«Я ИДУ ДОРОГОЙ СВЕТА»

Известная украинская поэтесса и литературовед Людмила СКИРДА - обаятельнейший человек. Умна, иронична, элегантна и очень эмоциональна. Последние десять лет ей пришлось жить за рубежом - в Австрии и Германии, где ее муж Юрий Костенко был послом Украины. За это время вышло пять книг поэзии Людмилы Скирды: четыре - за рубежом и одна на Родине. Была удостоена двух международных литературных премий: имени Григория Сковороды и Владимира Винниченко.

- Людмила Михайловна, вы много лет прожили за рубежом. Легко ли вам далась Европа?

- Думаю, что любой человек, попадающий в другую страну, начинает свою жизнь с целого ряда преодолений. Иная языковая среда, иной этнос, иной уклад и ритм жизни, зачастую просто иной климат. Хочет человек того или нет, в чем-то он должен кардинально перестроиться, а значит, и измениться.

- Есть ли какие-то специфические моменты в процессе адаптации дипломатов?

- Жизнь дипломата в этом смысле во сто крат спрессованнее. За короткий промежуток времени он должен познакомиться с огромным количеством людей, наладить профессиональные контакты, добиться их максимальной продуктивности и, как правило, в самый плодотворный период работы покинуть страну пребывания, ибо срок командировки всегда ограничен.

- Существует ли определенный «набор» достоинств, которыми должна обладать жена дипломата?

- Жена дипломата - это, можно сказать, особая профессия. Поскольку она вместе с мужем принимает участие в разного рода дипломатических приемах, то, понятно, должна уметь поддерживать светский разговор, тематический спектр которого - от политики до особенностей макияжа в этом сезоне. О владении иностранными языками, хотя бы, как минимум, английским, можно не вспоминать. Естественно, от жены дипломата требуется умение вести себя в кругу официальных лиц (протокольные тонкости), соответственно одеваться и двигаться: как бы по определенным правилам и вместе с тем естественно. И, кстати, сюда бы отнесла и почти обязательные занятия спортом - теннисом, например.

- А вы играете в теннис?

- Да, уже более двадцати лет. И, честно говоря, не представляю свою жизнь без этого радостного, красивого и невероятно оптимистичного вида спорта.

- Людмила Михайловна, вы - известная поэтесса, ведущая популярной телепрограммы, без пяти минут доктор наук, попадаете в ситуацию, где в какой-то степени становитесь анонимом, как бы это сказать помягче - жена при преуспевающем муже. В один момент вы лишаетесь учеников, поклонников, друзей, врагов - довольно мощной эмоциональной подпитки и начинаете все с белого листа. Испытали ли вы стресс, депрессию?

- Нет, все было менее драматично. Во-первых, я испытывала радость. Ведь почти двадцать лет я была невыездной, и то, что наконец мне позволили выехать за границу, не могло не радовать. Во-вторых, надо было обустраиваться на новом месте, в Вене, и это занимало массу времени, требовало многих усилий. И наконец, сама Вена - удивительный гипнотический город, в который я влюбилась с первого взгляда и на всю жизнь.

Все, что было потом - и ощущение одиночества, и тоска по Родине и близким, и определенная растерянность, - ни в коей степени не определяли мое внутреннее состояние. Украина стала независимой державой, на пустом месте создавалось одно из первых наших посольств, муж работал по 20 часов в сутки. У него был только один сотрудник. На моей пишущей машинке мы ночами печатали всю документацию. Моя помощь была ощутима, и это наполняло жизнь особым смыслом и значением.

Но, конечно, психологический настрой был очень важен. Я это понимала и буквально в первый день приезда повторила дантовское «Incipit vita nova» и приняла эту новую жизнь.

- Приглашали ли вас там на преподавательскую работу?

- У меня было немало очень интересных предложений. Но, к сожалению, ни одно из них нельзя было принять в силу реальных обстоятельств: я не могла оставить семью и уехать в другой город или другую страну. И в этом тоже специфика жизни жены дипломата.

- Людмила Михайловна, вы не сторонник публичной жизни. Как это сочетается с необходимостью принимать участие в светских раутах, дипломатических приемах и т. д.?

- Я не сторонник публичности как определенного жизненного модуса или кредо. То, о чем вы говорите, - определенная часть работы моего мужа, обязанность, необходимость. И рауты, и приемы, и ленчи, и диннеры - все это входит в понятие профессиональной жизни дипломата. А потому, когда это необходимо, я с удовольствием сопровождаю его.

- Когда же наступило время стихов? В Вене вы издали две книги - «День души» и «Медитации около Стефансдома».

- Время стихов никогда не кончалось. Ведь все мы проживаем как бы две жизни. Некую внешнюю, зависимую от обстоятельств, часто конформистскую, не всегда искреннюю, в чем-то «маккиавелевскую» жизнь «в макияже». Любая публичность, любой социум к этому просто обязывает. Другая жизнь, жизнь души, как правило, мало нас занимает в ежедневной суете, толчее, заботах или развлечениях. У меня впервые в жизни появилась возможность максимально долго находиться наедине с самой собой, очень много читать, много размышлять, неспешно и глубоко воспринимать искусство, красоту, природу. Все это отобразилось в стихах.

- В книге «Медитации около Стефансдома» - большое количество посвящений. Кто эти люди?

- Это послы и жены послов, с которыми мы подружились в Австрии, это люди, которые сделали нашу жизнь за рубежом гораздо продуктивнее, чем она могла бы быть. Катя Бох - Словения, Димитра Халс - Великобритания, Кристина Етце - ФРГ, Елена Корнблюм - США, Йозеф Говрин - Израиль, Марк Перрин де Бришамбо - Франция, Урсула Вукович - Австрия…

- В передаче «Родина» вы очень интересно говорили о семье, о роли женщины в этом мире. И в стихах воспеваете семью как божественную ценность. А сами вы счастливы?

- Я достаточно трезвомыслящий человек, чтобы ответить конкретно. Ведь счастье - это не реальность, а, скорее, состояние души. А что может быть эфемернее, чем душа человеческая? Счастье, как и любовь, - слова, придуманные человеком для обозначения некоего блаженства души и плоти. Для меня эти субстанции, если можно так выразиться, всегда были самыми загадочными, неуловимыми и необъяснимыми.

- Вы хотите сказать, что ни законов, ни рецептов счастья не существует?

- Именно так. Мне приходилось наблюдать богатейших людей, живущих в великолепных замках среди невероятной красоты, от одного взгляда на которую душа наполнялась восторгом, радостью. И вот эти люди чувствовали себя - по разным причинам - глубоко несчастными. Они переезжали с места на место, из страны в страну, с континента на континент, но свою печаль всегда увозили с собой. Ведь печаль свивает свое гнездо в сердце человека. И, напротив, был у меня знакомый старичок, бывший мусорщик, абсолютно одинокий. Мы познакомились случайно, прогуливая собак. Так вот, каждый раз после встречи с ним у меня в душе оставался какой-то лучик света и день удавался на славу. Что же касается лично меня, то я чувствую себя счастливой, когда счастливы и здоровы мои близкие.

- Иными словами, счастье предполагает некий альтруизм как обязательное слагаемое?

- Можно я продолжу мысль очень близкими по духу словами Симонида Кеосского, ибо лучше в данном случае не скажешь: «Для счастья человека надо иметь славное Отечество», в будущее которого я бесконечно верю.

- Но сегодня мы переживаем довольно трудное время: для многих и многих это обретение новых этических ценностей, процесс зачастую болезненный. Но если подумать, то фундаментальные основы, по сути, остались прежними: семья, муж, жена, дети.

- Прежними остались только библейские истины, все остальное неузнаваемо меняется и у нас, и за рубежом. Разве муж 90-х, который в любой момент может «снять» «ночную бабочку», похож на мужа 60-х, которому такая мысль могла явиться только в дурном сне? Так же, как и дети 90-х, которые на уроке физики запросто листают «Камасутру», не похожи на детей 60-х, для которых чтение Мопассана было пределом разврата и морального падения.

- В чем же, по-вашему, наиболее нуждаются наши дети сегодня?

- Мой ответ прозвучит наивно, но другого я не знаю. Дети нуждаются в нашей любви. Что греха таить, ведь забота о них зачастую сводится к обеспечению одеждой и едой. Духовная связь с родителями прерывается уже в детстве и больше, увы, не восстанавливается. С ребенком нужно уметь строить доверительные дружеские равноправные отношения. Его надо уважать как личность, вместе обсуждать семейные проблемы, советоваться, приучать к ответственности. Воспитывая ребенка, нужно всегда помнить о своем собственном будущем. Каким станет ваш сын или дочь, такой будет и ваша старость.

- Людмила Михайловна, у вас двое детей, уютный дом, вы чудесная хозяйка, любите готовить - все это в какой-то степени разрушает стереотипный образ поэтессы.

- Все дело в том, что я, к счастью, нормальный человек. Меня никогда в жизни не посещала мания величия. Передо мной никогда не существовала дилемма - писать стихи или готовить обед. Обед всегда «побеждал». Но моя «поэтическая лодка» не «разбилась о быт»: она виртуозно проскальзывала между всевозможными рифами.

- И вы никогда не знали, что такое творческий кризис?

- У меня был такой период - когда я писала докторскую диссертацию и очень много работала. Казалось, со стихами покончено навсегда. Но, к счастью, это только казалось.

- Возможно, вы не «сошли с дистанции» потому, что ощущали поддержку родных? Как-то мне пришлось выступать в Торгово-экономическом университете, ректором которого целых 25 лет была ваша мама, Тамара Ивановна Скирда. Тогда меня поразила ее любовь к украинской поэзии. Она знает наизусть десятки стихов разных поэтов, а уж ваши читает так, как, уверена, не прочтет ни одна артистка…

- В этом смысле я щедро вознаграждена судьбой. И муж, и дети - самые верные мои почитатели. И о маме - правда. И если мне что-то удалось в поэзии, то только благодаря поддержке родных.

- Составляет ли поэзия смысл вашей жизни?

- Думаю, что он для любого человека в той или иной степени определяется чувством долга, а этим сказано все.

- Таким образом, в вашем понимании, человек постоянно вынужден «несть свой крест»?

- Это не мое понимание - таково устройство мироздания. «Жизнь никогда не бывает прекрасна. Прекрасны только картины ее в очищенном зеркале искусства». Так сказал один из величайших философов XIX века Шопенгауэр.

- И задачу творчества вы видите в том, чтобы создавать «прекрасные картины»?

- Да, главная роль искусства - одухотворить человека, вдохнуть в него силы, сакцентировать его сознание на прекрасном и таким образом украсить его существование, поднять над трудностями и проблемами бытия.

- Но в мире существуют и другие подходы.

- Подходов ровно столько, сколько творцов - несть им числа. Но я иду дорогой света.