ВРЕМЯ И МЕСТО ДЕЙСТВИЯ ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ

Вместо пролога

1997 год прошел в Харьковском академическом украинском драматическом театре им.Т.Шевченко под знаком юбилеев. 110-летие Л.Курбаса, 105-летие М.Кулиша, 100-летие М.Крушельницкого, 75-летие «Березиля» стали прекрасным поводом для творческого коллектива вспомнить свою блестящую историю, сопоставить ее с днем сегодняшним. А в этом сегодняшнем дне театр поджидали еще две знаменательные даты - пришедшееся на март 55-летие старожила большой шевченковской сцены «Шельменко-денщика» и отмеченное в декабре 250-е представление фаворита малой сцены «Мины Мазайло».

Когда и как появляются любимые спектакли (именно любимые, а не великие)? Почему в том или ином городе поколение за поколением неизменно выбирает на театральной афише одно и то же название, демонстрируя удивительное постоянство вкусов? Несмотря на кажущуюся простоту вопросов, ответы на них, очевидно, найти не так уж легко - иначе заветная «формула успеха» давно была бы известна всем режиссерам мира. И все же чрезвычайно заманчиво попытаться нащупать хоть какие-то закономерности появления любимых спектаклей, тем более что шевченковские юбиляры дают неплохую пищу для размышлений на эту тему.

Время

«Шельменко-денщика» отделяет от «Мины Мазайло» временная пропасть почти в полвека: первый спектакль появился на свет в

1942-м, второй - в 1989 году. Разгар войны и разгар перестройки были, конечно же, мало чем схожи между собой, и тем не менее именно на этих отрезках истории наше общество пережило столь редкое для себя состояние внутреннего раскрепощения. Данная ситуация, всегда плодотворно влиявшая на художественный процесс, в случаях с созданием шевченковских «хитов» имела еще и свои особенности.

Оказавшаяся в эвакуации в далеком Кизил-Кие не только вне диктата репертуарных планов, но и без декораций, без костюмов, без нормальной сценической площадки немногочисленная группа шевченковцев, должно быть, ощутила изрядно подзабытый за время соцреалистического террора воздух свободы. Отсутствие почти всего необходимого для нормальной работы лишь возбудило творческую фантазию бывших березильцев, и они проявили поистине чудеса находчивости. Достаточно сказать, что основным материалом, использованным при оформлении «Шельменко», стала... обыкновенная марля! Из нее были сделаны декорации, из нее же были пошиты женские туалеты, а раскрашенные картон и байка были пущены в ход при создании мужских костюмов. Редкостное вдохновение характеризовало и работу режиссера В. Василька с актерами. В результате спектакль обрел ту гибкость, ту импровизационную легкость, которые позволили ему в дальнейшем счастливо пережить и смену сценических площадок, и вводы новых исполнителей.

Обстоятельства создания «Мины Мазайло» были весьма отличными от истории создания «Шельменко-денщика», но хорошая раскованность, сопровождавшая постановку комедии Г.Квитки-Основьяненко, была присуща и процессу работы над пьесой М.Кулиша. Дело в том, что, как и «Шельменко», «Мина» не был плановым спектаклем театра. Он возник в качестве дипломной работы студентов Харьковского института искусств. А какой спрос с дипломного спектакля? Получится - хорошо, не получится - тоже не трагедия. И снова отсутствие материальной базы - спектакль шел и продолжает идти почти без декораций, энтузиазм участников постановки и бодрящая атмосфера освобождения от идеологических оков сделали свое дело. Веселый, артистичный, очень зрелищный музыкальный спектакль, поставленный А.Беляцким и А.Стародубом, был с восторгом встречен премьерной публикой и по праву вошел в репертуар шевченковцев.

Место

Если время всеобщего внутреннего раскрепощения, атмосфера творческой свободы породили «Шельменко» и «Мину Мазайло», то на их сценическое долголетие, вероятно, в очень сильной степени влияет то, что они идут именно на харьковской сцене.

Когда-то, вспоминая далекие 20-е и свою недолгую работу в «Березиле», талантливый режиссер В.Инкижинов назвал Харьков «искусственным антиукраинским» городом. Подобное отношение к столице Слобожанщины широко бытует до сих пор среди тех, кто знает этот город поверхностно. У того же, кто интересуется его историей, кто ощущает его неповторимый колорит, кто думает о его судьбе, в памяти рано или поздно всплывает образ двуликого Януса - покровителя дверей и ворот, входов и выходов. Приграничный Харьков так же двулик, как древнеримское божество, - географией и историей, с которыми не поспоришь, он обречен вечно смотреть на юго-запад и северо-восток, быть одновременно и проукраинским, и пророссийским.

Именно эту двойственную природу города прекрасно ощутили в разное время Квитка-Основьяненко и Кулиш. Их замечательные комедии, входящие в пятерку лучших пьес этого жанра среди когда-либо написанных украинскими драматургами, вероятно, могли родиться и обрести бессмертие только в Харькове. Ведь здесь у каждого есть своя тетя Мотя - не из Курска, так из Белгорода или Воронежа и свой дядько Тарас - не из Киева, так из Житомира или Винницы. Здесь «филологические» конфликты вроде тех, что возникали между Аграфеной Семеновной и Фенной Степановной, между Мокием и Бароновой-Козино, вспыхивают по сто раз на дню - в транспорте и на базарах, в присутствиях и за праздничными столами. Но если властями и многими жителями Украины они воспринимаются как нечто драматическое, требующее немедленного вмешательства и кардинального разрешения, то создатели веселых шевченковских спектаклей и их благодарные зрители давно уже поняли простые и вместе с тем очень важные истины. Что, например, идеал - это одно, а жизнь - совсем-совсем другое. И не следует насильно подгонять жизнь под идеал - из этого может выйти лишь «трудова комуна», каждый член которой «замість прізвища матиме свого нумера, i все». Что совершенно неважно - знает или не знает честно работающий на этой земле человек слова «хлеб» или «поляниця» - он имеет право есть их, и тут уж точно «усе piano, що шпак, що шкварець», что Мазайло, что Мазенин.

Вместо эпилога

Упрямые харьковчане остаются верными себе не только во взглядах на национальные проблемы. Вслед за Миной Мазайло, остро реагировавшим на любой «cnociб зробити з себе провисала», харьковская общественность начинает все более решительно сопротивляться активно навязываемой ей Киевом и Москвой роли научного и культурного захолустья. Обрушившиеся в последние годы на город гастрольные «туры-халтуры» с их непомерными ценами на билеты наконец спровоцировали адекватную реакцию местной интеллигенции. С целью привлечения внимания к лучшим, наиболее профессиональным произведениям театрального искусства региона 12 декабря был дан старт акции «Театральные сенсации Харькова». Ее достойным зачином и стало 250-е представление лауреата множества международных фестивалей, неувядающего «Мины Мазайло».