю-Женю и их веселых друзей, чувственным клеем скреплявший миллионы советских людей у телевизоров (и в кинозалах), сводился к незыблемой аксиоме: счастье есть, и за него стоит бороться! А предфинальные «Поживем-увидим» из уст замечательной актрисы Любови Добр­жанской воспринималась как сердечное напутствие. Материнское счастье светилось в глазах актрисы: ну наконец-то у непутевого сына все наладилось. И кто ж из нас сомневался, что после трогательного «ты забыл у меня свой веник» все у них и будет только хорошо. Как во всех сказках народов мира. Это уже «потом» - после снегопада финальных титров с тембром Ники­тина - у них появятся дети. Эти дети пойдут в школу, поступят в институты. Позже рухнет Союз. И наивных интеллигентов-хлюпиков (таких как доктор Лукашин и учительница Шеве­лева) злые будни вышвырнут на задворки… Только, слава Богу, мы всего этого не увидим, поскольку сказка вовремя закончилась. Причем, исключительно радужно. А уж что там было у них «потом» - нам наплевать.

А вот ломать «ребра» любой сказке - это уже, извините… Это значит: а) подло разлучать Аленуш­ку с Иванушкой, б) Золушку с Прин­цем, в) Царевну-Лягушку с ее Иваном, г) Кожемяку с его булавой; д) Женю с его На­дей…

Но первый (российский) телеканал - с его-то бюджетами - еще и не такую сказку, как рязановская, покрошит на мелкое оливье.

Исходная позиция этой новой «Иронии» «мелом судьбы» начертана специально для нас, выросших и в сказках разуверившихся.

В общем, Надю с Женей разлучила злая доля: она вернулась в Ленинград и вышла замуж за Ипполита, а он остался в Белокаменной и женился на Гале; а потом у них родились дети… У Мягкова - Хабенский (так же похожий на артиста МХТ, как я на Делона), а у Брыльски - дочь Боярского (очень красивая актриса с малоподвижным лицом). И уже тридцать лет спустя - гениальная сценарная мысль (!) - старый Павлик (Александр Ширвиндт) спаивает в бане Хабенского и направляет его… По старинному адресу: «Ты уехал, ты уехал в Петербург, а вернулся, а вернулся - в Ленинград».

А в Ленинграде-Петербурге (так и быть, как недобрый кассир раскрою сюжетные карты…) в той самой квартире хлопочет Надина Надя - дочь Брыльски. И именно в этот новогодний вечер - и ни в какой иной - у нее помолвка с Сергеем Безруковым, которого в фильме называют «Иракли». Но не по «кличке» попсового певца из «Фабрики звезд» Макса Фадеева, а по ностальгическим отголоскам телепередач Ираклия Андроникова (надо же, на Первом еще и такое помнят). Этот Безруков - парень не промах. Он служит в компании мобильной связи менеджером выше среднего звена. И на помолвку к Надиной Наде он везет на крутейшем авто кольцо с бриллиантом. А первая Надя к тому времени уж давно не в ладах со своим дряхлым Ипполитом: гад такой, всю жизнь поломал. И так как пьяный Хабенский в самый раз оказывается в нужной чужой постели - очередной новогодней неразберихи нам не миновать. С сюжетными казусами в придачу. (Ума не приложу: как это видный менеджер компании может самолично по крышам трущоб лазить, у него что, поганял нету?)

В новой картине о старинном фильме напоминают не только титры, не только Рязанов в самолете, не только известные артисты с лицами, чересчур обработанными компьютерной графикой… Но и бережно сохраненные музыкальные фрагменты Микаэла Таривердиева. И это единственное «настоящее», которое, собственно, и осталось от былого искреннего новогоднего застолья… Музыка не улетучилась! Она по-настоящему царапает душу - даже спустя тридцать лет.

Только вот относить новейшую «Иронию» уже к произведениям «искусства кино», как на мой вкус, было бы не совсем точно, а то и несправедливо.

…Здесь - иное. Не «кино» в системах тех художественных позиций, которыми, как правило, и руководствуемся, когда что-либо оцениваем-анализируем. Здесь - типичный «проект Первого канала». С его безумными бюджетами и навязчивым продак-плейсментом. С неизбежными медийными лицами - экс-солистка «Блестящих», участник «Ледникового периода», Галкин - в телевизоре, Путин - там же. С новой песней Пугачевой. Со старой песней «Если у вас нету тети».

И с яркими пиротехническими эффектами - как во всех подобных шоу.

Это зрелище наподобие недавнего развлекательного «Первого скорого» - только выстроенное в «линейку». Но все равно это прежняя производственная линия, с которой регулярно сходят то «Старые песни о главном», то «Русский проект» (помните, небось, маленькие игровые телезаставки, когда Мордюкова сидела на железнодорожных путях в оранжевой робе).

То есть это веселый, умеренно качественный и абсурдно-сюжетный новогодний кино-«Огонек» - по заявкам некоторых зрителей. В числе которых персонально Константин Львович Эрнст.

Собственно, зрители очень рады происходящему на экране. Премьерная аудитория в той же столичной «Украине» появление каждого узнаваемого персонажа встречала аплодисментами. Почти как на сборном эстрадном концерте. А уж когда на киноэкране появился сам В.В.Путин - с новогодним обращением к народу, то кто-то сзади меня с недоумением заворчал: «А почему не Медведев обращается?» Я, конечно, не выдержал и в полоборота ему ответствовал: «Им там виднее, кто через два года поздравлять народ будет…» А почему через два? А потому что только через этот срок пострязановский киноогонек и покажут на ТВ. В частности, наш «Интер» загодя приобрел права на показ.

Спросите, а как, собственно, играют в этом кино-«Огоньке» популярные артисты? Да задорно играют - как и положено в кинокапустниках. Хабенский полностью копирует манеру молодого Мягкова. Брыльску озвучила другая актриса (это не пошло на пользу бедной Наде). Помятого жизнью артиста Андрея Мягкова откровенно жалко… А сообразительная Лия Ахеджакова предусмотрительно выпала из веселой обоймы (ее героиня якобы уехала в Израиль) - и спаслась от позора. Ну а царит в проекте Сергей Безруков - «символ вселенской пошлости», по определению критика Т.Москвиной. И у него лучше иных персонажей выписан образ «мобильного мальчика» из Владивостока. Чаще других именно он провоцирует смех в зрительском зале. Определенная находка Бекмамбетова-Эрнста - эстрадные роли-номера Михаила Ефремова и Евгении Добровольской (вечно пьяные Дед Мороз и Снегурочка), а также талантливого Константина Мурзенко (пьяница-мент в обезьяннике).

Спросите, возможно, а как же сам Эльдар Александрович Рязанов мог пойти-то на такое… Неужели «родного дитяти» не было жалко? Создатель картин «Привет, дуралеи» и «Старые клячи» согласился на это подвижничество не по своей доброй воле. А под залог проката именно на Первом канале своей последней спорной работы «Андерсен. Жизнь без любви». И еще под сурдинку своего же недавнего безумного художества «Карнавальная ночь-2»: тоже под патронатом Первого.

Еще спросите, ну так о чем же все это, если «…продолжение» все-таки последовало? И это самый забавный вопрос - как для данного жанра, так и для его избранных интерпретаторов. Впрочем, сами создатели вовсе не спорят: да, создавали «проект» для народа, для нового поколения, чтобы привлечь в залы и детей, и родителей - так при чем же здесь искусство?

Оно действительно тут ни при чем. В этом случае «абонент недоступен!» Вот и получается в конечном сюжетном исходе, что сей веселый кинорозыгрыш про… всесильную мобильную связь. И про конкретного успешного оператора.

Именно он - о, слава ему (!) - соединяет влюбленных, отправляет ложной тропой «третьего лишнего», бесконечной заставкой мелькает в телевизорах героев… Именно он теребит финальным звонком проспавшегося героя в квартире… (сами увидите какой). Люди, такого нахального выпячивания продакт-плейсмента в виде «мобилы» не было даже в наших доморощенных новогодних мюзиклах, когда в открытую пиарили водку.

В финале «Иронии-2» поет Пугачева: «Опять метель - и мается былое в темноте». Этому «былому», дорогая Алла Борисовна, осталось недолго «маяться». Очень скоро до него доберутся и липкими пальцами тут же пометят.

Раз «первый пошел…» - значит вскоре возьмутся и за очередные кинокапустники в главных ролях с телефоном и майонезом. К счастью, советский кинематограф оставил немалые залежи для последующей комплексной «разработки».

И вот мои возможные (субъективные) версии…

«Служебный роман. Продол­жение». Герои Мягкова и Фрейнд­лих расстались сразу после того, как у них родился мальчик. Через тридцать лет их сын (видный госчиновник) по долгу службы связывается с дочерью Самохвалова (руководителем нефтегазовой компании) - и начинается уже новый, коррупционный, служебный роман-2…

«Вокзал для двоих. Продол­жение». Герой Басила­швили отсидел в тюряге, но с Гурченко не остался, а вернулся к жене-теледикторше, не ведая, что после тюремной love-story у него родилась дочь. И спустя четверть века этот же пианист Рябинин оказывается на той же «задрипанной» станции - и за столиком его обслуживает… да-да. Девушке позарез нужны деньги на срочную операцию больной мамы Веры (она торговала на рынке вместо Мордюковой и подорвала здоровье). Молодая героиня готова не за бесплатно провести ночь в СВ с залетным зажиточным престарелым пианистом, не ведая, что он - ее папа!

«Москва слезам не верит. Продолжение». Гоша (Баталов) так и не остался с Катей (Алентова) - Эрнст не любит счастливые финалы старых фильмов. В итоге глаз на Гошу положила разбитная Муравьева… Катя возвращается к своему теледеятелю Рудику, у них рождается сын, который уже потом становится успешным продюсером… Первого канала. На съемках реалити-шоу «Последний герой» - на каком-то необитаемом острове - этот молодой человек и встречает очаровательную девушку из техперсонала, но из бедной семьи - это дочь того самого Гоши… Они возвращаются в Москву, а там слезам не верят - и назревает ожидаемый классовый (любовный) конфликт.

...Скажете предновогодний бред? Обругаете, мол, «нам нравится, что вы больны...» Ой, не спешите с хулой. Дождитесь очередного Нового года. «Ирония судьбы-2» - лишь начало безотходного производства.