Участница Eurovision Ukraine-2009 Анастасия Приходько: «Публика должна меня слушать, а не рассматривать»

Скандальный сыр-бор на украинском отборочном этапе Евровидения-2009 разгорелся именно из-за нее… Одну из самых интересных участниц отборочных гонок буквально срезали на взлете. Киевлянке Насте Приходько только 21. Но несколько уверенных шагов ее карьеры у всех на виду. Во-первых, сенсационная победа на суперрейтинговом российском шоу «Фабрика звезд-7». Во-вторых, продолжающееся творческое сотрудничество с Константином Меладзе. Сама Настя — человек сумрачный (даже «готический») и не особо разговорчивый. Это не «натянутый» имидж, а естество. Родом она из обычной (во всей многогранности определения) украинской семьи. С детства была увлечена фольклором, одна из любимейших исполнительниц — Нина Матвиенко. А после победы в рейтинговом проекте ей позволила «разово» перепеть свой великий хит «Арлекино» сама Алла Пугачева. И, говорят, была приятно удивлена результатом. Сегодня в репертуаре Насти шесть песен (четыре от Меладзе, одна — Цоя и одна собственная). Некоторые музыкальные профи прочат молодой певице интересное будущее ввиду того, что она «не такая, как все», а ее голос «ни с каким другим не перепутаешь». Так что не Евровидением единым…

— Настя, не удивляйся первому вопросу. Что для тебя… Украина?

— Это моя родина, моя страна. Я обожаю Киев. За полтора года в Москве мне было очень трудно привыкнуть к тамошним бешеным ритмам. Там все по-иному — и люди, и общение. Вот я и поняла: мне комфортнее в Киеве. Не скрою, у меня была возможность поехать на Евровидение от России. Мне предлагали.

— Кто конкретно предлагал?

— Непосредственно Константин Львович Эрнст, генпродюсер Первого российского телеканала. Но я подумала, что все-таки лучше попробовать стартовать именно в Украине. Здесь вся семья моя… Они за меня очень болеют. Так что это совершенно естественное решение.

— А какую музыку ты больше всего любила в детстве? Рок? Попсу? Что-то другое?

— Любила народные песни. «Цвіте терен» обожала. Или, например, знаменитую песню Нины Матвиенко «Сіла птаха сизокрила на тополю». Я же в свое время поступала в училище имени Глиэра именно на народный вокал. Еще тогда поняла, что народная музыка мне ближе всего.

— И все-таки жизнь заставила петь поп-композиции. Побывав внутри российского шоу-биза, какое определение ты бы выбрала для наиболее точной его характеристики?

— Ну что могу сказать… Если ты сильный, стильный, тогда — в фаворе. Но не сомневаюсь, шоу-бизнес в любой стране — это джунгли. Нужно выживать.

— Столкнувшись с нынешним украинским шоу-бизом, разве не родилось какой-то особой характеристики уже для него? Или снова — джунгли?

— Здесь, у нас? Это, пожалуй, как комната без дверей. Зайдешь — и не знаешь, где выход. По­дойдешь — и не понимаешь, ждут ли тебя в этой «комнате».

— Что тебя связывает сегодня с Константином Меладзе? Ведь «Фабрика» давно закончилась.

— Это творческие взаимоотношения. Посмею сказать, даже дружеские. Он мой продюсер. На пять лет рассчитан контракт.

— В таком случае, каковы его прямые обязательства как продюсера — по отношению к тебе?

— И песни, и музыка. И костюмы даже. Практически все. Он очень поддержал меня, поскольку, видимо, был уверен во мне. И он хотел, чтобы именно Киев победил на седьмой российской «Фабрике». А сегодня, мне кажется, он хотел бы видеть меня как представителя Украины на Евровидении.

— Откуда уверенность, что Евровидению нужна именно ты?.. На этом «конкурсе домохозяек», как о нем иногда говорят.

— Есть внутреннее убеждение, скажем так. На «Песне года» я познакомилась с Аленой Мозговой. Именно там и возникла идея моего участия в отборочном этапе на Евровидение от Украины. Я действительно об этом мечтала. Просто поначалу не было той команды, которая бы могла мне помочь и поддержать. Позже состоялся разговор с Константином Меладзе. Он дал добро. И пообещал специально по такому случаю написать песню. И, действительно, песня родилась — «Мамо». На украинском языке.

— Почему на украинском? Почему не на английском?

— Я представляю Украину, а не Англию. Мария Шерифович пела «Молитву» на сербском языке — и победила. Греция, Турция пели на своем языке — и побеждали. Дело даже не в том, поеду я или не поеду, будет успех или нет… Просто уверена: если ты представляешь свою страну, то и должен петь на родном языке. Тем более, что украинский — один из самых мелодичных языков.

…Раньше у меня были одни проигрыши. Было много кастингов, программ. И там все как один говорили: «Вы талантливы, но не наш формат!» Это все я слышала в Украине, пока не уехала на «Фабрику» в Москву. В Украине почему-то не нашлось про­дюсера. Ну да ладно… Впро­чем, еще бабушка меня поддерживала: «Настя, настанет и твой день, ты поймешь, что все в жизни будет хорошо!» Впоследствии появился прекрасный композитор и продюсер Меладзе. Кастинг проходил в Киеве в Доме кино. Я туда пришла. И… победила. Так сложилось.

Он меня очень поддерживал. «Только не упади…», — говорил. Уже впоследствии на «Фабрике» я вела себя так, как считала нужным. Психологи говорили, что на «Фабрике» вообще играть нельзя, поскольку рано или поздно естественное проявится. И я была сама собой — такой, какая есть. Кому-то это нравилось, а кому-то нет. Представьте, что человек раньше был свободен как лев… А его поймали и посадили в клетку! Сказали: есть правила, которые необходимо соблюдать. Меня это пугало. И возникал некий дух противоречия.

Сначала я получала не очень добрые письма. Наподобие: «Настя, сдержанность — это залог успеха! Что ты себе там позволяешь?» Потом, когда ко мне присмотрелись и поняли, что я нормальный человек и мое поведение — не игра, то сразу появилось немало поклонников. Когда поехала на концерт в Америку, то мне вручили много цветов, подарков… Я этого, правда, не ожидала.

— Уточни, пожалуйста, как специалисты точно определяют твой голос?

— У меня контральто — самый низкий женский голос. Диапазон — три октавы.

— А какие-то зарубежные продюсеры раньше обращали на тебя внимание?

— Из Франции приезжал продюсер, он проводил кастинг, ему нужна была «народная девочка», которая поет необычным голосом. Но поскольку я была тогда еще маленькой, то бабушка не рискнула меня отпускать с незнакомым человеком.

— После «Фабрики» у тебя было много концертов, «заказняков»?

— После «Фабрики» я объездила некоторые страны Европы. Побывала в Америке, Израиле, Канаде, Греции. Было всего много. Были и корпоративы — перед богатыми. Только на корпоративах люди обычно отдыхают, едят, а на тебя не обращают внимания.

Правда, я делала все, чтобы на меня обратили внимание. Либо начинала громче петь. Либо очень тихо пела, чтобы они прислушались. Большинство из них потом подходили — благодарили.

— Перед Первым российским телеканалом после «Фабрики» у тебя есть какие-то обязательства?

— Так как я победительница этого шоу, то участвую в разных проектах, которые проводит Первый канал.

— А общаешься с кем-либо из бывших «фабрикантов»? Бикбаевым, группой «Инь-Янь»?

— Нет. Ни с кем. С Марком Тишманом только. Остальные — «не мои». Мне изначально не всегда с ними было комфортно. Ведь у меня никогда и не было подобного круга общения...

— Настя, а почему тебя чаще привлекает какой-то минорный репертуар? Это твое состояние внутреннее?

— Просто я — «не веселый исполнитель». И не умею, простите за выражение, «трусить задницей» или гламурненько-веселенькое что-то изображать. Ну не могу… Перья, боа — не мое. И совсем «не мое» изображать, будто царь, бог или император — в этом кругу. Я — это я. Такая, как есть. И все мои переживания внутренние отражаются в тех или иных песнях. В песнях живу, нервничаю. Лишь когда отпою песню, тогда становится легче.

— И в народных песнях тоже чаще грустные ноты берешь?

— Я пока не очень-то понимаю, что такое радость в песне и как можно ее выразить… Ведь понятие боли, наверное, ближе людям — всегда. У людей и радости-то сегодня мало: они постоянно в каких-то проблемах, заботах, переживаниях…

— Константин Меладзе еще в период «Фабрики» говорил, что ты либо станешь большой артисткой, либо вообще уйдешь в никуда. Какое-то роковое пророчество.

— Во время «Фабрики» я постоянно порывалась покинуть этот проект. Просто оттуда сбежать! Потому что не понимала, что происходит вокруг. Поэтому Костя тогда и сказал: либо я стану артисткой, либо отойду от сцены и пойду, скажем, в экономисты или в прокуратуру… Посмотрим…

— Допустим, тебе так ничего и не удастся добиться в связи с участием в грядущем Евро­видении, где в штыки приняли пусть не премьерную, но качественную украинскую песню Меладзе «За тебе знов». Но ты готова бороться дальше? Скажем, уже в рамках «Новой волны»? Ведь и этот конкурс не за горами? И это тоже престижный музыкальный смотр?

— Поживем — увидим.

— Какие твои самые памятные выступления на сегодняшний день?

— Я вообще-то всегда боюсь выходить на сцену… Поэтому помню все. Правда, когда я уже на сцене, то забываю о многом… Не смотрю на людей, а иногда даже закрываю глаза. Могу и расплакаться. При этом чувствую, что все-таки удерживаю внимание зала. Вот недавно написали в одной из газет: «Приходько выходит на сцену в своих привычных черных балахонах». Но я артистка, и не должна выходить на сцену в трусах… Это же не конкурс моделей. Пусть я в балахоне, пусть в капюшоне — все закрыто, — но ведь публика должна меня слушать, а не рассматривать.

— Это ход продуманный? От противного — у всех короче и короче юбки, а у тебя — длиннее и длиннее балахон?

— Вообще-то все эти платья я шила сама. И мне нравится, что они закрытые и черные.

— А почему ты постоянно в своих песнях будто на грани депрессии?

— Когда говорят: «Настюша, все будет хорошо!», то я не всегда в это верю. До тех пор, пока сама не пойму, что это будет именно так... Чаще готовлюсь к худшему… Ведь я проигрывала много раз. И не понаслышке знаю, как это больно. Поэтому и нахожусь в таком вот состоянии. Видимо, мне так комфортней.

— А какова история твоего совместного дуэта с Валерием Меладзе «Вопреки»?

— Это случилось в Нью-Йорке. Директор Валерия подошел и говорит: «Настюша, все будет ОК! Скоро узнаешь»… Я хожу, хожу, хожу. И ничего особенного не узнаю. Вдруг звонит Костя: давай встретимся, покажу тебе песню! И только, когда услышала эту композицию, он мне и сказал, что это дуэт с Валерием.

— Это правда, что тебя Надежда Бабкина приглашала в свой коллектив?

—Да. Она меня поддерживала. Может, потому что я по стилю и духу «народная»? И по сей день Надежда Георгиевна говорит , чтобы я приходила… Можете верить, можете не верить, но на самом деле за мной никто не стоит, нет ни связей, ни финансов — ничего. И я не дочь олигарха… Но, к счастью, меня морально и творчески поддерживают замечательные люди. В их числе — Константин и Валерий Меладзе. Сегодня — Алена Мозговая… Естественно, очень поддерживает семья — бабушка Людмила Алексеевна, брат Назар. И за это я им всем безумно благодарна.

— Чем-то, кроме музыки, еще увлекаешься?

— Когда только заходит солнышко и начинает темнеть, я надеваю плеер и иду гулять по городу. Обожаю гулять одна. Есть у меня место в Киеве — филармония, арка Дружбы народов — оттуда видно пол-Киева! Днепр виден… Люблю стоять там и смотреть… Стою, смотрю, а мимо меня будто жизнь проходит. Еще люблю просто бродить по улицам. Когда серый прохладный вечер, нахожу тихие места, где мало людей, сажусь и наблюдаю за жизнью.

— А что читаешь на досуге?

— Нравятся Стивен Кинг, Достоевский (в частности «Иг­рок»). «Мастер и Маргарита» Булгакова, конечно. Еще неплохо играю в шахматы — у меня третий разряд. Друзей, правда, у меня немного… Может, потому что в понятие «друг» я вкладываю нечто большее нежели «товарищ» или «знакомый»…