Запретный плод с казахским корнем. Скандальный «Борат» как апогей PR-технологий

В Киеве прошел закрытый показ нашумевшего британского фильма «Борат», о котором многие слышали (или читали в Интернете), но далеко не все видели. От запрета этой картины в российском прокате заодно «пострадала» и Украина: дистрибьюторская компания «Гемини-Фильм», закупившая права на ленту, по-своему решила ее судьбу… Хотя этой судьбе может позавидовать даже «Ведьма из Блэр» — особенно в плане международных пиар-провокаций.

Однажды умная финская предпринимательница Мина Карлссон-Кананен отправилась в какую-то недоразвитую африканскую страну и с удивлением обнаружила, что местные женщины ничего не знают о прокладках. Решив наладить соответствующий бизнес, она придумала гениальный рекламный трюк: заплатила священнику (африканские аборигены частично были обращены в католицизм) за то, чтобы он в воскресной проповеди сурово предостерег прихожанок от использования загадочного предмета. Смиренно выслушав пастыря, те бросились скупать запретный плод в неограниченных количествах…

Эта история, описанная Мартти Ларни в романе «Прекрасная свинарка», хрестоматийна в своем выводе: запрет — лучший способ привлечь внимание ко всему на свете, включая полную ерунду.

Уверена, среди тех, кто смеялся над наивными африканскими дамами из «Свинарки», — масса зрителей «Кода да Винчи», который никогда бы не собрал в мировом прокате 224 млн. долл. за первый уик-энд, если бы не настоятельные просьбы Ватикана проигнорировать этот фильм, поставленный по посредственной книге журналиста.

Не меньшую аудиторию собирает и «Борат», снятый режиссером скромных возможностей Ларри Чарльзом, на чьем «доборатовском» счету лишь одна картина — «В маске и безымянный», которая, несмотря на Пенелопу Круз, Джессику Ланг, Микки Рурка и даже Боба Дилана, осталась практически незамеченной.

Впрочем, режиссерская заслуга в том, что «Борат» состоялся, невелика. В случае с этим фильмом режиссер вообще ни при чем. Борат — особое явление. И даже если бы картину о нем снял Николай Засеев-Руденко, она была бы обречена на успех в аудитории, регулярно зависающей в Интернете и находящейся в курсе того, ху из ит Борат Сагдиев. Широкой известностью в узких кругах фильм, сделанный в специфике mockumentary (шуточная, вымышленная документалистика), наверняка бы и ограничился. Но почву для триумфального шествия по миру казаха-идиота вовремя унавозило правительство Казахстана, которое в 2005-м наняло две американские PR-фирмы, опубликовавшие в New York Times четырехстраничную рекламу достижений демократии и решающей роли женщины в казахском обществе. Придумавший Бората британский телеведущий Саша Барон Коэн ответил на рекламу пресс-релизом, состоящим из абракадабры на кириллице. Дальнейшая перепалка между Боратом-Коэном и государственными мужами Казахстана также не осталась незамеченной для общественности. Накануне визита Нурсултана Назарбаева в Вашингтон в сентябре этого года Борат-Коэн дал пресс-конференцию у ворот Белого дома и пригласил Буша на показ «Бората». А уже в октябре посол Казахстана в Великобритании Эрлан Идрисов в The Guardian на полном серьезе доказывал миру, что Казахстан — не «жестокое, примитивное и гнетущее место», каковым его представляет обладающий «великим талантом комедийного актера» Саша Коэн, а «все более современное, процветающее и светское государство».

Затем подтянулось и Федеральное агентство по культуре и кинематографии России, запретившее эту картину в прокате (первый случай жесткой киноцензуры в РФ за последние несколько лет!). Вот так отсутствие чувства юмора и чрезмерный патриотизм казахских чиновников обернулись рекордными сборами «Бората» в американском прокате (67,8 млн. долл. за считанные дни). А пуританский жест Федерального агентства, у которого для запрета были, конечно, свои причины, привел к тому, что залы на закрытых показах фильма в Москве и Киеве были забиты до отказа, столицы только и делают, что говорят о «Борате», а многие ждут не дождутся «Бората» на лицензионных DVD (скоро они переспеют).

Итак, ху из ит Борат Сагдиев и о чем, собственно, шум?

Британский телеведущий, выпускник Кэмбриджа, получивший докторскую степень, Саша Ноам Барон Коэн родился в 1971 г. в Лондоне, в еврейской семье. Испробовал несколько амплуа, в равной степени шокировавших благонравных жителей туманного Альбиона: Саша был то рэппером Али Джи из негритянского гетто, то австралийским журналистом-гомосексуалистом Бруно, а в 2000-м, в телешоу Da Ali G Show, предстал в образе журналиста-недотепы, именующего себя то Боратом Карабжановым, то Боратом Дутбаевым, который в 2003-м наконец-то оформился в Бората Сагдиева. Придурочный псевдоказах Борат Сагдиев (Саша с приклеенными усами и в помятом костюме) выходил на улицы, приставал к гражданам с дурацкими предложениями и вопросами, граждане впадали в прострацию, все это снималось скрытой камерой, показывалось по ТВ, и зритель радовался жизни. В 2005-м Борат вел один из блоков церемонии вручения премии MTV Europe Music Awards (которую посмотрело два миллиарда телезрителей мира), где он объявил выступление президента Казахстана Назурека и сообщил, что «Шакира» переводится с казахского как «вагина». МИД Казахстана оценил выпад «мистера Коэна» как «безвкусицу и набор пошлостей, не совместимых с общепринятыми правилами поведения в современном цивилизованном мире».

Почему выпускник Кэмбриджа прикололся на образе жителя неведомого ему Казахстана — загадка. Может, однажды мистер Коэн метнул спьяну дротиком в карту мира и попал именно в эту точку, название которой ему ровным счетом ничего не говорило. Зато для британского слуха показалось экзотичным настолько, что грех было этим не воспользоваться. Как бы там ни было, но Саша Барон попал в цель с первой попытки. «Да, мы легкая мишень, — сетует посол Идрисов в The Guardian. — Бората можно было сделать гражданином страны с действительно ужасной историей в области прав человека. Скажем, Афганистана в годы правления талибов». Ну, у талибов разговор короткий — они бы статьи в New York Times заказывать не стали бы. А мирные казахи своими многочисленными протестными нотами Сашу убедили — пора выводить Бората на большой экран. Иначе не видать ему, выпускнику Кэмбриджа с докторской степенью, мировой славы, как своих ушей.

Итак, герой фильма «Борат» родился в маленьком казахском городке Куцек, в семье Асимбалы Сагдиевой и Болтока-Насильника, который по совместительству приходился Борату родным дедушкой. Потом Борат женился на Оксане (впоследствии ее изнасилует и убьет медведь) — дочери Мириам Такбаевой и опять же Болтока-Насильника. Борат имел инцест со своей сестрой Наташей — четвертой по популярности шлюхой Казахстана. У них еще был брат Било, даун-великан, которого не выпускали из клетки, потому что он вступал в половую связь со всем, что шевелилось и пролетало мимо (веселая сестра Наташа дразнила запертого брата, показывая ему свою «шакиру» и говоря «не получишь!»). Живущий в прекрасной стране Казахстан (в которой было «только три проблемы — социальная, экономическая и евреи»), журналист Борат обладал также стальным анусом, коим открывал бутылки, гонореей, герпесом, сифилисом и неизлечимой любовью к Родине («казахский городок Куцек» снимался в одной румынской деревушке, жители которой уже забросали Сашу Коэна судебными исками).

Однажды власти Казахстана отправили Бората (в сопровождении продюсера Азамата Багатова) в Америку — знакомиться с культурным наследием этой великой державы, чтобы впоследствии использовать полученные знания во благо своего народа. Американская «натура» фильма тоже снималась скрытой камерой. Потому зритель может сполна насладиться искренним конфузом американцев, лицезрящих Бората, опорожняющегося на газоне, мастурбирующего перед витриной магазина женского белья, заходящего в вестибюль фешенебельного отеля в спущенных штанах, выносящего кулечек с фекалиями (со словами «я сходил в туалет, куда мне это теперь девать?») к столу, за которым собрались представители светского общества некоего американского городка. Единственная профессиональная актриса в фильме — Памелла Андерсон, играющая самою себя (Борат влюбляется в спасательницу Малибу, увиденную на телеэкране, и едет в Калифорнию, чтобы жениться на ней по казахскому обычаю).

Не знаю, почему так распереживались трепетные казахи, если на самом деле сверхзадача Коэна—Бората — высмеять… американцев! Люди, у которых любая разновидность корректности зашкаливает до такой степени, что они терпеливо объясняют, куда относить кулечек с фекалиями, или молча и деликатно отворачиваются, когда в гостиничный лифт вваливаются два несимпатичных голых мужчины (Борат и его продюсер), — смешны.

Смешны в качестве роботов, выпускаемых идеологическим конвейером великой державы. Роботов, которым достаточно одного нажатия на кнопочку (случайно брошенной фразы тем же Боратом или кем-то еще), чтобы они разразились потоком ненависти к жителям Ирака или забились в экзальтированной истерике на пастырском сеансе в протестантской церкви. Смешны и их кумиры (силиконовая Памелла) и представления о крутизне (штаны, спущенные до середины бедра).

Впрочем, смеяться над смешными американцами лучше бы в меру. Их оправдывает (если они, конечно, нуждаются в нашем оправдании) чувство адекватности, благодаря которому «Борат» и стартанул в прокате США с внушительной суммы в 67,8 млн. долл.

Не говоря уже о том, что запрещать этот фильм в Америке никто и не собирался. Удивительно выглядит в ситуации с «Боратом» Россия. Официально россияне заступились за честь соседей по СНГ. А неофициально… Возможно, американские чудо-роботы в фильме кому-то кого-то сильно напомнили (произнесите, к примеру, в присутствии какого-нибудь россиянина слово «чеченец» — что в ответ услышите?). Возможно, нефтяные интересы страны, претендующей на статус энергетического монополиста в Европе, тоже не последнее дело? Сказал же г-н Идрисов все в том же The Guardian: «Казахстан — отнюдь не захолустье. В следующее десятилетие он наверняка войдет в пятерку ведущих мировых производителей нефти» (вот тогда, наверное, Британия, наконец-то, извинится перед бессменным Назарбаевым за Бората).

Этот фильм, конечно же, озадачивает. Но Борат с железным анусом, выводящий на чистую воду ксенофобов, гомофобов, нарушителей прав женщин и всяких расистов, так бы и остался героем для ограниченной аудитории, если бы не чрезмерный патриотизм и отсутствие чувства юмора у казахских чиновников. Не проведи они солидную пиар-кампанию, вряд ли подавляющая часть публики помянула добрым словом «эксцентричную комедию» (это у «Бората» такой жанр) с весьма специфическим уровнем шуток. Наверняка фильм, в котором дежурное метание торта в чей-нибудь фейс заменяется метанием дерьма (в титрах даже упомянут «поставщик экскрементов») потоптался бы где-нибудь на обочине проката, да и уступил бы место другой такой же «комедии».