Языковая политика: угроза изнутри

За последние годы в нашем государстве произошло переосмысление многих понятий. Но почему-то одно из самых важных — понятие национальной безопасности — существенных трансформаций не претерпело. Несмотря на то что длительное время было да и, собственно, остается самым популярным и эффективным объектом дебатов, дискуссий и, прежде всего, манипуляций. А между тем переосмысление это требует постановки единственного простого вопроса: от чего/кого нам следует себя обезопасить, откуда исходит угроза? Правильный ответ на предложенный вопрос высветил бы много темных пятен и сомнительных стратегий нашей современной политической практики.

Однозначный ответ власти на этот вопрос так и не прозвучал. Не потому ли, что факты в последнее время все чаще свидетельствуют, что удары по национальной безопасности наносит она сама? Ничего странного. Наша политическая система ничем не отличается от других, и гниет так же, как и большинство из них, — изнутри. А серединой этой у нас является (по крайней мере, настойчиво претендует быть) именно Кабмин. Он периодически и наносит удары по центральному для нашей государственности понятию — понятию «украинскости». А именно по украинскому языку, являющемуся, бесспорно, первоочередным компонентом этого понятия. Предположить, что нынешняя власть этого не осознает, — наивно. Скорее, наоборот: понимает это слишком четко, понимает и — действует.

Сегодня фразы о наступлении на украинский язык — отнюдь не болезненные крики горстки патриотов-националистов, как настойчиво преподносит властная пропаганда. Это реальность, которая едва ли не каждый день подтверждается фактами, большинство которых просто поражают своим цинизмом и нескрываемым равнодушием ко всему украинскому.

В Севастополе на фоне протестов десятка общественных организаций принимается «Программа развития регионального русского языка и русской культуры на 2007—2011 годы». При этом мгновенно находятся и выделяются на ее реализацию средства из городского бюджета. И это в то время, когда констатируем полнейший провал «Государственной программы развития и функционирования украинского языка на 2004—2010 годы», принятой постановлением Кабинета министров В.Януковича в октябре 2003 года. События в Севастополе свидетельствуют, что политика игнорирования, системно проводимая правительством В.Януковича относительно украинского языка, решительно переходит в другое качество — политику наступления. Однако, если метод игнорирования еще как-то оправдан (в случае Севастополя — малодоказательными тезисами о небольшом удельном весе украинцев в составе населения города), то сегодня оправдываться или скрывать что-либо было бы смешно. Украинцы — вторая после русских этническая группа Севастополя, но складывается впечатление, что какой бы она ни была — второй, третьей, четвертой, — она прежде всего остается второстепенной, как и остальные этнические группы. И такой воспринимают ее не только в Севастополе, а и в общем в Крыму. Иначе как объяснить данные, согласно которым русскоязычных печатных изданий там — 223, а украино­язычных — пять (к тому же попробуйте представить масштабы и тиражи таких из них, как «Джерельце», «Кримспорт», «Будь­мо», если даже общегосударственная газета «Кримська світлиця» еле дотягивает до 3 тыс. экземпляров).

Факты наступления фиксируем уже едва ли не каждый день. Чего стоит просто убийственный сюжетный поворот многосерийной (а соответственно нашим реалиям — сразу многосудовой) истории с предоставлением местными советами в ряде областей статуса регионального русскому языку. Казалось, ситуация уже более или менее нормализовалась или, по крайней мере, перешла в свою латентную фазу: подавляющее большинство областных и городских прокуроров отреагировали на неправомерные решения городских советов иском в интересах государства в лице Кабинета министров Украины (кстати, кроме того же города Севастополя, где почему-то в Ленинский районный суд обратился не городской прокурор, а заместитель генерального прокурора Украины). Несмотря на то что большинство исков прокуроров были заявлены еще летом 2006 года, в некоторых областях из-за апелляционной волокиты решения до сих пор еще не приняты, а в нескольких — вообще в удовлетворении иска отказано. Такая стратегия дело обычное, к ней следовало быть готовыми. Главный ее принцип — это не решение вопроса, а затягивание и максимальное запутывание. Основная установка — перевести конфликт из общественной, общегосударственной плоскости, где он был бы в центре публичного внимания и внимания прессы, в сферу судебную — намного менее прозрачную и больше ей, власти, подконтрольную. Так, в общем, и произошло. За несколько месяцев исчезли какие-либо упоминания о решении местных советов, как и информация о ходе в этих областях соответствующих судебных процессов. Так продолжала работать стратегия игнорирования и умалчивания.

Но прошло время, и стратегию игнорирования снова сменила стратегия наступления. Не просто неожиданными, а убийственными оказались ответы в конце марта из Донецкой областной прокуратуры и прокуратуры города Севастополя в адрес Международной общественной организации «Конгресс защиты украинского языка» на свой запрос с просьбой сообщить о решении судебных заседаний, которые должны были состояться в феврале и марте этого года. Раньше свое наступление на государственный язык правительство В.Януковича хоть как-то прикрывало — возможно, потому мы и не были готовыми к такому неожиданно откровенному, мгновенному и циничному ходу: судебное производство в возбужденных судебных делах закрыто — в связи с отказом Кабинета министров Украины от иска. «26.02.07 в суд... от представителя Кабинета министров Украины поступило письмо, согласно которому решение №11 от 26.04.06 Севастопольского городского совета... не нарушает права и интересы Кабинета министров Украины, потому Кабинет министров Украины просит закрыть производство в деле». Процедура, обрисованная заместителем прокурора г. Севастополя И.Пилатом, обещает в считанные дни повториться и в других областях, хотя в некоторых из них (Запорожской, Херсонской) благодаря усилиям соответствующих судов и судей уже была поставлена точка: удовлетворены исковые требования областных прокуроров, а решения городских советов все же признаны противоправными и отменены. Очевидно, именно примеры такого развития событий и побудили Кабинет министров действовать быстро, решительно и неприкрыто. Что-то объяснять или оправдываться этой власти в самом деле уже нет смысла. Слишком яркой является тенденция, слишком красноречивыми — факты, однозначными — выводы. Фаза адаптации, постоянной оглядки, круглых столов и мнимой уступчивости действительно прошла. Сегодня речи премьер-министра уже не такие перифрастически-осторожные, которыми они были вначале, и заявления не такие многозначительные. Сегодня четко озвучиваются планы относительно принятия двуязычия в случае собрания в парламенте желательных 300 голосов или относительно создания программ развития русского языка.

Такие планы не только озвучиваются, но уже и осуществляются. Поскольку это, оказывается, совсем не трудно сделать в стране, где так и не создано ни языкового управления, ни инспекции по языковым вопросам, ни совета по вопросам языковой политики. В стране, где нет ни одного исполнительного органа, который бы не просто следил за соблюдением статуса украинского языка как единственного государственного, но и определял механизмы контроля и ответственности — за антиконституционные решения судов, за антиукраинские заявления, которые звучат сегодня. Нужно признать: тот стиль, в котором сегодня позволяет себе действовать Кабинет министров, сделали возможным мы сами: все парламенты предыдущих созывов за 15 (!) лет так и не приняли закона о государственном языке; ни один президент, в частности и нынешний, не выступил с инициативой и не поддержал создания языкового управления; правительства не создали не только языкового исполнительного органа, но и даже более или менее приличной программы развития и функционирования государственного языка. В стране, где безответственность и отсутствие контроля и подотчетности являются нормой, не стоит удивляться той вседозволенности, которую демонстрирует сегодняшнее правительство в своем наступлении на украинский язык. Да, эта прямая угроза нашей национальной безопасности. Она идет изнутри, от самой власти, которая осознала свою силу. А если так будет продолжаться и в дальнейшем, то осознает и свою безнаказанность.