«Железная сотня» — хит сезона?

Среди традиционных развлечений нашего праздника 24 августа было одно довольно экзотическое: премьера фильма «Железная сотня» Олеся Янчука в кинотеатре «Жовтень». Вопреки мифу о коммерческой несостоятельности украинского кино, здесь были очереди за билетами, зрители, выстаивавшие весь фильм в проходах, толпы желающих, не попавших в зал.

Независимое кино

Кинотеатр «Жовтень» — уникален среди столичных кинотеатров не только репертуарной политикой (именно здесь сенсационно успешно стартовал альтернативный прокат «артхауз-трафик», преследующий цель продемонстрировать, что так называемые художественные фильмы могут приносить деньги), но и тем, что он стремится выйти из рамок узкокоммерческих целей. Так, недавно здесь реконструировали малый зал, предназначенный, в частности, для художественного кино, а в фойе второго этажа открыта «Стена любви», состоящая из фотографий украинских, советских и зарубежных актеров и деятелей кино. Этот старейший из действующих киевских кинотеатров (построенный в 1930 году) во главе с директором Людмилой Горделадзе превращается в оплот синефилии.

Вполне логично, что именно «Жовтень» поддержал угасшую веру в желание украинского зрителя смотреть украинское кино. Уместность фильма Олеся Янчука в День независимости не только в том, что он касается тематики, ставшей легитимной в 1991 году, но и на более радикальном уровне, в том, что это — независимый фильм, у него нет рокового в своей неизбежности титра: «По заказу Министерства культуры и искусств Украины». «Железная сотня» — независима на уровне базиса: это не государственный заказ, а Олесь Янчук, продюсерским способностям которого надо отдать должное, — едва ли не единственный из украинских продюсеров, кому удается находить негосударственные источники финансирования.

Правда, фильм «Железная сотня» едва ли можно считать полноценным рыночным продуктом. Он, как и остальные украинские кинофильмы, сделан в режиме меценатства, но, в отличие от них, меценатом здесь является не государство, а частное лицо, австралийский миллионер Юрий Борец, который, просмотрев предыдущий фильм Олеся Янчука «Непокоренный» о Романе Шухевиче, предложил режиссеру экранизировать собственные мемуары об участии в борьбе УПА, в так называемой Железной сотне, возглавляемой сотником Громенко. Этот фильм делался как страница из учебника истории Второй мировой войны, истории, переписанной по-новому, с точки зрения независимой Украины. Разве не такое кино должно заказывать государство? Поэтому парадокс состоит в том, что государственную идеологию создает независимое кино, которое, вообще-то должно развенчивать эту идеологию.

Кинолубок

Ситуация в послевоенной Западной Украине, в частности партизанская борьба УПА, переселение украинцев с территории Закерзонья, перешедшего к Польше, составляет исторический фон картины. Именно фон, ибо в центре фильма — жизнь людей, воинов УПА. В фильме Янчука их будни показаны довольно игриво. За исключением нескольких театральных пантомим, которые, по-видимому, должны были изображать батальные сцены, на поле боя господствует эрос. Возможно, это концепция сценариста (Василий Портяк), а может, именно эти эпизоды запечатлелись в памяти австралийского миллионера.

Вот воины приходят к девушке, которая учит их лепить вареники, но тесто у них выпадает из рук, поскольку бойцы не могут оторвать взгляд от пышной груди, выглядывающей из-под рубашки. Вот Миша, бывший воин Советской Армии, перешедший в УПА, идет за 15 километров на свидание к пышнотелой Катрусе, спасшей ему жизнь. Вот их первая брачная ночь с обнаженными сосками молодой и цветочками, дрожащими от страсти молодого.

Конечно, есть и темные моменты — все же война. Так, в начале фильма воины УПА спасают девушку, изнасилованную советскими солдатами. Девушка остается с воинами, но постоянно пребывает в депрессии. Переломный момент наступает после разговора с врачом, интеллигентное пенсне которого излучает отцовскую заботу. «Как мне жить, доктор?» — спрашивает девушка. В ответ врач делится тайнами своей профессии («Как доктор скажу: чем глубже рана, тем дольше она заживает») и делает оптимистичный прогноз («Ты еще молода, тебя еще кто-то полюбит, и ты кого-то полюбишь»). Как это часто бывает, доктор словно в воду глядел: однажды поздним вечером сотник Громенко (Николай Боклан), подкладывая в печку дрова, вдруг остановил завороженный взгляд на девушке и произнес: «Я так долго тебя искал».

Воины УПА готовы ко всяческим неожиданностям. Один из них (Олег Примогенов), идя по лесу, заглядывает под дерево, а там, словно гриб, сидит мальчик с соколом на руке. «Почему твой сокол не летает?» — не растерялся воин. «У него поломаны крылья», отвечает тот и молча идет за воином. Мальчик еще несколько раз безмолвно появлялся среди воинов с неизменным соколом на руке, но это, кажется, никого не удивляло. В конце фильма мы видим изображение заснеженного леса, по которому бредет одинокий мальчик с соколом, и его лицо крупным планом, именно в тот момент, когда сокол расправил крылья. Какая метафора!

«Железная сотня» — наивное кино, и, как у любого наива, у него есть свое очарование. Фактически это кино аттракционов, в котором нарративная логика почти полностью отсутствует. А кто сказал, что фильм должен быть логичным и последовательным? Ведь и сама наша реальность едва ли может этим похвалиться.

Станет ли «Железная сотня» хитом? После премьеры зал аплодировал стоя. И только единичные неудовлетворенные лица портили эту эйфорию. Но это были интеллектуалы, а интеллектуалы, как известно, всегда чем-то недовольны.