ВАЛЕРИЙ ЛЕОНТЬЕВ: ЧУВСТВОВАТЬ НАДО НЕ КАК ВСЕ...

С 28 февраля по 5 марта проходили концерты Валерия Леонтьева в Москве, в концертном зале «Россия», потом были гастроли в Риге, Санкт-Петербурге... 1 мая В.Леонтьев принял участие в большом гала-концерте в Славутиче. И вот, наконец, он приехал к нам: 13—14 мая идет новая программа Валерия Леонтьева во Дворце культуры «Украина».

О концертах в Москве Валерий Леонтьев вспоминает следующее: «Как только я пытаюсь устроить в «России» праздник — то Белый дом штурмуют, то, как в данном случае.. убивают Листьева. Поэтому испытываешь странное ощущение виноватого человека. Виноватого в том, что ты пытаешься сделать хорошее настроение. Я уже говорил, что пора в этой стране с существующим в ней режимом иметь специальную траурную программу, шоу похоронного свойства».

Во время пресс-конференции в Москве В.Леонтьев сказал, что совсем недавно он приехал из Лос-Анджелеса, и еще с большей силой ощутил здесь «атмосферу, напичканную каким-то злобным гнетом».

На вопрос корреспондента: «Легче ли вам дышалось раньше?», он ответил:

— Так нельзя сказать... Потому что есть во всем свои плюсы и минусы. Сегодня я себя чувствую гораздо более свободным человеком в творческом отношении, чем когда-либо. Надо мной не висит дамоклов меч всевозможных худсоветов, министерств, какого-то непонятного звонка, который мог случиться в любой момент. Приходили умные дяди в черных костюмах и перед концертом срочно требовали текст. Потом сидели в зале и сверяли текст с тем, что я пел. И, к своему неудовольствию, крамолы не находили: я не ругал власть, не призывал к ее свержению и т.д. Но я представлял собой опасность. В чем была эта опасность, я стал понимать только спустя годы. В том, что я нестандартным образом чувствовал. Чувствовать тоже надо не как все. И вот в этом я был совершенно свободен.

Я не считаю себя грамотным человеком в социальном отношении, социально-общественном, в экономических, политических ситуациях, но я всем своим существом ощущаю, как напряглась как накалилась атмосфера — психическая, нравственная.

Прошлая программа Валерия Леонтьева «Полнолуние» была заявлена, как шоу-программа. Впечатление от нее было ошеломляющим. Критики эту программу оценили по-разному и называли по-разному: одни — «шоу-концертом», другие — «супершоу», иные — просто «шоу» или «просто грандиозным шоу».

Вот как объясняет сам Леонтьев, какое зрелище он хотел создать:

— Для нас слово «шоу» стало привычным. А что же оно обозначает?

Зажгли три фонаря, надули два шарика... И крику на всю страну — «шоу»!

Хотелось сделать действительно богатый видеоряд. Если вы помните, у меня было шесть смен декораций, свет, костюмы... Хотелось показать — что же такое шоу. В конце-концов, просто завидно и обидно: почему Мадонна может позволить себе, или Джексон, а мы не можем? Оказалось, что можем. Только с болячками, с проблемами, с огромными финансовыми трудностями. Но, тем не менее, все равно получилось. Для меня был важен сам факт, что и мы — можем.

А эту программу, сегодняшнюю, я, честно говоря, не очень-то хотел работать. Что-то душа не лежала. Потому что я хотел бы выступить осенью с совершенно новой программой. Но меня убедили в том, что те песни, которые у меня сейчас звучат в эфире и находятся в работе, вполне жизнеспособны, что люди с удовольствием будут их слушать.

Интеллигентный, всегда тактичный и деликатный Валерий Леонтьев, Артист с большой буквы, певец, популярность которого не угасает вот уже много лет, уставший и печальный, сдержанно-сосредоточенный, сидел в своей гримерной после одного из концертов в «России» и отвечал на вопросы корреспондента:

— Последнее время вас редко можно увидеть по телевидению. С чем это связано?

— Дело в том, что я практически все время работаю. Но не стремлюсь мелькать на экране телевизоров и считаю, что лучше, может быть, раз или два раза в год появиться с какой-то большой программой-шоу.

Это идет, очевидно, от свойства моего характера. Я и в гала-концертах, где собирается много артистов, не люблю работать. Не люблю не потому, что не люблю своих коллег, а потому, что я люблю делать сольные программы, сольные концерты, предлагать свои правила игры, навязывать их и делать эту атмосферу своей. Вот потому я не люблю и телевизионных программ.

— Помню, в одном из интервью вы назвали писателей, которые вам близки, — Габриэль Гарсиа Маркес, Рэй Бредбери... А кого бы вы назвали из русских писателей?

— Я очень люблю творчество братьев Стругацких, которые для меня не только фантасты, и не столько фантасты, но и очень большие реалисты... Пытаюсь (не слишком ли поздно, может быть???) осмыслить Достоевского, Толстого.

— Вам близки герои романтические, драматические, трагические. Однако в репертуаре у вас много песен веселых, озорных. Возникало ли у вас когда-либо желание сыграть комедийную роль?

— Было. Потому что комедия дает возможность совершенно неожиданного творчества.

— А не было ли желание сыграть, скажем, Хлестакова?

— Нам так усиленно навязывали в школе этих героев, эти произведения, что у меня до сих пор некое подобие аллергической реакции к хрестоматийным героям.

— В чем проявляется авантюризм в вашем характере, поступках?

— Авантюризм проявляется, я думаю, опять же, как раз в работе. Я порой бросаюсь на такие вещи, которые не стоило бы делать с точки зрения моих коллег. Так, в нашей экономической ситуации было авантюрой создание «Джордано». В свое время, когда появились первые кооперативы, и артисты бросились зарабатывать деньги, а не нищенские государственные ставки получать, я сел на репетиционный период делать оперу «Джордано Бруно». А мне говорили: «Езжай, зарабатывай, пока есть возможность!»

— У вас есть в жизни идеал?

— Не было. Никогда не было.

— Не случайна ли в вашем репертуаре тема цирка? Что такое эксцентрика, клоунада для вас?

— Ну, это опять же — романтика. И потом это связано напрямую с неприятностями, которые я имел при социализме. Мне нужно было быть эксцентричным, я не мог иначе никак себя выразить. А возможность такую давала только тема цирка. Скажем, если ты поешь о цирке и работаешь в цирке, в манеже, то это дает тебе полное основание (теоретически хотя бы) чувствовать себя свободным. Танцевать не разрешали на сцене. Ну, а если уж ты поешь о цирке, тем более работаешь в цирке...

— Вы часто упоминаете о печальных событиях в вашей жизни: то «доброжелатель» высылает вам варенье, а в нем — битое стекло, то поклонницы порезали шубу... или из-за вас травится девушка. Не могли бы вы вспомнить иные — веселые, забавные, смешные случаи?

— Этот вопрос очень часто задают. Я уж сколько раз себе говорил: «Запасись! Запасись!» Собирался запастись смешными ситуациями. Смешные ситуации, милые, пикантные, которые читателю будет приятно узнать... Но... Приятные вещи были. Люди приходят на концерт, приносят цветы, приносят с цветами какие-то пакетики, что-то мне вяжут, носки теплые, свитера, шьют рубашки... Стараются меня утеплить, обогреть, приукрасить, сделать мне приятное. Это такие понятные поступки, простые и очень теплые, очень человеческие. И то, что я делаю на сцене, тоже ведь по вектору добра направлено. Этого я и хочу: чтобы мне поступил какой-то ответ, ответ того доброго чувства...

Сегодня и завтра Валерий Леонтьев с новой программой «По дороге в Голливуд» во Дворце культуры «Украина».