Украинский поэт: доля и воля в кино

Режиссер ленты - Роман Бровко, в главных ролях - Дмитрий Ярошенко, Олег Масленников, Виталий Салий, Евгения Гладий, Карина Шереверова, Диана Розовлян.

Сразу скажу о плюсах и минусах байопика "Заборонений", премьера которого состоялась 5 сентября, в День памяти поэта. К плюсам ленты можно отнести саму тему, попытку экспериментов с формой, сильный, остросюжетный "лагерный" эпизод. А к недостаткам - стилистическую неоднородность, фрагментарность, не всегда убедительную актерскую игру, местами пафосность...

Если остановить кого-то на улице и попросить назвать поэта-шестидесятника - имя Василия Стуса, пожалуй, прозвучит первым. Поэт, борец, интеллектуал, "просто" порядочный человек - фигура, в которой добродетелей найдется на любой вкус. Она так и просится на экран, и странно, что на нее не обратили внимания раньше... Так или иначе, "байопик" о Стусе появился и стоит того, чтобы его посмотреть.

Хотя фильм не совершенен. Он фактически распадается на две стилистически разные части - "киевскую" и "лагерную" - и имеет ряд родовых изъянов отечественного кино. К уже упомянутым выше добавлю склонность монументализировать персонажей. Актер Дмитрий Ярошенко, внешне похожий на Стуса, со своим как будто бы окаменевшим лицом и глухим голосом частенько напоминает статую Командора. Впрочем, это впечатление, сильное в начале, слабеет ближе к середине, а всю вторую половину - "лагерную", напряженную и драматическую, смотришь внимательно до конца.

Как построен и чем интересен фильм? Первая, "киевская", половина - некий ряд очерков о поэте до ареста. Стус знакомится с девушкой; Стус ведет ее на литературный вечер памяти Василия Симоненко, который срывает милиция; Стус в кинотеатре "Украина" на премьере "Тіней забутих предків", перерастающей в политическую акцию; Стус становится свидетелем самосожжения Василия Макуха... В этой части довольно много портретов шестидесятников, удачных и не очень. Особое место среди них занимает образ художницы Аллы Горской, чей бунтарский дух и трагическая загадочная (в деталях, но не по сути) смерть как будто предвещают судьбу самого Стуса. Игровые эпизоды разграничены нарезкой из хроникальных кадров Киева, переходящих в стилизацию под хронику. В целом видно, как старательно пытаются передать "атмосферу времени" - так старательно, что это в конечном итоге подводит авторов, поскольку бросается в глаза. С другой стороны, интересна уже сама попытка поиграть с формой.

Симпатичны также ненавязчивые детали, которых зритель может и не заметить, а если заметит - получит маленькую дополнительную порцию удовольствия от собственной догадливости: афиши к спектаклям "Украдене щастя" и "Ревизор" в глубине кадра (намек на "счастливую" жизнь в стране тотального контроля); портрет Максима Горького в книжном магазине, у которого остановился исключенный из официальной литературной и научной жизни Стус (Горький - "отец" и в определенном смысле символ соцреализма, душившего все альтернативные художественные направления); фамилия Шариков у лживого "свидетеля" на судебном процессе поэта - отсылка к булгаковскому "Собачьему сердцу" со всем рядом ассоциаций... А еще авторам удалось создать атмосферу - только не шестидесятничества, а тоталитаризма, где денно и нощно "Большой брат следит за тобой". Особенно удачно она передана в упомянутом эпизоде литературного вечера, когда участники запрещенного мероприятия собираются в парке, и чтение стихов внезапно обрывается знаковой советской песней (это выследили собрание и включили парковый громкоговоритель).

Завершаются эти эксперименты с формой во второй части фильма, где в сухой, близкой к документальной манере показан суд над Василием Стусом. Именно эта часть скандально отразилась на предыстории (и, надо полагать, продвижении) киноленты: Виктор Медведчук, роль которого в процессе над поэтом хорошо известна, угрожал авторам судом, и в итоге на экран вышел компромиссный вариант, основанный на судебных документах и без упоминания имени адвоката.

Наконец, в третьей части, посвященной последнему периоду жизни Стуса в лагере особого режима ВС-389/36 в селе Кучино Пермской области, режиссер как будто вздохнул свободно, отбросил всякий "формализм" и взялся за ладно скроенную "лагерную" драму с острым противостоянием героя и энкаведистки-"вамп", которая должна идейно соблазнить его и склонить к сотрудничеству с уже более либеральной и гибкой системой времен Горбачева. Если первая половина фильма - сравнительно светлая, ностальгическая, порывистая, то вторая - мрачная, психологическая, остросюжетная. В первой - пантеон шестидесятников, которым противопоставлены безликие силы режима. Во второй по одну сторону баррикад - Стус с коллективным портретом политзаключенных (почти в духе советской "дружбы народов": украинец Левко Лукьяненко, русский Леонид Бородин, армянин Акопян), с другой - ярко выписанные портреты лагерного начальства и "гостьи из Киева" Веры Холод, где есть свое противостояние, дополнительно подогревающее сюжет.

Итак, в итоге имеем некий кинотриптих о знаковом поэте-шестидесятнике. Не без недостатков и исторических неточностей (куда без них в художественном произведении!), он интересен художественным прочтением судьбы героя. Пожалуй, не будет спойлером написать, что ни сломать, ни "приручить" Стуса не удалось. Недаром он стал одним из символов национального культурного возрождения. Конечно, фильм не охватывает всей его биографии (сами авторы говорили, что готовы рассмотреть возможность создания мини-сериала). Да и вообще тема Стуса не закрыта.

Хочется надеяться, что "Заборонений" проложит путь новым кинопрочтениям этой и многих других фигур драматической, но такой яркой эпохи шестидесятничества.