Я ПОВЕДУ ТЕБЯ В МУЗЕЙ…

12 августа Национальный художественный музей пережил свое столетие. По этому торжественному случаю забудем докучливую злобу дня. Поговорим о том главном, за чем люди приходят в столетний храм муз - об отраде общения с искусством.

Музейщики постарались, чтобы мы получили ее в юбилейном объеме, дополнив экспозицию настолько, насколько вообще позволяют выставочные площади.

Максимально полная ретроспектива явлений украинского искусства - уже отработанный проектом «Искусство Украины ХХ столетия» прием. К заполнению лакун в контексте национального искусства, реабилитации «неприличных» «с точки зрения бывшей идеологии имен, нас приучали постепенно, от выставки к выставке. Теперь виден итог сих полезных опытов в единстве времени и пространства.

Стилистическая адекватность мировым процессам в развитии искусства - основополагающий принцип экспозиции. Соизмеримость локального и универсального - этот ход в решении проблемы самоопределения наиболее логичен. Он является тактичным лавированием между крайностями раздутости национального самосознания, болезненного украинофильства и комплекса неполноценности, провинциальной тоски по цивилизации.

«Мы и теперь акцентируем внимание на личности, но личности в рамках явления - определенного стиля, направления», - замечает Ирина Емельяновна Горбачева, заместитель директора Национального музея.

Переосмысливается значение тех или иных тенденций и диктующих их личностей. Дань особой любви воздается некогда запретному модерну. Его декоративные флюиды насыщают все искусство нашего века. Хронологический модерн представлен произведениями В.Максимовича, Г.Нарбута, М.Жука, А.Богомазова, Ф.Кричевского….

Огромные панно Всеволода Максимовича занимают почетное место в экспозиции. Максимович - личность образцово-показательная в плане разрушительных психологических противоречий сумеречного «конца времени». Парадоксальным образом в нем уживались дендизм в нарциссической транскрипции, культ совершенного тела (что он и привнес в свою версию модерна) и склонность к меланхолии, душевная уязвимость, приведшая к самоубийству в двадцатилетнем возрасте. Мучительные странности натуры самым непосредственным образом отражались в живописи Максимовича. Атлетически сложенные пирующие небожители на его панно - не более чем призраки, тени…

К творчеству Абрама Маневича мне легко удавалось оставаться равнодушной. Несколько «свежих» пейзажей 1910-х годов из фондов - и количество претворяется, как ни странно, в новое качество, помогающее увидеть драматичность концепции. Стала очевидной основа любого образа, созданного Маневичем, - вселенский динамизм. Судорожно изломанные ветви деревьев догоняют облака, их тонкие тени-двойники растекаются по земле… Мир солнечен, ветрен, текуче-изменчив, пронизан единым космическим ритмом. Удивительный художник - с ходу распознать стилистическую доминанту его манеры почти невозможно. Проще констатировать некую синкретичность, как отражение духа эпохи. Импрессионизм в сецессионной аранжировке (получив образование в Мюнхенской Академии искусства, Маневич не мог избежать влияния сецессии), импульсы футуризма, экспрессионизма.

В заслуженно привилегированном положении бойчукисты и авангард, размещенные в отдельных залах. Всякий раз поражаешься огромному потенциалу украинского авангарда, загубленного советской властью, разнообразию его течений - кубофутуризм А.Богомазова, неопримитивизм Д.Бурлюка, конструктивизм В.Ермилова, А.Петрицкого, спектрализм В.Пальмова…

«Цветопись» Виктора Пальмова обращает на себя внимание не только количественно. Вот уж истинно аутентичный художественный феномен - обостренное цветоощущение, цвет вскипает и ошпаривает нервы. Наверное, не стоит называть Пальмова ни чьим-то предтечей, ни чьим-то последователем (в 1920-х был профессором Киевского худинститута), невзирая на то, что линия преемственности «цветописи» никогда не прерывалась в Украине. Как и многие классики и современники, он просто был подключен к тому энергетическому уровню, который всегда доступен в наших южных широтах. Агрессии «цветосилы», завоевывающей полотно не в состоянии противостоять грани формы.

Этот напор экспансивного цвета уравновешивает аристократическая монохромность произведений метра конструктивизма, талантливейшего сценографа Анатолия Петрицкого. Рядом с хрестоматийно известными «Инвалидами» - нефигуративная, как сейчас принято выражаться, «Конструктивная композиция». Шедевр в своей стилистической законченности.

Неопримитивизм Давида Бурлюка - скорее запрограммированная глубина символа, чем первозданная наивность поэзии. На краю мистически синей бездны небытия вертятся лошадки «Карусели», карусели времени, карусели жизни. Мечта всех художников, навязанная Гогеном, - «Женщины жарких стран». Не просто выстроить эти вещи в единый ряд с вывешенными в предыдущем зале «Мельницей», «Аллеей в парке» - серебристо-голубыми, отрешенно-импрессионистичными.

Не так скорбно и официально, как мы привыкли считать, доверяя мнению заидеологизированной истории искусства, выглядят жанристы-передвижники. Трагедия народа не затмевала им окончательно радости бытия. П.Нилус, помимо всего прочего, мастерски писал сцены благополучного буржуазного быта. Они любопытно характеризуют эпоху, перекликаясь с чеховской прозой. Изысканно-поэтичны жанровые сюжеты в пейзажах К.Костанди.

Пополнилась экспозиция всех трогающего раздела национально пейзажа С.Светославского, П.Левченко, С.Васильковского. Последний был особо чувствителен к лирическому облику родной земли. Маленькие жемчужины начала века, подаренные музею коллекционерами Б.Свешниковым и Д.Сигаловым - «Степная речка», «Село Опишня», «Казачья гора».

Мои спонтанные комментарии музейных впечатлений - только малая толика того, о чем стоит писать. Музей богат множеством произведений высочайшей художественной ценности, от византийской рельефной школы XII века «Святой Георгий в житии» до шедевров нашего времени. И, надеюсь, у читателя уже возникло желание познакомиться с ним поближе. В чем и заключалась моя цель - привлечь потенциального зрителя «прорекламировав» (таковы реалии сегодняшнего дня, очень скоро придется убрать кавычки) экспозицию.

P.S. Стоило бы завершить короткий экскурс в область чистого искусства на традиционно оптимистической ноте. Но тревожит информация о вещах вполне земных, не позволяющая «мягко приземлиться».

Как-то мне довелось выслушать мнение знакомых по поводу опубликованного в одном из предыдущих номеров интервью с И.Горбачевой. Критиковалось избранное направление беседы. И все в одном и том же ключе - мало пессимистических констатаций проблем, переходите к их решению. Спасение утопающих… и т.д.

Один из далеко не оригинальных, но надежных способов спасения утопающих подсказал очередной разговор с Ириной Емельяновной. Я поинтересовалась процентным соотношением работ - выставляющихся и хранящихся в фондах. Оказалось, что экспозицию составляют всего 5% вещей. А ведь во всем мире существует практика сдачи в аренду произведений искусства, позволяющая многим музеям и бизнес-структурам существовать безбедно.

«Безбедно - слишком мягко сказано, - подтвердила Ирина Емельяновна. - Некогда фирма «Британский совет» профинансировала нашу выставку «Дух Украины» в городском Художественном центре Эдинбурга. Мне объяснили, каким образом формируется бюджет фирмы, владеющей десятками тысяч произведений современного искусства, - они арендуются процветающими банками и коммерческими организациями 84-х стран мира. Трех-пятипроцентные выплаты от страховой стоимости вещи составляют доход «Британского совета». Такой путь вполне приемлем и для нас. Есть прямой источник дохода. Но пока не выработано законоположение, позволяющее его эксплуатировать».

Вот так всегда - не хватает малости для полного счастья. Продолжаем пребывать в «подвешенном» состоянии неопределенности.