Владимир Бородянский и министерство пропаганды критического мышления

В последнее время Министерство культуры, молодежи и спорта во главе с Владимиром Бородянским стало системно снабжать наше информационное пространство актуальными и резонансными информповодами, зачастую связанными именно с медийной сферой (борьба с фейками, ответственность СМИ за неправдивую информацию и т.п.).

Стоит лишь задать в Google фамилию Бородянский, как разные сюжеты на эту тему посыплются на тебя, как строительные материалы с грузовика. Не обходя вниманием горячую медиатему, в разговоре с министром мы все же старались затронуть и другие горячие сферы нашей прекрасной отрасли, в частности Госкино, Украинского культурного фонда (УКФ), религии, спорта, а также вероятности реформы в украинском театре.

Надо заметить, что Владимир Бородянский сегодня активно работает не только на нескольких направлениях гуманитарной политики, но еще и в двух офисах - почти одновременно. Один офис - традиционный, на улице Ивана Франко, 19, новая усадьба - на Майдане Незалежности, в самом сердце столицы.

- Итак, Владимир Владимирович, как, на ваш взгляд, в теперешней заданной борьбе государства против фейков можно сохранить и свободу слова, и свободу СМИ в Украине?

- Именно такой ваш вопрос и стал очень актуальным, когда мы начали говорить о том, что надо бороться с дезинформацией. Мне кажется, что в этой теме есть и некоторые передергивания, ведь нужно посмотреть на проблему и глубже, и внимательнее. Вообще что такое свобода СМИ, что такое ответственность СМИ, ответственность журналиста, свобода журналиста и тому подобное?

И именно сейчас мы хотим толковать понятие "дезинформация", то есть информация, которая искажает общественное мнение и вредит национальным интересам. Это понятие необходимо наполнить обстоятельным содержанием, а также критериями, чтобы этим невозможно было злоупотреблять. Мы находимся в состоянии гибридной войны. На нас напали, мы должны защищаться от дезинформации таким способом, чтобы невозможно было искажать общественное мнение.

Многие меня спрашивают, мол, почему мы делаем то, чего нет в Европе. Но ведь в Европе нет войны, а у нас она есть. Многие нормы из тех, которые мы будем обсуждать в законопроекте о дезинформации, будут действовать до тех пор, пока часть Украины будет временно оккупирована.

- А как, например, толковать и регулировать свободу слова и свободу мнения в социальных сетях или хотя бы на Youtube, в частности? Ведь сегодня каждый школьник может считать себя блогером и апеллировать к той или иной аудитории.

-А мы и не регулируем блогосферы, мы регулируем контент. И если кто-то нарушает украинское законодательство с помощью какого-то контента, например призывает к вражде, то и понесет за это ответственность. Блогер и раньше нес ответственность, согласно действующему законодательству. Сейчас мы хотим сказать, что контент подпадает под регуляцию. И это нормально. Есть неограниченное количество людей, которые потребляют контент блогеров. Мы начинаем с размера аудитории. Потому что раньше государство регистрировало СМИ, предоставляло СМИ дополнительную защиту, и каждое слово, звучавшее в СМИ, имело больший вес, чем просто слово на улице.

Сейчас множество информации. И любое общество должно для себя дать ответ: какие правила установлены относительно информации в моем пространсте, как я защищаю своих граждан от того, что информация ложная, то есть является дезинформацией, и т.п.

Я полностью соглашаюсь с министром обороны, который сказал, что медиаграмотность и вообще умение отличить фейк от нефейка должны быть обязательным навыком современного гражданина. Этому нужно учить со школы, это основа. Мы же знаем, что, согласно последнему исследованию, только 8% украинцев могут отличить фейк от нефейка. То есть 92% людей не умеют отличать правду от неправды. И если у нас эта цифра такая большая, то мы говорим уже не о борьбе с дезинформацией, а о законодательстве, которое защищает правду. Странно звучит, но этот законопроект относительно противодействия дезинформации поможет людям понять, что является правдой, а что - неправдой.

У нас нет задачи закрыть журналистские расследования. Более того, я считал и считаю, что это обязанность журналистов - проводить собственные расследования. И в этом направлении мы будем продолжать, всеми средствами развивать общественного вещателя. У нас есть разные идеи относительно поддержки СМИ, которые имеют высокий индекс достоверности.

Очень хорошо, что мы с обществом начали обсуждать необходимость защитить наше информационное пространство. Есть силы, которые стараются исказить общественное мнение и получить политические или экономические дивиденды от этого. И эти силы не заинтересованы в том, чтобы Украина была отдельным субъектом как государство. Еще раз подчеркиваю, здесь речь не идет о нарушении свободы слова, это лишь средство регуляции и установления правил.

- Если не возражаете, перейдем от глобальной медиасферы к более локальным темам и проблемам. Вот хотя бы недавняя ситуация в Одессе с возможным закрытием Украинского театра в этом городе. Известно, что вы лично вмешались в эту историю и очень помогли Украинскому театру.

-Мы лишь коммуникационно помогли Украинскому театру имени Василия Василько в Одессе, не более. Но действительно вмешались в эту противоречивую историю. А вот основную работу делали и делают непосредственно руководители театра. Художественный руководитель и главный режиссер.

- В том или ином регионе можно найти множество проблем вокруг культурных центров (театров, в частности), ведь на них постоянно давит местная власть, а министерство не всегда может оперативно вмешаться в такие процессы.

-Надо понимать, как мы строим министерство. В министерстве хотим оставить формирование политики. Через формирование политики министерство будет регулировать сферы, которые входят в зону его компетенции. А уже реализация политики будет отдана в разные агентства - театра, Госкино, спорта… Здесь нужно смотреть на каждый конкретный случай, но в принципе нам следует поступать таким образом, чтобы, например, местная власть и люди, проживающие в Одессе, понимали, что это их ответственность - есть у них украинский театр или нет у них этого театра; стоит во главе Одесского художественного музея Александр Ройтбурд или нет.

Украина выбрала направление на децентрализацию. Но децентрализация - это не только возможность распоряжаться бюджетом и имуществом, которым оперируют. Это еще и ответственность горожан, избирающих такую власть, благодаря которой в городах будут развиваться разные культурные учреждения. Мы со своей стороны будем создавать разные культурные стимулы. В Украинском культурном фонде в этом году есть программа "Культурная столица Украины". По этой программе можно получить 30 миллионов гривен на громаду.

Сейчас мы думаем над тем, чтобы сделать рейтинг городов по динамике развития культурных услуг для населения. И тогда население будет понимать, у них в городе развивается эта сфера с действующим мэром и конкретной радой или не развивается. А мы как министерство будем отслеживать рейтинг. Это будет публичный формат. Поэтому избрание власти - это полностью ответственность населения.

Есть даже более хардовые вещи, которые мы хотим прописать. Например, когда не менее 5% от бюджета громады должны направлять на развитие спортивной и культурной инфраструктуры и контента.

Или, например, центральная власть должна на каждую гривню, выделяемую местным бюджетом на направление, которым мы занимаемся, добавить еще и своих 20 копеек. Мы думаем над разными механизмами, но это больше механизмы стимулирования. Мы не можем стопроцентно говорить, что знаем, что именно нужно регионам. Но я верю в то, что наша сила - в разнообразии. То есть в понимании, что мы живем в едином культурном пространстве, и это культпространство очень разное, и в этом разнообразии наша сила.

Поэтому я не считаю, что в Киеве лучше знают, что надо делать в Харькове, Одессе, Львове или Закарпатье… Но мы знаем, что количество и качество продукта должно расти. Мы будем стараться привлекать в Украину выдающихся режиссеров, также давать украинским художникам реализовываться. То есть будем расширять возможности.

- Теперь от локального сюжета к более общему. Недавно в интервью нашей газете режиссер Владислав Троицкий заметил, что министерство готовит, так сказать, новую концепцию культурного движения и развития, и ее могут обнародовать уже в конце года. Если сжато и лаконично, то какие основные критерии легли в основу этой концепции, и как это все повлияет на нашу культурную жизнь, на ее развитие? Насколько консервативными или хирургическими могут быть новые рычаги влияния на культурные процессы?

-Мы сформировали и представили всем сферам, за которые отвечаем, наши принципы. И одним из принципов является то, что все свои действия мы обсуждаем с участниками индустрии, а уже потом выносим их в Верховную Раду или Кабинет министров в зависимости от того, какой орган должен принять решение.

Прежде чем ответить на вопрос, хирургический или консервативный метод мы выбрали, скажу, какие у нас есть задачи.

Наша первая задача - увеличить количество украинского контента в обществе. Причем увеличить, учитывая то, что этот контент должен быть не гомогенным, а многокрасочным. То есть не только количество, но и разнообразие и качество контента.

Вторая задача - мы должны привлекать людей к тому, чтобы они этот контент потребляли. На наш взгляд, все это формирует то, что называется единым украинским культурным пространством. Что мы для этого будем делать?

Уже на 2020 год мы вдвое увеличили финансирование УКФ - на проекты, которые не касаются кино. Раньше эта цифра была 250 миллионов гривен, на 2020-й это будет 500 миллионов. Мы также расширили возможность подачи заявок. Раньше одна организация могла подавать одну заявку в УКФ в течение года. Сейчас количество таких заявок от объединений и творческих игроков увеличено вплоть до 30. А утвердительный ответ от фонда можно получить на пять проектов, которые может реализовать одно учреждение. И это очень мощно. УКФ реализует политику, которую вырабатывает министерство. Это достаточно независимый орган. Какие конкретно проекты финансировать, выбирает фонд.

Дальше. Сегодня финансирование государственных театров происходит по дефолтному принципу. Например, в прошлом году было 100 гривен, в следующем - 100 гривен плюс инфляция. Здесь будет переходный период, когда мы перейдем на проектно-дефолтное финансирование. То есть часть финансирования будет проектной, часть - дефолтной.

В принципе будем двигаться к тому, чтобы перейти на значительную часть проектного финансирования. Это улучшит и количество, и качество проектов, а также будет инициатива от молодых режиссеров... Мы хотим ввести квоту 30% на то, чтобы в украинских государственных театрах постановки ставили независимые режиссеры.

Это немного иное, чем проектные театры. Да, идеология проектного театра, но у проектных идеологий может быть несколько измерений, например, когда один режиссер делает несколько проектов. Мы же хотим увеличить именно количество режиссеров, их разнообразие. Нам важно иметь разный контент, поэтому мы считаем, что театр - это место общественного диалога.

- А какая судьба ожидает традиционный репертуарный театр в Украине?

-Чем больше разных мыслей будет отображаться в этом театре, тем лучше для нас, для общества. Поэтому на 30% мы хотели бы, чтобы это были независимые режиссеры. Еще перед всеми государственными театрами мы поставим задачу относительно гастролей по Украине. Это тоже работает на историю, связанную с доступностью украинского культурного контента гражданам. И это задачи очень важные. Мы будем эту гастрольную деятельность запускать. Есть ли здесь консервативные или же, как вы сказали, какие-то хирургические вещи? Я не вижу. Вижу лишь эволюционный путь. Он, на мой взгляд, полностью отвечает запросу общества и стоящим перед нами задачам - объединить Украину.

И это не поверхностные слова. Здесь речь идет не просто об объединении Украины, а о том, чтобы научиться... знаете, в нашем лексиконе появилось новое слово "ассертивность". Нам нужно стать ассертивными, то есть людьми, которые слышат и уважают точку зрения других. А также уметь вести профессиональный диалог.

- Владимир Владимирович, уже длительное время работники наших учреждений культуры работают в условиях контрактной системы. Есть довольные, но есть и много скандалов. В частности, во Львове в театре Заньковецкой. Ваши мысли по этому поводу. Требует ли закон о контрактной системе каких-то дополнений, уточнений?

-А в чем скандал? Если заканчивается конт­ракт, то артист должен быть готов, что его не продлят. У каждого руководителя театра, финансируемого из госбюджета, есть критерии, по которым он должен работать. То есть цели, которых он должен достичь. Если он не достигает целей, нарушает законодательство, то этого руководителя снимут с должности. Но надо дать ему возможность выполнять свою работу. И если кто-то проработал в театре, и у него закончился контракт, то это нормальная история.

- Если вы уже упомянули в разговоре Украинский культурный фонд, который тесно связан с именем Марины Порошенко, то этот фонд является частью вашего министерства, хотя и позиционируется как самостоятельный игрок. Какова ваша оценка работы УКФ? Возможно, есть какие-то стратегические намерения относительно этого фонда, который действительно стал одним из самых влиятельных учреждений в нашей культурной сфере?

- Украинский культурный фонд - это государственное учреждение, финансируемое из госбюджета. В УКФ есть наблюдательный совет, который возглавляет Марина Анатольевна Порошенко. В УКФ есть правила, по которым и избирается председатель наблюдательного совета. Это вопрос наблюдательного совета и государства как одного из игроков в этом процессе. Марина Анатольевна многое сделала для того, чтобы УКФ состоялся и успешно работал два года. Эта организация справедливо считается в обществе весьма качественным учреждением. Конечно, есть куда развиваться и расти дальше.

- Как часто вы сегодня имеете возможность непосредственно общаться с президентом Владимиром Зеленским на темы, связанные с вашей сферой? Возможно, озвучите некоторые его личные советы и рекомендации относительно развития культурной и спортивной жизни в Украине.

-Мы общаемся по стратегическим вещам, а что касается узких точечных вопросов, то здесь общение неуместно. Я докладываю президенту, как реализуется в целом наша стратегия, на какой она стадии, когда у нас есть плановые встречи. В принципе на сегодняшний день это нормальное качественное взаимодействие. Скажу, что у нас нет никаких противоречий ни с премьером, ни с президентом в том, что мы реализуем.

- Наверное, ожидаемый для вас вопрос: насколько сегодня сложно министру объединять такие важные ответственные направления как культура, спорт, информполитика, молодежь? Где найти время, чтобы охватить все текущие проблемы, которые возникают ежедневно? И еще, как персонально влиять на такие процессы?

-Знаете, во всех этих сферах есть большая инерция, то есть изменения, которые мы делаем сегодня, будут ощутимы лишь через год, а возможно, и через два-три года. Здесь нет такого - что-то сделал, и завтра уже есть результат, оно уже совершилось.

В вопросах спорта тоже есть инерция. Ведь невозможно запустить Олимпиаду за год. Все уже запущено. То есть можно ориентироваться на быстрый результат, но этот результат не будет значимым. Лучшие результаты получим, только перестроив систему. Вот сейчас мы ее перестраиваем. И на следующий год, так сказать, будем создавать спортивную инфраструктуру. Перестройка базовой спортивной системы, думаю, произойдет через год-два. Спортивную отрасль возглавил Владимир Шумилин. Но, повторю, основные результаты в спортивной сфере граждане наглядно увидят через два-три года. Посмотрите, как реформировалось Министерство здравоохранения, то есть первичное звено, сколько времени на это было нужно.

То есть эти все звенья не противоположны. Они дополняют друг друга. И их объединение сегодня в министерстве усиливает друг друга, здесь есть синергия. Например, у нас есть украинский Институт национальной памяти. Задачи, стоящие перед этим институтом, найдут отражение в нашей политике, например относительно финансирования кино. То есть мы все это между собой свяжем. Есть сложность в том, что у нас ликвидируются два министерства и создается одно - Министерство культуры, молодежи и спорта.

Этот процесс еще продолжается. Но до конца года уже завершится, хотя остался только месяц, но месяц - это аж 30 дней.

- Все же очертите, пожалуйста, основные направления реформирования спортивной области, которыми займется министерство...

- Основная задача - это увеличить количество людей, занимающихся спортом. У нас государство в первую очередь занималось спортом высоких достижений, то есть профессиональным спортом. Но государство должно прежде всего заботиться о здоровье нации. Это базовая история.

Вторая базовая история - мы хотим, чтобы федерации стали более ответственными, более самостоятельными. Ведь много работы за отдельные федерации выполняло Минис­терство спорта. А оно не обязано это делать. Мы хотим, чтобы спорт начал развиваться снизу, с клубной системы. То есть клубы, федерации, и поддержка государства была бы одним из источников финансирования федераций. Надо провести реформу в детских, юношеских школах, перестать финансировать учреждения, а перейти к финансированию детей. То есть деньги должны ходить за детьми, эта история для спорта тоже актуальна.

Мы, вообще, должны задействовать всю имеющуюся в спорте инфраструктуру, расширить ее деятельность - от школьных спортивных залов до коммерческих учреждений. И наши усилия будут направлены на то, чтобы это происходило. Мы хотим убрать лишние барьеры перед людьми, которые организовывают разные массовые соревнования. То есть упростить им организацию, в том числе предоставлением финансирования. По аналогии с УКФ.

- Возможно, это будут отчисления на спорт с лотерейного, игорного бизнеса?

- Именно так. Мы будем развивать много функциональных спортивных центров, а также разрабатывать в парках городов спортивные инфраструктуры. Эта тема очень широкая, и думаю, что уже скоро мы будем готовы представить конкретные направления действий и задач.

- Какие законопроекты в гуманитарной сфере будет инициировать ваше ведомство для их обсуждения и принятия в парламенте?

- Их много. Есть законопроект, касающийся медиа, то есть защиты от дезинформации, повышения защиты журналиста - целый блок. Есть блок, касающийся спорта, - это новый закон о спорте, а также блок антидопингового законодательства. Есть блок культурный - сохранение наследия, повышение ответственности относительно наследия, а также запуск арт-рынка, то есть его легализация. Большой процент арт-рынка у нас "черный". Мы должны дать людям, владеющим предметами искусства, возможность заниматься этим открыто, но при этом защитить национальные интересы.

- Какова ваша позиция относительно взаимодействия министерства с творческими союзами в Украине - Союзом кинематографистов, Союзом писателей, Союзом театральных деятелей? Ведь некоторые из них финансировались вообще через Министерство.

- Моя позиция следующая. Нам необходимо перейти на финансирование этих союзов не дефолтное, а проектное. Этих организаций может быть и больше, но они обязаны выполнять какую-то важную функцию, понятную всему обществу. Поэтому мы должны финансировать те союзы, которые выполняют важные функции. А те, которые не выполняют, - не финансировать. То есть перейти на проектное финансирование. Я считаю, что это единственный и справедливый способ поддержки профессиональных объединений. То, что эти организации имеют название "национальные", - это просто название, они к государству не имеют отношения, это, в сущности, общественные объединения. Почему мы финансируем одни общественные объединения, а не финансируем другие? Будет принцип финансирования, четкий для всех.

- В последнее время в СМИ активно распространяются и комментируются отдельные ваши цитаты, иногда будто вырванные из контекста. Если позволите, только коснемся некоторых тем. Прежде всего это вопрос взаимоотношений государства и церкви. Какими они должны быть - не только на данном этапе, а вообще? Что вы скажете по поводу переименования УПЦ МП?

- Все эти отношения описаны в законе. Там написано, что государство не вмешивается в деятельность церкви. А церковь не вмешивается в деятельность государства. Что касается переименования - так здесь есть закон, который надо выполнять. Как правила дорожного движения. Есть закон о переименовании, и он действует. Я отвечал на этот вопрос и считаю, что государство не должно заходить на территорию церкви, но мы понимаем, что мы находимся в состоянии гибридной войны, что управление УПЦ МП находится в Москве, это записано в документах, в уставах. И потому мы считаем, что обозначение, кто есть кто - это нормально на данном историческом этапе. И я не понимаю, почему поднялся такой шум по этому поводу. Это не переименование церкви, это добавление одного слова, которое четко обозначает, какая это церковь, то есть принадлежность церкви к стране-агрессору - РПЦ.

Мы против чего, люди? Мы должны знать, в какую церковь ходим. Сейчас мы находимся в состоянии войны, и есть учреждение, и его центр управления находится в стране, которая на нас напала. Государство Украина говорит: все нормально, вы отделены от государства, мы никоим образом не вмешиваемся в вашу деятельность. Все, чего мы хотим, - чтобы по вашему названию было видно, что вы российская православная церковь. Это уже видно де-факто. Мы только хотим закрепить это де-юре.

- С кем из представителей украинской церкви у вас уже были встречи, и, если это не тайна, что вы на них обсуждали?

- Официальных встреч у меня еще не было. В рамках работы над гуманитарной страте­гией Украины мы встречаемся с разными людьми, в том числе и с руководителями украинских церквей. У нас уже состоялись встречи со Святославом, Епифанием, запланирована встреча с Борисом Гудзяком, с руководителем УПЦ МП Онуфрием. Но это не встречи министерства с представителями церквей, это встречи в рамках создания гуманитарной стратегии. Вместе с тем будут и мои официальные встречи со всеми предстоятелями церквей, мы сейчас их планируем.

Честно говоря, я сейчас до минимума ограничил общение, поскольку у нас много работы по подготовке базиса для следующего года. Выйдем из этого цикла, запустим министерство, тогда и будем больше коммуницировать. Но есть коммуникации руководящих служб по религии и этнополитике. Мы открыты, и если какие-то проблемы - можно встретиться в течение двух часов.

- Как это происходит технически?

- У всех руководителей церквей есть прямая связь с нашим департаментом по делам религий и национальностей. Если возникают какие-то проблемы, то они информируют и встречаются. Собственно говоря, если в этом есть острая необходимость.

Более того, мы хотим организовать при министерстве дискуссионную площадку. В мире получает широкое распространение медиация как формат решения споров.

Поэтому уже в следующем году мы сделаем при министерстве медиационный центр в качестве посредника между конфликтующими сторонами.

Есть конфликтующие стороны, они приходят в министерство как на площадку, которая находится в сфере нашего управления. Происходит поиск решений. А мы эти решения - конечно, если они в законодательном поле, - фиксируем и начинаем реализовывать. То есть некое досудебное решение конфликтов. Надеемся, что медиация станет рабочим инструментом для улучшения взаимодействия в отрасли. Мы на тендере выберем несколько компаний, которые нам будут предоставлять такие услуги.

- Владимир Владимирович, как вы реагируете, когда ваше большое объединенное Министерство иногда называют "министерством пропаганды"? Насколько это справедливо и объективно, ведь, к сожалению, иногда возникают тревожные ассоциации с историческим прошлым.

- Нас по-разному называют… Я уже говорил, что сила украинцев - в разнообразии, в том, что мы объединены, с одной стороны, а с другой - очень разные. И слово "пропаганда" - это инструментализация истории, когда история используется как инструмент. Я считаю, что мы в Украине должны отойти от инструментализации истории и перейти к осмыслению истории, к ее пониманию. Это - сверхважная задача. Как можно называть министерство, которое планирует отойти от инструментализации до осмысления? Может, министерством пропаганды критического мышления?

- Что бы вы сказали о роли и миссии Госкино в нынешней новейшей структуре Министерства?

- Вообще, это агентство министерства должно реализовывать государственную политику в области кино. Какой должна быть политика в области кино? Государство заинтересовано в том, чтобы эта отрасль развивалась, создавала украинский контент, его качество - повышалось, а количество - только увеличивалось. То есть благодаря успешной киноотрасли нас в мире будут знать как страну, создающую культурный контент высокого уровня.

В пятницу, 29 ноября, впервые за всю историю, состоялся финансовый отчет Госкино: куда были потрачены деньги, кем были потрачены, кто что снял или не снял. Это только голая статистика, без каких-либо оценок. Общество должно это знать. Такие отчеты будут регулярными, то есть мы сделаем систему более прозрачной. И будем усиливать прозрачность всех агентств нашего министерства.

- Этот орган станет еще более автономным, чем при Филиппе Ильенко, или, возможно, взаимосвязи с министерством будут теперь более тесными и конструктивными?

- Наша позиция простая. Мы формируем политику в министерстве, а агентства ее выполняют. Мы также мониторим качество выполнения. И постоянно будем обновлять руководителей, чтобы еще больше приблизиться к тем целям и задачам, о которых я говорил. Главное - чтобы было конструктивное взаимодействие.

- Вопрос к вам как к зрителю. Какой из последних украинских фильмов вы посмотрели с удовольствием, чувствуя себя не высокопоставленным чиновником, а просто искренним восторженным зрителем?

- Когда стал министром, то перестал оценивать украинские фильмы каждый отдельно. Считаю это неправильным. Последний украинский фильм, который я посмотрел? Это "Домой" Наримана Алиева. Буду очень-очень счастлив, если этот фильм получит "Оскар".

- На какие новые кинопроекты, на ваш взгляд, можно делать серьезные творческие и коммерческие ставки? Речь о том, что уже есть в запуске и со временем появится на экранах.

- Коммерческие ставки делает рынок. А интерес государства - это развитие самого рынка, способность игроков зарабатывать на этом рынке и производить коммерческое кино. Оно может совпадать с созданием украинского нарратива. Поэтому мы как государство заинтересованы, чтобы у нас были проекты, например, о Валерии Лобановском, Лесе Украинке, Николае Терещенко, Богдане Ханенко, о множестве людей, творивших нашу историю. Мы заинтересованы в том, чтобы были фильмы, которые помогут осмыслить историю. Это осмысление истории должно быть отображено в сериалах и кино. Более того, мы будем увеличивать количество сериалов, ведь в мире есть такая тенденция, что сериальная аудитория очень большая. И, как результат, больше людей говорят на сложные темы. Поэтому мы будем поддерживать развитие сериального производства.

- Скажите, пожалуйста, продолжаете ли вы, хотя бы дистанционно, каким-то образом давать консультации относительно политики и вашего родного канала СТБ, и вообще каналов группы Виктора Пинчука?

- Нет, я вообще перестал заниматься телевидением с тех пор, как уволился. И уже год не затрагиваю эту сферу. Мы вообще не пересекаемся.

- Ваша позиция относительно создания в Украине специального русскоязычного телеканала. Что это может быть за канал, какой контент там должен быть?

- Интересно, а почему мы обозначаем канал по критерию "язык"? Вам не кажется это немножко странным? Это не основной критерий, который дифференцирует телеканал. Наша задача - сделать так, чтобы на временно оккупированных территориях люди знали правду о том, что происходит в Украине, чтобы мы начали вести с людьми, живущими на этой территории, диалог - в эфире такого телеканала. Прежде всего с научной средой. И наша задача - донести правдивую информацию. Язык будет и украинский, и русский. Именно сейчас идет процесс создания такого телеканала на базе UA TV, который должен быть запущен уже в феврале. Повторяю: его эфирное вещание будет только на временно оккупированных территориях.

- Не так давно в лоне Минкульта были разговоры, чтобы как можно теснее сотрудничать с украинским телеканалом "Культура", который стал бы серьезной медийной площадкой для определенной адресной аудитории. Есть ли у вас намерения как-то приблизить к своему ведомству именно телеканал "Культура"?

- Это канал общественного вещателя. И общественный вещатель должен определиться, какую цель он ставит по телеканалу "Куль­тура". Мне кажется, что следует тратить деньги на то, чтобы создавать общественно значимый контент в сфере культуры. И для этого нет необходимости в отдельном эфирном телеканале. Потому что на одну инфраструктуру телеканала "Культура" мы тратим существенную сумму денег.

Считаю, что место для культуры должно найтись на основном канале общественного вещателя и на других каналах. И мы это тоже будем делать. Как может стать серьезной медийной площадкой телеканал, у которого нет аудитории? Я не понимаю. "Пока нет" - здесь не подходит, надо перестать себе лгать. Мир изменился. Сейчас медийные площадки в других местах - на Fb, Netflix, Megogo. Считаю, что необходимо создавать культурный продукт для разных площадок, где уже есть люди, а не создавать новые площадки. Насыщать информационное поле Украины культурным контентом, который, в сущности, несет любую составляющую, помогающую нам всем вместе чувствовать себя украинцами.

- Есть ли у вас идеи относительно телевизионной платформы для такого серьезного и разветвленного ведомства как ваше?

- Моя задача - сделать так, чтобы мы не были привязаны к одной платформе. Современный мир именно так выглядит. Мы должны быть на всех платформах и быть мощными.

- В процессе "разгосударствления" СМИ Министерство фактически потеряло свои медиа - газеты, журналы…

- И слава Богу. Это же оксюморон - государственное СМИ. Какая вообще задача СМИ, если это не пропаганда? Быть медиатором между обществом и властью. А если оно государственное, то это медиатор или рупор? Это рупор. Я бы вообще все коммунальные телеканалы запретил. Ведь когда громада получает телеканал, то платит громада, а физически руководит этим телеканалом мэр города. Это неправильная модель. Такой телеканал превращается, опять же, в рупор. То есть местный телеканал создан на деньги живущей там громады, а работает в интересах одной группы людей. Мне кажется, что это странно, при наличии общественного вещателя. А общественный вещатель получает финансирование из государственного бюджета, но является независимым, там сложная система финансирования. Так что ни при каких обстоятельствах возрождения государственных СМИ не будет.

- Несколько слов о вашей команде в структуре нового министерства. Назовите тех, кому доверяете в первую очередь, на кого можете рассчитывать в любой момент, зная, что не подведет.

- Я набрал команду совершенно новых людей. Практически ни с кем из своих заместителей я раньше не был знаком, прежде чем пригласить к себе в министерство. Мы познакомились на свободном рынке. Я начал работать с каждой отдельной индустрией и нашел людей, которые мне показались способными реализовывать существующие у нас задачи. Мы работаем первые три месяца, я на этих людей опираюсь, они опираются на меня, по результатам посмотрим. Это если говорить о заместителях. А команду министерства мы формируем именно сейчас, думаю, этот процесс завершится в ближайший месяц.

- Как бы вы оценили работу предыдущего министра культуры Евгения Нищука и его команды? Что ему удалось, а что не удалось?

- Я скажу так - многое сделано. Именно сейчас мы делаем систему измерения - что у нас сегодня есть, и к чему мы хотим прийти через год, через три года. И можно будет четко сказать, хорошо или не хорошо это было сделано. Что касается предыдущего состава Министерства культуры, то, в принципе, я считаю, что была одна сфера, которая плохо работала, - эта сфера называется "выдача разрешений на строительство в исторических городах". Девелоперы лучше знают, что это значит - "плохо работала". Эту историю мы перестраиваем, делаем прозрачной, понятной. Каждый город должен создать историко-архитектурные опорные планы, мы будем инициировать мораторий на любое строительство в городах, которые не создали эти планы. Это один из механизмов регулирования. Эти планы должны были быть созданы несколько лет назад, но, как всегда, почему-то не созданы.

- Владимир Владимирович, интересно узнать, из чего сегодня состоит ваш рабочий день, то есть какое расписание у министра, с учетом огромного количества отраслей и направлений под крышей одного ведомства.

- Нормально состоит… Это работа - начинаем рано, заканчиваем поздно, работаем в субботу и воскресенье, здесь нет ничего героического и необычного. У нас очень много работы.

Из досье

Владимир Бородянский - министр культуры, молодежи и спорта Украины. Родился в 1974 году в городе Новый Раздел Львовской области. В 2004-м был избран главой Правления ЗАО ММЦ СТБ. В конце 2018 года покинул пост руководителя медиагруппы StarLightMedia. Лауреат премии "Телетриумф" (2010-й и 2011-й) за весомые успехи в украинском телебизнесе. Под руководством Владимира Бородянского телевизионный канал СТБ стал одним из самых рейтинговых и успешных в Украине. С июля 2019-го был назначен советником президента Украины по гуманитарным вопросам.