УРОК ИСТОРИИ

У каждого из нас есть своя война — как огромный страшный пазл, она складывается в нашем сознании из крохотных кусочков: воспоминаний родителей, дедушек с бабушками, многочисленных советских фильмов о войне, непреходящей телевизионной саге о Штирлице… И для каждого есть что-то личное в той войне, что поразило раз и навсегда, запечатлевшись в сознании реальной картинкой.

Вот уже более полувека месяц май для нас — не просто переход в лето. Это прежде всего праздник Победы, причём по-настоящему — с большой буквы. Когда я маленькой девочкой ходила к стеле на Печерске класть пышные букеты сирени и тюльпанов, поражало, что ходят туда совсем немолодые люди. Как же они могли воевать? Детство не допускает мысли о том, что к началу войны этим чужим дедушкам было по 20—25 лет, они мечтали о чём-то, сдавали выпускные и вступительные экзамены. Война ворвалась в их жизнь и разрушила всё. Их были тысячи, миллионы — каждый со своей историей, судьбой.

Наверное, самое страшное в массовой трагедии — найти личное, деталь, жест, характер... Когда падала башня-близнец, кто-то отчаянно махал платком из окна последних этажей — и он уже не был «одним из массы». Анна Франк тоже оторвалась от потока еврейского населения Европы, уничтоженного в нацистских концентрационных лагерях. Голос тринадцатилетней девочки, не дожившей нескольких недель до освобождения, услышал в 1947 году весь мир — именно тогда был впервые опубликован дневник Анны, который она начала вести перед тем, как её семья на два долгих года перешла жить в казавшееся надёжным и единственно доступным укрытие.

На основе этого дневника ставят пьесы, сняли фильм, который в нашей стране видели, к сожалению, единицы, а в Базеле создан институт Анны Франк, дом-музей… В этом году к майским датам открылась во Дворце детей и юношества на Печерске камерная фотовыставка «Анна Франк — урок истории».

Она занимает очень мало места — это лишь архивные фото нацистской Германии и Голландии, фото Анны с семьей, других людей, чудом переживших гитлеровские массовые репрессии. Нацисты планировали уничтожить 11 миллионов европейских евреев — им удалось стереть с лица земли «лишь» шесть. У каждого человека из этой страшной круглой суммы была своя неповторимая жизнь — и когда думаешь об этом, перестаёшь видеть массу, толпу, а видишь вдруг чьи-то лица. Такие, как у Анны на фотографии.

Организаторы выставки собираются возить этот передвижной фотоальбом по 11 городам Украины, причём основная цель этого проекта — образовательная. Семинары для учителей столичных и региональных школ, экскурсии для школьников и их родителей должны познакомить детей с войной, дать увидеть, как изменился привычный и знакомый мир полстолетия назад глазами одной их сверстницы, которая просто вела дневник. Дневник, ставший живой военной хроникой, собираемой из отрывков радиопередач, слухов и звуков, доносившихся в изоляцию укрытия.

Идея — замечательная. И совершенно необходимая, как я убедилась на личном опыте, задумав провести небольшой опрос разных возрастных категорий киевлян. Результаты меня слегка ошарашили, хотя полная их предсказуемость, к сожалению, довольно симптоматична для нашего менталитета — сегодняшние дети и подростки вообще не знают, кто такая Анна Франк. На провокационный вопрос «А кто же написал книгу «Дневник Анны Франк»?» высказывались самые фантастические варианты ответов, хотя не читал её ни один из опрашиваемых. А вот оскароносный «Список Шиндлера» видели многие — выходит, именно здесь и кроется секрет успеха воздействия на сознание. И именно этого организаторы выставки как раз и не учли.

Если задумывать выставку, призванную воздействовать на ребёнка, следует вспомнить свой собственный детский опыт: долго ли могут удерживать детское внимание статичные фотографии незнакомых людей? Именно поэтому приходиться признать, что на сегодняшний день одних фотоматериалов, даже в комплексе с хорошим гидом, явно недостаточно, чтобы оставить хоть сколько-нибудь заметный отпечаток в детском сознании. У многих детей сейчас дома стоят компьютеры, не говоря уже о ТВ, приставках и прочих усовершенствованиях XXI века. Чтобы заставить их хотя бы удивиться, нужно, как минимум, оживить немую скорбь фотографий. Заранее предвижу, что многим это покажется жестоким — но есть такой возраст, когда нужно почувствовать чужую боль. Как свою. Даже больше. И тогда урок истории запомнится на всю жизнь.

Объединёнными усилиями в этом году вышли три новые книжки — «Дневник» на украинском языке, небольшой гид по выставке, иллюстрирующий события, описанные Анной, и сборник, созданный человеком, родившимся в Вестерброке, концлагере, расположенном в Нидерландах. Именно из этого лагеря последний поезд увёз Анну с сестрой Марго в Аушвиц или Освенцим-Биркенау. В этом сборнике, помимо фрагментов дневника Анны Франк, есть ещё четыре дневника еврейских детей, ровесников Анны из Польши, Литвы, Венгрии и Бельгии. Всем им было страшно, ещё страшнее, чем Анне, которая пережила практически всю войну с родителями, только слыша отголоски смерти, но до поры не видя её из чердачного окошка укрытия. Этим подросткам пришлось бороться за свою жизнь — они проиграли эту неравную битву. Но их голоса, как и голос Анны, остались звучать.

Тринадцатилетняя Эва оставила в своём дневнике последнюю запись: «И всё же, дорогой дневник, я не хочу умирать; я хочу жить, даже если это значит, что я буду единственным человеком, которому позволят остаться. Я могла бы ждать окончания войны в каком-нибудь подвале, или на крыше, или в какой-нибудь тайной щели. Я могла бы даже позволить этому косоглазому жандарму, который забирал у нас муку, целовать меня столько времени, сколько они не будут меня убивать, только бы они позволили мне остаться в живых… Я вижу сейчас, что дружелюбный жандарм позволил Маришке войти. Я больше не могу писать, дорогой дневник, у меня текут слёзы…».

Недалеко от Иерусалима есть известнейший институт-музей холокоста «Яд Вашем». На этом месте никто не умер, там не было концлагерей, братских могил. Но именно там самое скорбное место на всей израильской земле. Вместо памятников — настоящий, подаренный правительством Польши вагон для скота, которым перевозили из гетто евреев; Януш Корчак, обнимающий своих детей из тёмного камня, фигурки детей, свернувшихся под нависающими плитами. И детский зал — входя туда, словно попадаешь на мост, висящий в воздушном мраке. Вокруг мерцают звёзды, и под тихую музыку голос нараспев читает имена и даты жизни детей войны. Они редко повторяются — слишком уж длинные списки. Среди них — и пятеро маленьких авторов своих летописей.

Об этом нужно помнить — не только в мае, когда распускаются деревья и дедушка идёт встречаться с фронтовыми друзьями. Не только потому, что есть такая традиция. И не только потому, что мы когда-то победили. Просто народ, забывший свою историю, обречён на её повторение. На этом уроке истории нет и не может быть отличников. Но выучить его необходимо — чтобы жить.