Мир без границ, в котором живут "Солисты"

Представить концертную жизнь без Национального камерного ансамбля "Киевские солисты" сегодня невозможно. Созданный двадцать лет назад по инициативе Богодара Которовича, коллектив уверенно занимает свою нишу в культурном пространстве города и страны.

Но каковы параметры этой ниши? В чем, говоря языком маркетинга, уникальное коммерческое предложение "Киевских солистов"? Насколько они уникальны, и уникальны ли?

В поисках ответа на эти вопросы, с ходу отметем банальное и малоинформативное "высокий профессионализм", "качественное исполнение", "одухотворенность интерпретации" и т.д. Конечно, в современном мире засилье ширпотреба и халтуры, преобладание тиражирования над созиданием становятся, на первый взгляд, общепринятой нормой. Но только в том случае, если мерить границы этого мира местечковой меркой: здесь, в унылой провинции духа, тихо радуются хоть какому-то исполнению, прозябают в серой повседневности и стенают по поводу отсутствия ярких впечатлений, не желая и не умея выйти за рамки провинциальной ограниченности.

Иное - в мире большой музыки. В нем нет границ и ограничений, в нем качество разумеется само собой, и потому сказать здесь "высокий профессионализм" - значит не сказать ничего. Именно в этом мире живут "Киевские солисты".

Нет границ? Да, этот академический коллектив стремительно расширяет локации своих выступлений. Кроме традиционного филармонического колонного зала, статусного "Мистецького Арсенала" "Солисты" выступают в Доме архитектора и Доме актера, на открытой площадке перед Министерством иностранных дел - и в павильоне Выставочного центра (бывшей ВДНХ), в Доме кино и во Дворце "Украина", в Октябрьском дворце, в Украинском доме, в зоне АТО…

Нет ограничений? Никаких! Сегодня - западноевропейская классика, завтра - украинская музыка, вчера - джаз, послезавтра - саундтреки. И все по гамбургскому счету.

С начала сезона "Киевские солисты" сыграли десятки концертов. Прежде всего, две знаковые программы в Колонном зале им. Н.Лысенко. Первая - концерт к юбилею патриархов украинской музыки Жанны и Льва Колодубов.

Под управлением Владимира Сиренко прозвучала уникальная программа, включавшая, среди прочего, знаменитую Симфонию №3 "В стиле украинского барокко" Льва Николаевича и Альтовый концерт Жанны Ефимовны.

Вторая филармоническая программа "Солистов" - с Дмитрием Яблонским за дирижерским пультом - была посвящена западноевропейской классике от Телемана до Шенберга.

Совершенно иной репертуар предлагается публике Дома кино. Это тематические концерты "Волшебная музыка из волшебного кино", "Классика при свечах", "Песни о любви в джазовых аранжировках". В Доме архитектора ко Дню независимости Испании сыграна программа из редко исполняемых сочинений испанских композиторов-романтиков. На Гоголь-фесте - выступление с Майклом Гутманом в проекте Влада Троицкого "Искусство любви" (программа - от Мендельсона до Элгара).

В рамках тура гитариста Френсиса Гойи исполнялась легкая популярная музыка. В ближайших планах концерт из произведений Пьяццоллы, масштабные гастроли по Украине с современной украинско-польской программой, дирижировать которой будет Роман Ревакович, работа над произведениями Шостаковича и Сильвестрова…

Такой репертуарный универсализм имеет и свою логику, и историю. Вспомним, что до последней трети ХІХ века в концертных залах Европы преимущественно звучала так называемая "современная музыка", а музыкально-исторический горизонт слушателей был ограничен творчеством композиторов классико-романтической эпохи.

Главными посетителями концертов были искренние любители музыки, часто сами неплохо играющие на том или ином инструменте, члены филармонических обществ.

В последние же десятилетия позапрошлого века ситуация изменилась кардинально. Концертный репертуар разделился на три слоя - "высокую классику", "экспериментальную музыку" и "популярную классику". Соответственно, произошла дифференциация исполнителей, аудиторий и даже финансовых потоков. Исполнение и слушание "высокой классики" стало признаком респектабельности. Именно сюда мигрировал капитал придворно-аристократической среды, традиционно покровительствовавшей профессиональным музыкантам и композиторам.

Заработать на этой музыке можно было только престиж, признание, репутацию, гудвил. А слушателями этих концертов стали любители-филармоники, требующие от музыканта оригинальной и художественно совершенной интерпретации преимущественно знакомых шедевров.

"Экспериментальную" ветвь облюбовали ниспровергатели традиций. Именно здесь происходили самые громкие скандалы и делались самые яркие технологические прорывы. Экономическая поддержка такой музыки - удел немногих избранных; слушательская аудитория крайне ограничена, прежде всего коллегами-профессионалами, а уж о возвращении инвестиций (тем более о финансовом успехе) речь не идет никогда.

Наконец, третьим направлением некогда единой европейской профессиональной музыки в последней трети ХІХ века стала так называемая популярная классика. Она, сохраняя некоторый флер респектабельности, поставила своей целью получение дохода. Отсюда концептуально и эмоционально облегченные программы (играется лишь то, что продается), стремление к максимальной эффектности (виртуозность ради виртуозности). Центральной фигурой тут является импрессарио, ведь от него зависит коммерческий успех. Слушатель популярной классики уже не филармоник; на концерт он идет отдохнуть, получить положительные эмоции, при этом не особо напрягаясь.

Заработать в этой сфере тоже непросто (особенно в последние годы, когда рынок исполнительских искусств перенасыщен).

Появившееся в ХХ веке аутентичное исполнительство (его еще называют "исторически информированным") дополнило картину, внеся в нее нотки снобизма и нового аристократизма. Как ни парадоксально, но аутентисты по своему духу оказались ближе всего к ниспровергателям-авангардистам; и аудитория, и экономические принципы их деятельности имеют много точек соприкосновения.

Два других направления также образовали своеобразную систему сообщающихся сосудов и стали основополагающими в работе многих академических коллективов и структур - от всемирно известного Бостонского симфонического оркестра до знаменитых Лондонских променад-концертов.

Это и понятно: взрыхленная "популярной" классикой почва становится основой для классики "высокой"; сегодняшний слушатель растиражированных "Времен года" Вивальди завтра придет на менее известные Concerti grossi Генделя.

Главное в этой ситуации - поддерживать баланс "высокого" и "популярного", не превратить художественную деятельность в индустрию и не подменить цели средствами, а идеалы интересами.

Этот исторический экскурс помогает понять, какую культурно-экологическую нишу занимают "Киевские солисты", чем они отличаются от других камерных коллективов столицы и страны.

Они не играют экстремального авангарда и не стремятся влиться в ряды
аутентистов. Они поддерживают новоевропейскую традицию во всем ее диапазоне: от "высокой" до "популярной" классики. Отсюда такое разнообразие имен, стремление воспитать своего слушателя, отсюда и экстенсивность (новые площадки, новые программы), и интенсивность (высочайшая отдача, филигранное мастерство) их деятельности.

Искусство "Киевских солистов" - национальный художественный продукт (независимо от того, музыку композиторов каких стран они исполняют); их кредо - универсализм. На мировом рынке исполнительских искусств (который, как известно, сегодня перенасыщен и предложение на котором в полтора раза превышает спрос) "Киевские солисты" позиционируются как уникальный украинский коллектив мирового уровня.

Именно такая стратегия деятельности ансамбля сформирована Олесем Ясько (в начале сентября он выиграл конкурс на замещение должности художественного руководителя "Солистов"). Стратегия эта жизнеспособна и перспективна. Но при одном условии - государственной поддержке (печальный опыт показывает, что идеи социальной ответственности бизнеса на нашей почве приживаются пока что не очень хорошо, а мировые тенденции свидетельствуют о миграции спонсорского и меценатского капитала в сторону профессионального спорта и экологических проектов). Ведь именно государство заинтересовано в развитии высокого искусства, которое способствует увеличению социального капитала общества, росту его духовности, национальной и культурной идентификации.

Поэтому критериями оценки работы коллектива является не столько получение прибыли, сколько качество и конкурентность национального культурного продукта.