«У МЕНЯ ЗАЗВОНИЛ ТЕЛЕФОН…»

Этот хрестоматийный и известный всем с раннего детства стих Корнея Чуковского рискует со временем превратиться в непонятную большинству абракадабру. Понемногу наши телефоны перестают звонить. Они тюлюлюкают, трещат, вибрируют-зудят и, главное, — музицируют. Особенно мобильные. В одном из центральных изданий в рецензии на престижный филармонический концерт автор иронизировала — мелодии телефонов «новых украинцев» вступали в диалог с тем, что звучало со сцены, — и получался абсолютно постмодернистский коллаж музыкальных тем, такое себе произведение-хеппенинг.

На входных дверях в Колонный зал Национальной филармонии три запрещающих таблички: нельзя фотографировать, нельзя снимать видеокамерами, нельзя пользоваться мобильными телефонами. И если первых два запрета вполне объяснимы, например, с точки зрения авторского права, то третий в приличном обществе как бы и неуместен. Но, увы, жизненные реалии вынуждают. Как не вспомнить тут авторский концерт Гии Канчели в Национальной опере, когда в самый сокровенный момент звучания, тишайшее пианиссимо буквально разрезал сигнал мобильника из виповских рядов партера. Дело государственной важности? Глобальная катастрофа, отвратить которую может только имярек, срочно вызываемый по телефону? Отнюдь. В лучшем случае — рассеянность озабоченного массой проблем государственного мужа, просто забывшего отключить телефон либо переключить его на виброзвонок. В худшем — абсолютное пренебрежение правами и интересами окружающих. В том числе — моими правами как слушателя, желающего слушать произведение Канчели без мобильного «улучшения». И имеющего право на экологически чистую среду обитания. В том числе — интонационную.

Однако мобилки загрязняют окружающий нас звуковой мир с невероятной быстротой. Они — в одном ряду с расплодившимися, словно кролики, FM-станциями, создающими особую звуковую среду в маршрутных такси и являющимися формой насилия над личностью. Насилия утонченного, но весьма чувствительного, ведь от раздражающей визуально картинки можно отвернуться, в конце концов — закрыть глаза, а от звука куда денешься? Разве что воткнешь в уши наушники плейера — и кому какое дело, что ты слушаешь тишину?!

Впрочем, сигналы мобилок могут стать интересным материалом для наблюдений и выводов. Нужно только попытаться не воспринимать их как Музыку. Да и действительно, какая же тут Музыка — в искусственно обедненных синтетических тембрах, в скудной фактуре переложений и композиционной убогости фрагмента? Скорее, это знак. Знак чего?

Прислушаемся к «джентльменскому набору» мелодий, которые звучат из недр «Моторол» и «Сименсов», «Эриксонов» и «Алкателей», «Нокий» и иных представителей мобильного роду-племени.

Итак, кроме нудных и абсолютно деиндивидуализированных вибраций, трещаний, синтезированных рулад и трелей, отовсюду слышим массу классической музыки. Прежде всего, в виде «полуфабрикатов» — преимущественно, фанфар, которые генетически уходят в глубь эпохи Средневековья, к искусству городских трубачей. Почему «полуфабрикатов»? Потому что эти формулы и жанровые знаки, отшлифованные временем, стали своеобразным «строительным материалом» для академической музыки следующих столетий — основой тем сонат и симфоний, оперных увертюр и концертных интрад. Везде они выполняют одну и ту же функцию: привлекают внимание и вводят в художественный мир произведения («Эй, послушайте, о чем я вам расскажу!»). Как следствие — они коротки, энергичны, призывны…

И — мало индивидуализированы, ведь главное для них — не себя показать («Посмотрите, какой я солидный!»), а о чем-то важном предупредить («Внимание! Опасность!»). Таков их генезис, такова их судьба. Но персона, не выключающая мобилку в филармонии или театре, поступает так отнюдь не потому, что постоянно должна решать проблемы государственной важности — она хочет привлечь внимание к себе, любимому. И «общеупотребительной» фанфары для этого явно недостаточно, она «у всех есть». Здесь нужно что-то особенное, индивидуальное, персональное. Такое, чтобы и о «вкусе» владельца говорило, и об уровне его культурных запросов. И, конечно же, о достатке — ведь цена сотового телефона зависит, кроме всего прочего, и от количества запрограммированных мелодий (либо возможности самому записать мелодию на свой вкус), а также — от наличия/отсутствия т.наз. «полифонии» (к истинной полифонии имеющей весьма опосредованное отношение; в данном случае — это не одна пронзительно-синтетическая мелодия, а простое до примитивности многоголосие).

Результаты «индивидуальных программирований» классификации не поддаются в принципе — сколько людей, столько и вариантов; кроме того, нужно уметь, по крайней мере, диктант музыкальный правильно записать. Мобильные мелодии с ритмическими либо звуковысотными ошибками — жестокий удар по уху музыканта. Но кто из кичащихся «эксклюзивными» сигналами обращает на это внимание?

Впрочем, фирмы, выпускающие мобильные телефоны, позаботились о запросах потребителя — и предлагают готовый набор мелодий на разные вкусы. Не так давно на карточках одного из операторов мобильной связи даже Интернет-адреса с параметрами популярных мотивов появились…

Парадоксально, но факт: большинство из ширпотребовских мелодий мобилок фанфарно-призывной составляющей лишены начисто. Исключения единичны — «Марсельеза», тема из увертюры к опере «Вильгельм Телль» Дж.Россини и начало баховской органной Токкаты ре-минор. Иные же мелодии — «На память Элизе» и финал ІХ симфонии Бетховена, «Менуэт» Боккерини и «Весна» из вивальдиевского цикла «Времена года», Ми-бемоль-мажорный вальс Шопена и 24-й каприс Паганини, Турецкое рондо Моцарта и Хабанера из оперы Бизе «Кармен» (список может длиться бесконечно) — собственно фанфарного элемента не содержат. Тут главное — не «Обрати внимание на информацию», а «Посмотри на меня». Мелодия мобилки становится знаком — осознанным или нет, это уже другое дело. А пока что отовсюду звучит: «Посмотри, какой я романтичный» («На память Элизе»). «Обрати внимание, как я элегантна» («Менуэт»). «Я — интеллектуал» («Весна» Вивальди). «Внешне я, возможно, и не такая, но на самом деле — неуемно-страстная» («Хабанера» Кармен)…

В конце концов, каждый может сигнализировать окружающим о том, о чем хочет. Интересно иное: большинство мелодий, которые запрограммированы в мобилках, написаны авторами, умершими в позапрошлом столетии. Очевидно, столь свободное их использование вызвано отсутствием необходимости платить роялти наследникам?