Украинская художественная классика: новый формат (перезагрузка продолжается)

В последнее время внимание к украинским музеям и музейному делу ощутимо выросло. Правда, контекст музейных медиапоявлений был в большинстве своем политическим, временами со скандальными оттенками разного спектра и интенсивности. Безусловно, после продолжительной маргинализации музейного дела в нашей стране взгляд на этот институт в таком ракурсе неизбежен и необходим, но ведь зритель ждет от музеев другого. И вот, наконец, Национальный художественный музей дает нам повод поговорить о музейном деле исключительно в художественном контексте.

Больше года общение главного художественного музея государства со зрителями происходило посредством отдельных выставочных проектов — пусть уникальных и масштабных, как, например, «Украинский исторический портрет», но ограниченных во времени. Статус же национального обязывает репрезентовать не только частные явления или имена, а целый пласт украинского изобразительного искусства от его истоков до наших дней — все то, что составляет «постоянную» экспозицию, построенную на основных фондах музея, — создавать метатекст, порождать мифы, влиять на формирование идентичности. Правда, с «нашими днями» сложнее, для этого необходимо множество дополнительных и более современных условий. Соответственно первая очередь обновленной постоянной экспозиции НХМУ в семи отремонтированных залах первого этажа представляет шедевры украинского искусства от ХІІ до начала ХХ ст.

Кстати, бросается в глаза не только классическое (даже хрестоматийное) содержание экспозиции, но и ее подчеркнуто классическое построение: хронологическое, рафинированно уравновешенное по пластическим массам, с самыми репрезентативными произведениями на главных стенах. Освежает восприятие окраска каждой из художественных эпох: цвет стен в первых трех залах густо-зеленый, в зале № 4 (портрет XVII — XVIII ст. и народная картинка XVII — 1-й половины ХІХ ст.) — терракотовый, в залах № 5, 6, 7 (искусство первой половины ХІХ — нач. ХХ ст.) бледно-песочный. Экспозицию первого зала (иконопись XII — XVII cт.) открывает барельеф «Григорий с житием» работы византийских мастеров — отсыл к глубоким греческим корням украинского искусства. Богоматерь Одигитрия из Галичины и Волынская Богоматерь — репрезентуют вершинное явление в развитии местных школ, а Спас в Славе — уровень теологического мышления украинских иконописцев. Интересна, с учетом формирования канонов киевского круга, своеобразная «богатырская» троица с равноапостольным князем Владимиром и священномучениками князьями Борисом и Глебом.

Зал № 2 — произведения XVII — XVIIІ вв. По историческим анналам это период казацких войн, государственнических претензий, а затем и Руины. Однако искусство того времени, его колористика и пластика излучают сплошной оптимизм. То, что дошло до наших дней и вот теперь экспонируется в НХМУ, поражает эмоциональным богатством, зафиксированным в линиях и красках. Чего стоят одни только иконы из праздничного ряда и главного иконостаса Успенского собора Киево-Печерской лавры! А таких храмов в Украине тогда были десятки, если не сотни. Живопись дополнялась резными орнаментами и круглой скульптурой. Здесь имеем не только школы, но и имена, например — Сысой Шалматов, уроженец Твери, который украсил скульптурами немало украинских храмов. И хотя специалисты отмечают, что с деятельностью упомянутого мастера связано усиление внешних влияний, тем не менее представленные в экспозиции произведения говорят также и о синтезе традиций.

И действительно, не эти вещи в зале № 2 на первом месте — встречают посетителей хорошо узнаваемые из предыдущих экспозиций Покрова с Богданом Хмельницким и казаками, Распятие с Леонтием Свичкой (правда, на этот раз портретная принадлежность донатора маркирована вопросительным знаком). Кстати, эти хрестоматийные сейчас композиции, похоже, не были слишком характерными для своего времени. По крайней мере они выглядят чересчур камерно на фоне монументальных Богородиц, исполненных просветительского пафоса апостолов, мощных как духом, так и телом святых. Однако именно в них есть определенная квинтэссенция украинского характера. Может, именно благодаря особенной созерцательности образов, или тонко переданному состоянию восхищения, или легкой и непосредственной иронии? Возможно, в этом сочетании черт и черточек — неразгаданный код украинской истории. Жаль только, что у нас пока не нашелся свой Герман Гесс или Умберто Эко, который завороженно выколдовывал из этих образов Имя Розы.

Углубиться в насквозь эстетизированную атмосферу украинского барокко помогают стол из митрополичьего дома Софии Киевской с утонченными аллегорическими сюжетами на тему рога изобилия, пятисвечники и паникадило с Гуцульщини.

Даже на исходе своего исторического времени эпоха барокко давала роскошные, как цвета заходящего солнца, художественные явления — об этом свидетельствует зал № 3 с грандиозными иконами из церкви Вознесения Христового села Берега на Черниговщине.

Между третьим и четвертым залом привлекает внимание интересная экспозиционная выставка, обозначенная как «символические композиции». Жаль, что для нее нашлось так мало места, ведь все эти сюжеты «Пеликан», «Христос — Недремлющее око», «Древо жизни», «Христос в точиле» являются квинтэссенцией именно украинского барокко, которое вплоть до ХХ века находило свое отражение в традиционной культуре.

Что же касается украинского ментального типа, то его трансформацию довольно интересно наблюдать по произведениям, собранным в зале №4, — портрет XVII — XVIIІ столетий. Вот парадные парсуны Михаила Миклашевского, Григория Гамалии, вот парный портрет Семена и Прасковьи Сулим — все они исполнены достоинства за свою благородную родословную, все гордо всматриваются в какие-то далекие горизонты. А вот портреты их потомков: казака с медалью Екатерины и испуганным лицом, Акима Семеновича Сулимы со слащавым и усталым, немного сонным взглядом.

В зале № 5 — искусство Нового времени: казацкие вольности и барокковая эстетическая роскошь остались лишь в воспоминаниях. Новый украинский человек предстает почти из нуля, на чужой культурной почве — как вот Шевченко в Петербурге. В свою очередь украинская почва с ее романтическими ландшафтами привлекает свежие художественные силы из метрополии. Так появляется новый художественный код украинской культуры. Ключ от него не только в произведениях Шевченко, но и Льва Жемчужникова, Ивана Соколова, Василия Штернберга, Василия Тропинина, Константина Трутовского — все они воспитанники Петербургской академии искусств, большинство — по этническому происхождению не украинцы и все же стали классиками и основателями украинской изобразительной школы.

Закваска оказалась жизнеспособной и органичной — результаты в зале №6. Здесь тоже преимущественно без сюрпризов. На главных местах работы Николая Пимоненко «У колодца» и «Жница», Константина Трутовского «Кладка» и «Лирник в селе». Хотя есть изюминки. Для себя я отметил женский портрет Евгения Буковецкого, в котором уже чувствуются настроения, присущие моделям Серова и Мурашко.

В зале №7 столпами экспозиции соответственно являются «Казаки в степи» Сергея Васильковского, «В буковом лесу» и «Затишье» Владимира Орловского, знаменитые волы Сергея Светославского. Совсем по-новому в обновленной экспозиции выглядит Левченко с его эстетикой закутка. Получается, все зависит от контекста.

Так что перезагрузка украинской изобразительной классики продолжается. На очереди ХХ и ХХІ века. Пока они только в проекте и проектах, вариантах и вариациях. С некоторыми можно ознакомиться на втором этаже в серии выставок «Из новых поступлений».