Тина Кароль: "Я знаю, что можно иначе"

Семь рекордных аншлаговых концертов в Киеве (скоро); путешествие по жизни как по гвоздям (часто); "свои" и "чужие" в передвижном театре шоу-бизнеса (сейчас и всегда). Даже этих тем достаточно для разговора с Тиной Кароль - в формате "интервью без ремарок".

В 2005-м, а это, друзья, уже 12 лет назад, она вернулась из Юрмалы с важным призовым местом и "звездой имени Аллы" (что выше Гран-при). И, помню, сидела на Крещатике в "Шато-де-Флер", четко, как по тетрадке, отвечая на разные мои вопросы в состоянии постпобедной уверенности. Мол, спрашивайте-спрашивайте, я вам скоро еще и не то покажу.

С того давнего разговора мне врезалась в память одна фраза, якобы сказанная Тине после Юрмальского фестиваля самой Аллой: "Всех надо мочить, девочка!"

Мочить, не мочить (не обязательно в сортирах), но двигаться вперед все равно надо. И этот путь нашей артистки - за 12-то лет - интересный и сложный. Нырнул в Википедию (накануне беседы): силы Небесные, только титула "женщина-космонавт" ей недостает, а так все в порядке: лучшая певица разных лет, победительница всех хит-парадов, любимица священнослужителей, политиков, олигархов. И, как это всегда бывает в сложных творческих судьбах, не очень счастливый человек (как мне кажется издали).

2014-й, жестко переформатировавший жизнь страны, жестоко вторгся и в ее собственную жизнь. Невосполнимая потеря. Впоследствии - много песен, "ему" посвященных. И теперешняя ее жизнь как бы публичной, но одинокой звезды. Не монахини, конечно, но какой-то подчеркнуто отъединенной от разных катаклизмов, когда одних запрещают, других догоняют, третьих травят, четвертых - облизывают. Потому что таков этот жанр - "шоу-бизнес".

Спрашиваю у нее: "Мгновения радости, счастливые дни, в чем они для тебя - здесь и сейчас?" Отвечает: "Естественно, в сыне. Он учится в Лондоне, живет у прекрасных людей!" И еще эти ее счастливые дни - в ее одиночестве, когда театрально задернет шторы в пригородном особняке, потом о чем-то подолгу думает, мечтает, вспоминает, сочиняет. Говорит: "Сегодня - мое время. И я полностью в это время включена".

- А как расшифровать твою эту фразу - "мое время"?

- Но есть же время, когда разбрасывают камни, а есть - когда их собирают. Стало быть, я сейчас, в этом времени, что-то пожинаю.

- В это время сбора урожая (на разных концертных площадках), остается время, чтобы уделить достаточно внимания маленькому сыну?

- Маленькому?! Ему уже девять лет. Он часто общается со мной по телефону, по скайпу. Говорит: "У мене все гаразд!" Рассказывает, когда идет "спатки", когда в школу, информирует, что собрал свои вещи накануне уроков.

- Какой у него распорядок в Англии?

- Школа до пяти вечера. Он выезжает туда еще в семь утра. А там и учеба, и игры. Все - на английском.

- Родной украинский язык не забывает?

- Нет, конечно! Он живет в украинской семье. Посещает украинский клуб. Он даже танцует гопак!

Директор школы глубоко интересуется историей Украины. В свое время он приехал в Славянск и взял оттуда в Англию двоих украинских деток. Сейчас они учатся в той же школе, что и мой сын.

Этот человек - не украинец, британец. Многие вещи, важные вещи, он делает исключительно за свой счет.

- Вот ты говоришь о периоде "сбора урожая". А как сама-то изменилась за 12 лет после успеха в Юрмале? Период немаленький. Что к тебе самой за это время пришло? А что - ушло?

- В моей жизни было два "обнуления", два изменения. Два дна, две мели. Одна мель - после продюсера Олега Черного. Когда ноль денег, ноль эмоций, ноль сил, кое-какая популярность. И, собственно говоря, самой личности - ноль (в полноценном значении).

И вот я встретила Женю. И, как в компьютерной игре, у меня "пополнилась" жизнь. Она обновилась.

Не буду расписывать - как…

Но после потери Жени - снова ноль.

Мало кто знает, что у нас ко всему были и большие проблемы с одним банком… Деньги в ячейке, ее обокрали.

И весь этот ужас происходил, когда Женя уже фактически уходил.

И снова - ноль. Ноль денег, ноль эмоций, ноль сил, ноль личности.

Это тот случай, когда никому не скажешь: "Ах, да, я уже прошла этот путь. Я знаю, как двигаться дальше".

Единственный мой ангел-спаситель - сын, Веня. И я понимала, что без него никакого смысла в жизни нет вообще.

- Инстинкт материнства или инстинкт артистизма - какой из них в тебе развит сильнее?

- Я же "текучая субстанция". Я могу "перетекать", могу изменяться. На сцене - я артист, а дома - я дома. Я Водолей. Поэтому меня вообще сложно поймать за хвост.

- Великие звезды эстрады говорят, что сцена их лечит. А других звезд, помельче, эта сцена иногда калечит, соответственно, зрителя она тоже калечит, если попадает на их концерты. Что сцена - для тебя?

- Сцена - дисциплина. В первую очередь, это твой внешний вид, вокальный тонус, творческая форма.

Повторюсь, для меня творчество на сцене - как процесс самодисциплины. И если я уж вышла, то должна быть готова к прыжку, должна быть в тонусе.

Дома подобного нет. Дома я во многом податлива. Как раз дома отношусь к категории тех людей, которыми легко можно управлять. То есть здесь я абсолютно ведомая.

- Некоторые великие звезды эстрады говорят, что их лучшие песни рождаются в минуты разочарований, потерь, потрясений. У других, иных, иначе и песни рождаются. Драматический жизненный опыт непременно должен стать основой того драматизма, который впоследствии закладывается в текст, в мелодию? В фабулу концерта? Или это параллельные миры? То есть "я" на сцене - это "другая".

- Личные эмоциональные отпечатки, безусловно, находят отклики в творчестве. Но эти отпечатки связаны не только с трагедиями. Бывает же влюбленность, гнев, страсть. Все что угодно.

- В теперешнем сумбурном и сетевом мире шоу-биза "фактор хита" для артиста в концерте - обязателен? Или сам артист может быть хитом, то есть популярным образом, исполняя по заявкам даже телефонную книгу.

- Важен тембр, важна вибрация (голоса). Люди на это реагируют. Можно быть не только певцом, но и чтецом - и слушатель мгновенно улавливает твой тембр, частоту.

Собственно, твой тембр - это твой хит.

И потом, если ты хороший музыкант, то все остальное производное: музыка, композиция, пластика.

Но в моем случае первоочередное - и музыка, и тембр, и вибрация.

- Несколько месяцев ты ездишь по разным городам Украины с концертами в поддержку нового альбома "Интонации". Для этого альбома была обязательна "погоня" за хитами? Предполагалось приобретение кем-то заранее просчитанных хитов?

- Все разительно поменялось в последнее время. Мы живем на стыке разных поколений. Сегодня не существует незыблемых законов просчитанного хита. Есть музыка, которую люди сами загрузили в свой телефон, а есть музыка, которая звучит из телевизора. Это две абсолютно разные аудитории. Вот такой переходный период.

Поэтому постоянно и возникают неожиданные музыкальные интернет-проекты, собирающие колоссальную аудиторию слушателей. Порою гораздо большую, нежели артисты в телевизоре со звездным статусом.

Вложения в интернет-артиста иногда минимальные. Артисту же телевизионному нужны костюмы, декорации. А тут вышел в трениках - и миллион просмотров.

Я иногда что-то по самой себе проверяю, думая, что для одной аудитории я делаю одно, а для другой - другое.

Единственное, чего не делаю, так это не потакаю своей же аудитории.

- А как удержать эту аудиторию хотя бы лет десять, чтобы она не отвернулась, не перешла через дорогу к артистке-конкурентке?

- Как бы ни смешно и ни банально это звучало - все дело в искренности. Даже не в репертуаре.

- Что для артиста искренность? Как говорил доктор Хаус, "все лгут". А в драматическом театре, например, многие за счет наигрыша веками живут!

- Искренность - в концерте, в песне - когда самому нравится то, что ты делаешь. Когда получаешь от этого удовольствие, когда на взводе, когда вокальный экстаз. Тогда это однозначно найдет отклик. Тогда и твой тембр иначе звучит. Иначе "звучит" все твое тело.

- Вот ты приезжаешь в рамках тура в маленький городок. Выходишь на сцену. А "они" сидят, как вкопанные, пусть не в тулупах, но в пуховиках (потому что холода) и смотрят на тебя, как деревянные. А их же надо разогреть, обмануть. Что делать?

- Они не мертвые и не деревянные. Они зажаты эмоционально. На самом деле сейчас, как никогда, у нас "разная страна". Раньше такого не было. На Востоке зрители более зажаты эмоционально. Растеряны. Они пребывают в каком-то эмоциональном страхе, вроде опасаясь проявить свою радость. Вплоть до того, что я говорю: "Ребята, можно улыбаться и аплодировать! А еще можно вставать со своих мест и делать все, что хотите! Ведь сегодня мы здесь с вами живем!" Я эту фразу не зря говорю на каждом концерте, потому что хочу, чтобы они жили - сегодня и здесь. Потому что сама жизнь - радость.

На востоке Украины я была в самых разных и самых дальних точках украинской территории. И для меня дело чести встретить их - такими, какие они есть, а потом превратить в счастливых людей.

- Превратить в союзников? В поклонников? В кого?

- Я же говорю - в счастливых людей. Не надо им быть моими союзниками, поклонниками. Просто будь счастливым два часа и десять минут, покуда продолжается концерт.

- Концерт заканчивается. Дверь закрывается. Счастье заканчивается?

- Надеюсь, это их вдохновит. И чуть-чуть попустит.

Но есть и пример слушателя Центральной Украины. Они вроде бы ждут, что сейчас кто-то выйдет и начнет их веселить, развлекать! Но я же не шут. И в этом случае я зрителя, наоборот, дисциплинирую, не потакаю.

- В то же время на Западной Украине слушатель-зритель - более требовательный, гоноровый?

- Нет, не то. Скорее, "вибагливий". В этом есть что-то эстетское. И с ними нужно петь по их же нотам. Мне почему-то на Западе легче всего выступать. Я остаюсь такая, какая и есть, - арт-объектом.

- Как определяешь жанр своего нынешнего концерта, если судить его по законам "драмы", "мелодрамы"? Может быть, "лирической исповеди"?

- Жанр? Портрет. Портрет женщины.

- Но портрет не застывший? И это явно не портрет Дориана Грея, когда впоследствии начинаются ужасы?

- Такой портрет - монолог. Оный раскрывает характер, биографию. Мировоззрение и мироощущение.

- Новые песни именно это отражают?

- А у меня нет случайных песен. Новые песни интегрированы между хитами. И зритель не успевает соскучиться. Я это делаю сознательно. Потому что нет ничего хуже, когда даешь новый альбом, а потом только хиты.

То, что делаю я, - сложнее. Но песенные блоки в концерте расставлены так, что точно знаю, в какой момент для зрителя-слушателя наступает катарсис, а в какой - только созерцание, а в какой песне - страсть, а в какой - трогательность. Я это понимаю, я не прячу это. Это и есть искренность.

- Мы говорим о разных зрителях в разных областях Украины. И вот ты смотришь в зал. Среди них не все купили дорогие билеты. Некоторые скоро уедут из страны на заработки. То есть поешь для людей, которые снова переживают очередной переходный период…

- Мы не самая несчастная страна. Но мы любим себя жалеть. Таков менталитет. И с какими-то проявлениями этого менталитета мы должны бороться.

У нас лучшие традиции могут забываться, предаваться. У нас нет ощущения, что завтра будет лучше, что завтра сможем преодолеть то, что преодолеваем уже веками.

Но, тем не менее, повторюсь, мы не самые несчастные. Реальные несчастья я видела, когда была с миссией в Ираке в 2005-м. Это жесть. Люди жили в домах, где нет стен. А они все равно жили.

- Когда закончится эта война?

- Наша? Это несложный вопрос. Закончится, когда перестанут торговаться. Помимо всех факторов, это еще и определенные торги, как на самом высоком, так и на самом низком уровне.

Но все это невозможно остановить одним желанием.

Зато своим желанием каждый из нас может сделать добрый вклад в то, чтобы завтра окружающим стало лучше и легче.

- Дети, которых перевез из Славянска в Лондон твой добрый британский знакомый, - о чем говорят именно эти дети уже "там"?

В их глазах - боль. Уйдет ли она? Нет, не уйдет. От наших прабабушек подобная боль не ушла никуда после того, как они пережили войну. Мне кажется, что "оттуда" выйдут сильные дети, которые сделают много доброго для страны.

Хотя многим уже и надоело надеяться.

- В связи с детьми, знаю, ты делаешь не публичные, но важные благотворительные вещи.

- Да, поддерживаем онкобольных. И делаем все возможное - исключительно от моих возможностей.

- С чего все началось?

- Началось после смерти Жени. Потому что лично столкнулась с проблемами отечественной медицины. И увидела, что у наших больных отсутствует практически все, вплоть до нормального к ним отношения. Когда в больничной палате окна закрыты одеялами - вот это уже на грани фола. Где находимся? Почему так? За что так?

Неужели мы себя настолько не уважаем, что позволяем происходить подобному ужасу? Подобное меня и подтолкнуло к действиям.

У меня есть фонд, который занимается исключительно вопросами благотворительности. И есть ребята, которые развозят медикаменты, контактируют с разными клиниками.

- Какие города и какие больницы вам удалось поддержать за последнее время?

- Уже практически дважды покрыты все города Украины. Помню еще перед войной нужна была помощь в Донецке. А ведь это один из богатейших регионов Украины. И мы туда отправляли холодильник для хранения крови. Потому что мамы у своей груди носили пробирочки с кровью своих детей… Вот это меня и поразило.

Теперь как все происходит? Обращаемся напрямую к главврачу, спрашиваем, что нужно. И действуем без посредников.

- Где находишь средства? Это же немалые деньги.

- Ну, собственно, на это вся страна сбрасывается. На это дело ни разу не просили деньги ни у одного человека - ни у богатого, ни у бедного. Это деньги, заработанные на концертах. Выступила, получила гонорар, получили гонорар музыканты, осталось на образование ребенку. А то, что еще осталось, - на помощь другим детям. Это только детские клиники.

- Вот это одеяло, которым забито старое окно такой же старой онкоклиники, - это образ твой художественный?

- Нет. Я столкнулась с этим непосредственно. Еще в Ялте, еще до войны. Это был 2013-й. Жене стало плохо. И там захотели сразу делать операцию.

А я говорю: "Да как же вы будете ее делать в таких диких условиях?"

И он мучительно добирался в Киев, чтобы лечь на обследование. Приехал сюда, а тут у всех праздники, никого нет. А он тает на глазах. И ничего невозможно сделать. Что это? Как объяснить?

Поэтому помощь детям - осознанная.

- Сама бываешь у них?

- Нет. Лично не приезжаю. Мне это нереально сложно.

- Душевно сложно? Или, может, не хочешь, чтобы думали, будто "пиаришься" на социальных темах?

- Мне по-разному сложно. В первую очередь - душевно. Помню, однажды в Фейсбуке поднялась волна, чтобы я встретилась с девочкой, которой поставили смертельный диагноз.

Меня многие просили к ней приехать, вплоть до высоких чинов из Кабмина.

Я приехала в военный городок, где она жила. Я знала прекрасно исход этой встречи. Но встретилась.

Впоследствии - реально - душевно болела.

Смотреть в глаза родителям и как бы "изображать", будто завтра все будет хорошо, - это не моя стихия.

Повторюсь, было тяжело. Это не сентиментальность, это реальность.

- Сменим тему?

- Сменим.

- Вспоминая Юрмалу, твой успех, который стал важным фактором для дальнейшей карьеры, действительно ли Алла сказала про то, что "всех надо мочить"?

- О Боже…

- Но это же не "инструкция", а явно ироничная фраза, выскользнувшая из уст великой певицы.

- Видимо, плохая память у меня? И на хорошее, и на плохое. (Смеется - и это единственная ремарка в этом интервью. - О.В.). На любые слова, сказанные другими людьми, память у меня коротка…

- Так ведь это технология шоу-бизнеса - мочить, и никаких гвоздей. Многие живут по этому принципу, не позволяя никому занимать свое место.

- Формула "мочить" - абсолютно стара и давно не рабочая.

- А лет десять назад?

- Тогда да. Тогда - несколько радиостанций, два рейтинговых канала. Сейчас - сотни сайтов, сотни блогов, тысячи инстаграм. Действуй!

Сейчас, на самом деле, одновременно, и легко, и сложно.

Легко, потому что можешь без препятствий зайти в этот "мир". Но в нем впоследствии очень сложно удержаться.

- Так было всегда.

- Но сейчас особенно сложно. Изменились коммуникации. И "мочить" уже никого не нужно. Нужно делать свое дело лучше всех.

- Некоторые артисты превращают в системность публичную жизнь в сетях - с детками, например. Ты могла бы использовать образ ребенка как объект для пиара?

- А как это?

- Каждый день ставить в инстаграм фотографию Вени - вот он кушает, вот он пьет чай, вот с кем-то дерется. И это косвенно поддерживает интерес к его маме.

- Ну, знаешь, мне пока еще есть чем крыть. И есть что сказать. И такая карта, надеюсь, не понадобиться.

- То есть ты суеверна? И как можно реже показываешь фото ребенка - подальше от чужих глаз, поменьше публичности.

- Ну вот правда, подобных мыслей на Западе нет! А у нас - менталитет. И мы склонны к мистике, суевериям, выдумкам, к женщинам-предсказательницам.

Мы стремимся переложить свою ответственность - на мистицизм.

Но я к этому не склонна. Нет на мне ни булавок, ни красных ниток.

Я вообще считаю, что в здоровом мозгу для таких вещей места нет.

Но в больном обществе - есть все что угодно.

- Тот первый успех - случай или закономерность?

- Считаю закономерностью. Успех должен быть подготовлен. И я не очень верю в случайности. Ты должен выйти на сцену и всем своим видом сказать: "Я здесь не случайно!"

И вообще человек должен с этой фразой даже просыпаться: "Я не случайно сегодня встал, я не случайно это сделал". Чтобы уже вечером уснуть со спокойной душой и быть довольным собой.

- Можно ли говорить, что в твоем теперешнем мире остались "люди из прошлого" и они понятно где живут - в РФ. И многие из них, кстати, благоволили тебе, поддерживали. Остаются ли с ними какие-то контакты - естественно, вне политических форматов?

- Никаких "политических" контактов у меня с ними нет и не было вообще. Любой диалог, если таковой даже предполагается, только творческий.

Ни с кем не утеряна нить, но никому в глаза и в душу не лезу.

Ну и нет такого, чтобы "распивала чаи".

Я вообще веду достаточно аскетичный образ жизни. И мне реально не хватает времени, чтобы нависать над кем-то, встречаться с кем-то.

- Возможно ли в твоем новом репертуаре композиции, скажем, Виктора Дробыша, автора незабвенных "Часиков"?

- Одна из его композиций есть в моем новом альбоме - "Внезапно". Это песня сделана с ним в соавторстве. Впоследствии спрашивала, как мы будем оформлять наши права, что делать? Он сказал, что вообще ничего не надо. У него такая же безумная любовь к искусству, как и у меня.

Я, кстати, недавно прочитала одну фразу своего старого знакомого, который в интервью сказал, что по большому счету творчество - это не "политика", если такое творчество не пропаганда. Это актер Дима Тубальцев. Он служил в АТО. И ко всему этому - это мой бывший парень. Мы встречались. В этом же интервью он сказал, что наш роман длился год, но на самом деле наш роман длился дольше… А у него только год! Так бывает.

- Знаменитая песня Дробыша "Я все еще люблю" отработала свой хитовый потенциал?

- Для композитора - нет. И он сожалеет, что я не могу к нему приехать. Для него эта песня как раз и не отработала свое. Он ждет. И, надеюсь, дождется меня.

- Ты как-то зондируешь почву новых авторов? Вот многие говорят о юноше из Николаева по фамилии Малахов, который за четыре часа пишет хит. И написал этих "хитов" тысячи. И артисты это даже покупают - и у них, и у нас.

- Мало ли кто назовет свою композицию хитом. Сегодня песен на продажу лежит невероятное количество. Их очень много. Потому что пишет едва ли не каждый.

- Пишут, в основном, графоманы?

- Ну почему же? Люди пишут и учатся.

- Как из этого всего балласта угадать свое?

- Почувствовать. И не врать себе.

- У тебя, кстати, нет ни одной песни хорошего парня и хорошего композитора Руслана Квинты.

- Он замечательный, талантливый, добрый человек. Но свою песню я пока у него не нашла. Так бывает. Надеюсь, все случится.

- Компонуя те концертные программы, тебе не хотелось бы оглянуться в прошлое, в 60–70-е? Там столько сокровищ украинской эстрады! Песен либо полузабытых, либо забытых. Но мелодичных.

- В том времени действительно много нереально красивых, мелодичных песен. Увы, сегодня не всем нужны такие мелодии. Сегодня в репертуаре мелодичная канва - уже не главное.

- Что главное?

- Доминирует ритм. Фраза. Хайповость.

- Мало-помалу эдак все перейдет в рэперскую форму. А потом и в форму концертов-батлов.

- Мне, кстати, безумно нравится рэп-батлы. У них колоссальная аудитория. Но это не предмет для подражания. Не у каждого получится. Эдакие "современные литературные вечера".

- Я так понимаю, что пришел черед спросить о твоей "позиции" в нашем нынешнем сложном общественном и шоу-бизнесовом миропорядке…

- А вот мне даже интересно: какая такая "моя позиция"? Как она выглядит со стороны?

- Ну, скажем, оставаться взвешенной в той ситуации, которая есть: разумной и патриотичной. Не кликушествовать, не спекулировать на трагедиях, которые многие используют для лайков. То есть это позиция разумного отстранения от регулируемого хаоса. И в то же время подчеркнуто искреннее соучастие в самой жизни, предполагая любовь, но избегая внешней позы.

- Все верно. Просто мне самой интересно - понятно ли? А тут все сказано.

- При подобной позиции наверняка сузился гастрольный рынок?

- Очень. Но найдено решение. У нас же большая страна. И мы придумали маршрут, который называется "Малые города". И в таких городах, оказывается, есть залы на 800 мест, есть и тысячники.

Вот и организовали такой маршрут, даже открыли дорогу некоторым артистам.

Зритель приходит, радуется. Во-первых, цена билета не такая, как в Киеве, а более приемлемая. Технический райдер чуть ниже, но в основном все то же, та же программа: концерт - два часа десять минут.

- Малые города - замечательно. Но что происходит с гастрольными территориями дружественных государств - Прибалтика, Польша, Грузия?

- Это есть. Мы выступаем. Но этого не так много. При этом я не страдаю и не чувствую себя ущербной.

Я вообще не чувствую себя ущербно. Живу одна. У меня есть Веня. Того, что есть, мне хватает. Помочь детям - хватает. Обеспечить коллектив - хватает. Хватает записать альбом в Лондоне.

И я это делаю на тех оборотах, которые есть сегодня. Благодаря зрителям, которые приходят и в большие дворцы, и в дома культуры - к Тине Кароль.

Возможно, некоторые думают, что кто-то сильно помогает, кто-то крышует…

- Никто не крышует?

- Более чем "нет". Мне порою даже страшно, что с этим всем дальше делать.

- Сегодня соцсети регулярно взрываются волнами порицания или волнами восхищения. Последняя волна - Сергей Бабкин.

- Я не хочу касаться никаких фамилий вообще. Не хочу! Я не судья - ни артистам, ни времени. Просто я знаю, что можно иначе. Даже в том контексте, в котором мы живем, даже если ты выбрал другого зрителя, другой рынок, другую страну.

- Другую концепцию?

- Это слово холодное. Так вот, я знаю, что можно иначе. Потому что должна быть мотивация. И фраза о том, что у творчества нет границ, если оно не пропагандистское, - кстати, неплохая фраза.

Однако каждый меряет по себе. Каждый выбирает свой путь и каждый сам решает, какую щеку подставить.

Впрочем, как говорил Жванецкий, какую щеку ни подставишь - все равно получишь.

Поэтому лучше идти вперед, смотреть анфас, не разворачиваться налево-направо.

Любое действие надо взвешивать, если ты взрослый человек. А если ты первоклашка и что-то нацарапал на парте - значит, получи двойку.

- Кто сегодня твой ближайший круг? Кроме сына, разумеется.

- Тот круг, который меня окружает. Нету такого, чтобы это были только родственники.

Но, повторю, я много времени провожу в одиночестве. Набираюсь сил в одиночестве и в тишине.

У меня может быть темно в доме, могут быть зашторены окна. Но мне именно так хорошо.

И если уж я попадаю в какой-то круг общения - то общаюсь.

- Не могу обойти театральные темы. Потому что в начале карьеры у тебя был довольно шумный дебют в мюзикле "Экватор" композитора Александра Злотника и режиссера Виктора Шулакова. Тот мюзикл открыл многих артистов, ставших впоследствии звездами.

- Был кастинг, и отобрали талантливых. Те, которые со стержнем, - все состоялись. В "Экваторе" я играла Маргарет, четвертую жену Миклухо-Маклая. Была красивая партия. И нам всем тогда было лет по 18–19.

- Тогда у тебя уже было ощущение "террариума", конкурентной борьбы в шоу-бизе?

- Вкусила тогда пару моментов. И решила обособиться. И в дальнейшем стала абстрагиваться от многих укусов и ударов в карьере.

- Тебе якобы предлагали сыграть Мерилин Монро в новом мюзикле, который написала Вика Васалатий вместе с известным поэтом Юрием Рыбчинским. Отказалась?

- Не вижу смысла и перспектив.

- Не видишь кассовых сборов? Не предполагаешь интереса публики?

- Возможно, у меня другие цели? К тому же традиция мюзикла у нас - пока - не приживается.

"Экватор" прожил недолго, хотя и выпустил из своего скворешника талантливых людей.

Эти птицы разлетелись в разные стороны. А проект, как самый дорогостоящий, остался фрагментом истории. Он не живет. И это плохо.

- Значит, пока нет интересных предложений - из театра, из музыкального театра в частности?

- Предложения есть всегда. От фильмов до мюзиклов. И я с радостью соглашусь, если увижу перспективы.

- Фильм "DZIDZIO Контрабас" удалось посмотреть?

- Не пошла. А надо?

- Многим нравится. Фильм - рекордсмен по кассовым сборам в стране. К тому же это фильм-тенденция, который формирует линейку новых фильмов с участием звезд эстрады и ТВ.

- Мне не нравится слово "контрабас", как сленг. Я же понимаю, что этот фильм не о музыкальном инструменте.

- А все-таки - в какой большой истории видишь себя на большом экране? Вдруг кто-то прочтет и предложит?

- От драмы до комедии. От любовной истории до жанра экшн. Я себя давно приучаю к тому, что граней нет. И к тому, что всегда надо искать перспективы.

- Но, может быть, из-за каких-то принципов упускаешь возможности и проекты?

- Значит, это не мой путь. Если оно мое - оно ко мне вернется.