Запорожье: чудаки на острове

Львовский театр имени Леся Курбаса, Центр современного искусства «ДАХ», Республиканский театр белорусской драматургии, Береговский венгерский национальный театр, драматург Клим (собственной персоной)… Афиша Второго открытого театрального фестиваля «Золотая Хортица. Этно-2006» (Запорожье) выглядела элитарно, элегантно — пристойно.

Мой главный порок — любопытство — повлек меня туда, где «за далью даль». Не так чтоб далеко. Но за пороги… Маленький, пока не очень раскрученный, не фестивалище даже, а пока так — фестивалик — пытается выпрямиться и уцелеть-самосохраниться в пылу бесконечной газовой атаки индустриального города-монстра. Все время твердим о каком-то экономическом упадке, а в Запорожье-то круглосуточно «дымят» 150 вредных здоровью и полезных бюджету промпредприятий! А в самом городе-энергоисточнике (с Днепрогэсом в центре) как не было горячей воды, так и не предвидится в ближайшие пятилетки. Театр абсурда — и все тут. И играй эту «пиэсу» — хоть круглосуточно, в антрактах посматривая на зеленый ковер Хортицы (которая в умах подрастающего поколения скоро будет ассоциироваться исключительно с алкоголизмом, «благодаря» назойливой водочной телерекламе). Ну а уж когда поплывешь на раздолбанном пароходике поутру по Днепру вокруг острова — красота, великолепие, загляденье. О Гоголь, думаешь, где ж сейчас твоя чернильница, чтоб описать такую благодать? Потом — блым — глянешь на горизонт, а там кошмарным колпаком над контуром городских крыш возникает нечто — туманно-ядовитое и прожорливо-вонючее. Индустриальное и обволакивающее. Облако печали. И сразу такой контрастный водораздел между кромкой невинного неба и пеленою бурого промышленного ада. А также «между» представлением (каким бы мог быть сей город) на сказочном берегу и осознанием (каким он, не приведи Господи, скоро может стать). И еще больше понимаешь, отчего группа театральных отшельников-«чудаков» в один прекрасный день решила сбежать из местного ТЮЗа на остров и переоборудовать на Хортице по всем швам расползавшийся дом культуры. Они просто спасались. Не в противогазах же играть. И как бы спрятавшись на острове от странного города и индустриального мира, им, наверное, стало легче дышать, мечтать, играть. Затем стали приглашать к себе на побывку иные театры. Театр «Ви», базирующийся на Хортице, стал эпицентром феста. Переоборудованный клуб — не Ла Скала, конечно. Но искусство, о чем я всегда твержу, может иногда возникнуть в любом сарае и никогда — в отполированном до блеска дворце. И «Ви», и фестивалем заправляет бывший тюзовец Виктор Попов. Режиссер, продюсер (на все руки мастер, он даже декорации переставляет — а кому еще их тягать, если актеры из-за нищих зарплат рассеиваются по острову?) «Ви» — наверняка производное от первого слога имени создателя театра. Но «Ви» — это и «жизнь» (по-французски). И стоило б уточнить: «не жизнь», а выживание. Правда, дурным тоном стали постоянные сетования «как плохо живется региональным театрам» и «какая социальная несправедливость в связи с тем, что у одних штаны спадают от голода, а другие жируют на харчах «национальных» статусов, но ведь в основном так и есть. «Город-сад», правда, чем может, тем иногда и помогает. Как в случае с «Золотой Хортицей». Но думается мне, что и этот фестиваль (и фестивали вообще — в разных глубинках или в периферийных центрах) важен, нужен для того, в первую очередь, чтоб местные творцы не скисли, не «скуксились». Чтоб сообщающиеся, творческие, сосуды-артерии хоть время от времени взбадривали иногородним адреналином квелое театральное тело.

Теперь о тех, кто «взбадривал» (из всей программы захотелось выделить два названия).

Запорожская «Хортица» стала бенефисом для киевского Центра современного искусства «ДАХ». Под этим «дахом», как известно, творят режиссер Влад Троицкий и драматург Владимир Клименко (в театральном миру — Клим). Этномотивы в их совместном детище — спектакле «Украинский Декамерон» — хоть и диковатые, но все же родные. Судя хотя бы по аутентичному пению и хоровой многоголосице. Эта недолгая вокальная радость, увы, оборвалась в конце первого действия, которое еще кое-как воскрешало воспоминания о витальной эротике в связи с посылом к оригиналу. Во втором действии количество бреда на килобайт текста уже не поддавалось учету. Стоило бы, наверное, предложить оригинальное жанровое определение для данного спектакля вообще и второго акта в частности — «ахинея», например. Если поначалу молодые исполнители (и их режиссер) хотя бы добросовестно доказывали перспективность своих аматорских усилий, то после антракта эротический «банкет» (с гомосексуальными мотивами, когда кум до кума «залицявся») нарушает сам создатель — господин Клим, драматург с буйной растительностью, демоническим видом и отрешенным взглядом. На сцену он выпускает явно из каких-то гробов одновременно Смерть, Холеру, Чуму и другую нечисть, спотыкавшуюся и о чем-то бубнящую в потемках. Можно как угодно переиначивать мифы, сочиняя «космогонии» на заданные темы, но ведь важно и атмосферу не истребить (в преломлении на мотивы «Декамерона») — то есть фривольность, колорит, национальную игривость, «цнотливу сороміцькість» (извините за оксюморон, но из национальной «песни» слова не выкинешь). А когда с бухты-барахты начинается самодеятельная «дьяволиада» и от драматургических благоглупостей вянут уши, тогда автору хочется просто цитировать О.Уайльда, в свое время кого-то ругнувшего за «непростительную манерность стиля». В нашем случае «манерность» —«фанерность». «Украинский Декамерон» пролетел как фанера над островом.

Львовский театр имени Курбаса привез спектакль, никак не связанный к этнотематикой (особенно данной территории), — «В ожидании Годо» С.Беккета. Эта пьеса — Библия «Театра абсурда». И великая шарада, которую одни умудряются превратить в трехчасовую «нудьгу» (по образному определению Ф.Раневской), другие же вообще не понимают, о чем и зачем играют. И лет десять назад это стало особенно очевидно благодаря С.Проскурне, который организовал в Киеве спектакль одной этой пьесы (блестящий был проект). Львовские курбасовцы — Олег Стефан, Олег Цьона, Алексей Кравчук — сочиняли своего «Годо» под сурдинку ожидания иного Годо — режиссера В.Кучинского, своего наставника, руководителя. главы этой театральной «секты». Он то уходил из львовского театра, то возвращался обратно. То ставил на других площадях (недавняя его премьера в Театре им.Франко — «Посеред раю на майдані» по пьесе Клима), то долгое время вообще ничего не ставил. И, знаете, друзья мои, «изъятие» худруков из некоторых коллективов (хотя бы на время!) именно в целях художественной целесообразности порою бывает полезным. Вот взять бы некоторых — да изъять… И тогда, как у курбасовцев, может, высвободилась бы где-то из «недр» их душ и дарований прежде дремавшая энергия, творческий азарт, эмоциональный драйв — и они по-хорошему как врезали бы, как сыграли.

У курбасовцев явно произошла творческая самоорганизация. Под руководством А.Кравчука, прежде актера, теперь режиссера, они собрались, сосредоточились и восприняли сто раз ставленную и двести раз читанную пьесу не как историческую гипсовую ношу, а как оригинальное высказывание. Может, не все получилось, но они старались, рифмуя беккетовскую, по духу кафкианскую пьесу ожидания с чем-то личностным, щемящим.

Мало кто вспоминает, что «Годо», по сути, трагикомедия. И бессмысленная словестная эквилибристика Владимира, Эстрагона, Поццо и Лакки просвечивает живой человеческой горечью. О чем угодно ставят «Годо» — о чудаках, дураках, философах. Курбасовцы своевременно подстелили соломку, обезопасив себя от возможного поражения, поставив и сыграв… о себе. Об актерах. О говорливых, суетных и непоседливых лицедеях, жонглирующих напрасными словами и ненужными предметами. Чуть-чуть — и получился бы форменный цирк. Но у них есть чутье, когда нужно вовремя остановиться, удерживая баланс комического и трагического. Как заметила театровед Нелли Корниенко (председатель экспертного совета «Золотой Хортицы»), «курбасовцы показали мягкую клоунаду, а актер Олег Стефан биоритмами своего сценсуществования очень схож с Вячеславом Полуниным». Итак, эти чудаки ждут Годо. Возможно, Годо — Кучинский, который, вернувшись от Ступки, снова для них что-то поставит.

Возможно, мэр юбилейного Львова, который даст денег, и актер Стефан больше не будет жить под лестницей. Возможно, это вообще Никто. А просто — Пустота. И еще замкнутый круг, по которому они бегут друг за дружкой (на киноэкране) в пустом пространстве своего театра. И даже если этот круг не разомкнется никогда — может, это и к лучшему? При бессмысленном беге хоть форму поддерживаешь.

Имена в программках

Гостями и участниками «Золотой Хортицы» также стали: львовская актриса Наталка Половинка (уже как певица она представила моноспектакль «Квітка-невіста»); белорусская актриса Татьяна Мерхель (ее спектакль «Дитя из Вифлеема» — монолог-исповедь и одновременно вертеп); Эдзюн Ечика (монах дзен японской школы Риндзай, исполняющий медитативную музыку на сяку-хати и путешествующий по миру).