«ТЕЛЕМАНИЯ», МАНИЯ И ЧУВСТВО МЕРЫ

В минувшую субботу программа телекомпании «1+1» «Телемания», уже приобретшая широкий круг постоянных зрителей, предложила своим почитателям анонимную «исповедь убийцы». Сюжет этот вызвал неоднозначную реакцию, что побудило корреспондентов «ЗН» поинтересоваться у авторов и у правоохранительных органов: допустимы ли такие сюжеты на ТВ и почему? изучение мнений, на наш взгляд, оказалось не безынтересным, в чем читатели «ЗН» могут убедиться сами.

Юрий Рогоза, ведущий рубрики «Ночная исповедь»: «Я не исповедник

и даже не советчик...»

- Многие знают Юрия Рогозу как поэта-песенника, как автора сценариев художественных фильмов. Теперь вот новое качество - репортер, т. е. ты выступаешь как репортер. Как дошел до жизни такой, почему смена амплуа?

- Я пишу песни и сейчас. Недавно мы написали с Александром Злотником несколько песен, их записал Иосиф Кобзон, несколько песен для Ирины Шведовой, с которой давно работаю. Но это не главная моя работа сегодня. Главным есть литература, конкретно - драматургия. и с «1+1» мои контакты начались с того, что я написал по заказу студии телесериал на 41 серию. На моей визитной карточке написано - писатель, а не журналист и не репортер. Но «1+1» при всем том значительном месте, которое компания занимает в культурной жизни Украины, на телеэкране Украины, является компанией достаточно камерной. Все люди, работающие в «1+1», думают о том, как делать телеканал интереснее, содержательнее и т. д. Потому мы все выступаем в нескольких ролях, например, А.Роднянский - известный кинодокументалист, а занимается организацией канала, созданием возможностей для других работать продуктивно, интересно и актуально. Вот так я стал репортером, хотя репортером по большому счету я еще не стал, у меня много трудностей, я привыкаю к этой работе. Я не оставляю литературу, мы будем снимать тот сериал, который я написал; рассматриваются заявки на производство еще нескольких сериалов, которые мы планируем снимать одновременно, они будут и продукцией канала «1+1», и товаром для продажи. Но, с другой стороны, мне интересен канал «1+1» как место в Киеве, где происходит что-то великое, куда можно прийти с новыми идеями и получить реальный шанс их воплотить. Это мне интересно, поэтому я стал, как надеюсь, членом команды этого канала.

- Интересное место, как магнит, притягивает людей с интересными идеями, умы...

- мало таких мест, но еще меньше осталось в Украине и в Киеве таких людей. Ой как много их по Нью-Йоркам, Хайфам, Россиям. Мы скучаем по ним, а в Киеве их на пальцах можно сосчитать.

- Не похоже ли то, что делает Юрий Рогоза в «Телемании», на теледеятельность молодого Невзорова?

- Хочу верить, что нет. Мне не импонирует личность Невзорова, как национал-империалиста, человека достаточно категоричного в суждениях. Я не могу быть настолько категоричен, ибо я как драматург привык наблюдать жизнь, молча ее «переваривать», анализировать. Я не могу давать рецепты жизни, выживания, успеха, спасения. В моих сюжетах я не исповедник и даже не советчик, а просто телевизионный рупор, дающий возможность высказаться человеку, у которого болит душа.

- Ты сам придумал эти ночные исповеди?

- Модель передачи придумал я.

- А не заготовки ли это будущих произведений драматурга?

- Это невозможно скрыть. Это главным образом для меня еще и возможность накапливать тот реально существующий жизненный материал, который скрыт дымкой повседневной обыденности. Тем не менее он есть, он животрепещет, он трагичен. Я обогащаюсь как писатель.

- Во время работы с «подопечным» присутствует ли чувство боязни, страха?

- Когда-то я узнал, что мужество - это умение преодолевать страх. С тех пор я не считаю себя трусом. Во время ночного откровения с милиционером в одной из «Телеманий» - его очень трудно обвинить в трусости, я смотрел оперативные материалы боевых сцен, задержаний, которые нельзя было давать в эфир, - он сказал, что боится, что страх - чувство, оставшееся в человеке от животного. Но он преодолевает этот страх. И еще, люди, которые хотят высказаться, не имеют мысли убивать того, кто дает им возможность высказаться. В ближайшее время в эфире будет сюжет ночной исповеди авторитета криминального мира, который четко и осознанно назвал криминальные структуры пятой властью и аргументированно объяснил, что он имеет в виду. Если бы ему нужно было меня убить, он бы не стал выходить со мной в эфир...

- Юра, ты не думал о том, что тебе могут инкриминировать нарушение закона? Зная о преступлении, зная преступника, ты не сообщаешь властям.

- Я понимаю, что юридически, очевидно, можно придраться в какой-то степени к формам моей работы. Но так же юридически можно и защититься. Имея опытных адвокатов, услугами которых, я надеюсь, телеканал «1+1» может воспользоваться. А если говорить не с точки зрения буквы закона, а с точки зрения жизненной логики, то нельзя же организовать службу телефона доверия с единственной целью: поставить определитель номера и высылать туда опергруппу. Кроме того, эффект от слова, произнесенного вслух на всю Украину, положительный эффект, будет сильнее, чем задержание одного человека. Даже убийца, очевидно, шокировавший многих в последнем сюжете, - я уверен, что он не единственный в своем роде человек. Он не криминал. Я видел. Это человек, совершивший преступление, человек, который не находит покоя с тех пор, как он его совершил. Может быть, кто-то задумается в нашей пятидесятимиллионной стране, прежде чем совершить такое убийство, увидев, что это не спасение. Одно произнесенное слово часто важней поступка.

- Юра, а вы не обсуждали эту проблему с юристами?

- Нет. Я не буду кривить душой, мы хотим сделать интересное телевидение, и нам, как любому средству массовой информации, нужна сенсация, нужен интересный материал. Но, помимо этого, я считаю, что пользы от произнесенной исповеди, от слова предельно искреннего - ведь даже в условиях нашей страны многие люди по той или иной причине несвободны в высказываниях - будет немало в социальном плане. Если же действовать полицейскими методами, то мы утратим возможность услышать этих людей, утратим возможность дать косвенный совет или слово поддержки тем, кто в них нуждается. Мы превратимся в скучное советского типа телевидение.

- Представим ситуацию: место ночной исповеди вычисляется и органы правопорядка предпринимают «обычные меры»...

- Это будет катастрофой конкретно для моей рубрики. Потому что если человек, пришедший с открытой душой, например, будет арестован, все остальные наглухо закроются. Я не думаю, что такой поворот событий добавит добра, доверия и раскаяния нашему обществу. Я уверен - эффект будет обратный.

- Чтобы избежать риска, вы вместе с исповедывающимися предпринимаете определенные меры предосторожности?

- Да. Мы идем на все условия людей: приезжаем, куда нам скажут, являясь в известной степени заложниками ситуации, хотя смертельного риска пока я не ощущал, я не буду строить из себя героя. Все делается с единственной целью: расположить к себе собеседника. Мне кажется, что те, кто активно ищет криминал в моих действиях, просто ведут свою игру против нового на ТВ, против нового в журналистике. таких людей я называю, наверное, мягче, чем кто-либо: «традиционалисты». Они слишком хорошо чувствовали и чувствуют себя, зачем им новшества.

- Юра, граната в сюжете с убийцей присутствовала?

- Я думаю, что ее не было, о чем сказал еще в кадре. Не потому, что это невозможно. В Киеве, по-моему, и гранатомет достать не составит труда. Просто исповедывающийся очень далек от криминальной среды, ему негде взять эту гранату. Он мог позволить себе только два кухонных ножа для дуэли. Это запутавшийся человек, идеалист старшего поколения, который в нашем обществе, наполненном насилием, запланированным и хладнокровным, по-своему ищет себе оправдание в том, что он хотел организовать поединок. Это довольно наивно звучит сегодня, но я понимаю его тоску по какой-то пещерной справедливости. Ведь сегодня, к сожалению, вопросы жизни и смерти - это чуть ли не вопросы производственных отношений некоторых структур.

- Много звонков, много ли людей хочет исповедаться?

- Не много, не мало - достаточно. Я получаю регулярно достаточное количество звонков и прочих сообщений. Какая-то часть отвергается, потому что это очень частные малоинтересные случаи, когда люди зациклены на себе, им кажется, что это очень актуально и интересно; некоторые люди просто больны; некоторые выходят на связь, рассказывают свою историю, но не звонят вторично - это самое досадное, я убежден в их искренности, просто они боятся, боятся ситуации, которую мы обсудили, т. е. приезда опергруппы и т. д. Кстати, для блюстителей буквы закона я могу сказать, что в последнее время очень тесно контактировал со многими высокопоставленными чинами правоохранительных органов, силовых структур, частных охранных агентств. Это люди достаточно разумные, государственно и трезвомыслящие, преданные своему делу. Они, я думаю, не обвинят меня в преступлении или в правонарушении. Если они посадят меня «под лампу», я буду неприятно удивлен. Но уверен - этого не произойдет.

- Исповедальщики, которые видели себя на экранах, они звонят после эфира?

- Да. И это навело на мысль со временем, возможно, превратить рубрику «Телемании» в сорокапятиминутное или часовое ток-шоу: исповедь и реакция людей на увиденное и услышанное. Люди, которые исповедовались, они ведь не исчезли, им интересно, как окружающие относятся к ним, к их поступкам: прощают, осуждают, оправдывают? Думаю, что у такой передачи есть перспективы.

Юрий Макаров, ведущий программы «Телемания»: «Через эту исповедь мы пытаемся понять, насколько наша система координат нравственна»

- В правовом ли поле работает репортер Юрий Рогоза, как считает руководство «1+1», обсуждалась ли ситуация, проговаривалась?

- Приятно, что общественность вспомнила о коллизии в связи именно с «Телеманией», поскольку я едва ли не каждый день встречаю подобные ситуации в прессе. Но это доселе не обсуждалось, потому я осознаю повышенную ответственность. Что касается правового поля, насколько мне известно, в Законе о печати говорится, что журналист не обязан раскрывать источник своей информации. Этого для меня достаточно, ибо мне, грубо говоря, нужно оправдание, отговорка - с официальной точки зрения. А дальше этот вопрос переходит в моральную плоскость, которая меня, собственно говоря, и интересует. С точки зрения морали лучше всего иметь нормальный институт исповеди, а не псевдо. Ф.М.Достоевский, человек бесспорно православный и верующий, тем не менее отправил Раскольникова на площадь повиниться перед всем миром. Это с точки зрения убийцы. С точки зрения всех остальных мы дали возможность убийце как бы облегчить душу, но, с другой стороны, и раскрыться, как бы показать свою несостоятельность. Меня один человек упрекнул, мол, почему ты не сказал, что убивать плохо. Но ведь это не урок в третьем классе! Мы пытаемся осмысливать происходящее, при этом не измеряем ширину чела убийцы и ученого, например, для сравнивания. Если имело место быть с одним, значит, могло или может быть с другим, третьим... Почему? Этот персонаж сюжета «Телемании» - убийца, дуэлянт... Я его очень хорошо опознаю. Это человек, с которым мы, вероятно, ходили вместе в Киевский университет или пили кофе в одной кофейне на улице Заньковецкой, или еще что-то. Мы с ним примерно одного возраста, он попросил поставить музыку своей молодости - Led Zeppelin», т.е. через эту ночную исповедь мы пытаемся понять насколько наша система координат нравственна, правильна. С этой точки зрения сюжеты Ю.Рогозы нами продуманы и выстраданы. Если бы все в мире, в нашей стране было хорошо, хватило бы, наверное, обыкновенной исповеди. А так, как живем - такая и исповедь. Конечно, нас еще как журналистов интересует и острая ситуация.

- Сопоставимы ли два постулата: журналист не должен разглашать источник информации - человек, знающий о преступлении, обязан сообщить в органы правопорядка? Вы их пытались сопоставить? С юристами работали?

- Нет. С юристами мы не работали. Я, как и всякий уважающий себя журналист, когда в нашей стране состоялась свобода слова, для себя выяснил, что цензуры нет, что источник информации я разглашать не должен и пр. А дальше остается только уточнять: ничего ли не изменилось? Нет - значит работаем. Есть еще, правда, система прецедентов. Когда работали-работали и вдруг кому-то дали по шапке, тогда вступает в силу инстинкт самосохранения, а не правовая ситуация: вроде по закону так, а по жизни происходит вот так. Но решать сегодня вопрос о том, насколько с правовой точки зрения эта ситуация легальна или нелегальна, для нас, которые не первый год в этом «бизнесе», было бы в высшей степени безответственно.

- Когда выстраивали «Телеманию», вы на что-то ориентировались? Присутствуют в зрительской среде сравнения с Молчановым, сюжетов Рогозы с Невзоровым.

- Грубо говоря, вопрос о прототипах. Для большинства нашей телеаудитории, не имеющей «тарелок» на окнах, основной источник осведомленности о жанрах ТВ - это ОРТ. Должен сказать, что жанр информационно-развлекательной программы придумали не «взглядовцы» и не «реновцы», придумали его лет 20-25 назад и называется он «Magazine». Мы делаем программу в этом жанре, мы не изобретаем новых программ. Стыдно изобретать до-мажор, это неприлично для музыканта. Был великий композитор Арнольд Шенберг, который изобрел атональную систему. Другие композиторы, пытающиеся что-то изобрести (построение музыкального текста и музыкального восприятия), имеют столько слушателей в зале, сколько музыкантов в оркестре. Мы - массовый продукт в силу технической природы этого мероприятия, мы должны работать на аудиторию, сравнимую с населением нашей страны. Ввиду этого имеем право работать только в обозначенных жанрах, коих не так много, и один из них так «кострубато» переведенный «взглядовцами» на русский язык - информационно-развлекательная программа. Каркас есть, нужно четко знать при наполнении метраж, подводки и прочие проблемы: драматургию, режиссуру... Молчанов? Он мне очень в свое время нравился. Но мне катастрофически не нравится изогнутая рука в кадре и воркование вкрадчивым голосом, а второе - совершенно ненормальная «подвинутость» на людях с графскими, княжескими и прочими титулами, что выглядит порой комично. Принципиальной интеллигентности молчановской мне хотелось бы категорически избежать, этого в «Телемании» не будет. Что касается Невзорова... Сложный вопрос. Я, как и все, смотрел «Дни». С одной стороны, мне гадко и противно, как человеку, достаточно остро реагирующему на любое проявление махрового русопятства, а с другой стороны, безумно завидно. Я не знаю, можно ли это назвать профессионализмом, но это человек, который точно знает аудиторию и с этой аудиторией считается. Не берусь говорить, что он ее уважает, но он с ней считается, и это уже немаловажно. На фоне ситуации, когда всем до сих пор абсолютно наплевать на аудиторию. Газеты еще каким-то образом от тиража своего зависят, телевизионщики каким-то чудом невероятным, получается, до сих пор не зависят. Им дают, например, пятьсот минут рекламы на какой-то период просто по инерции - через полгода этого не будет, и правильно! Надо уважать своего зрителя. Невзоров делает некое телевидение, дружелюбное к массе, которая его смотрит, пусть он делает ставку на «пенька». Даже если он потакает низменным рефлексам, все равно это некий шаг вперед по отношению к всеобщему телебезразличию, пофигизму. А вот когда и остальные начнут заинтересованно общаться с человеком по ту сторону экрана, тогда я с удовольствием Невзорова выключу. Невзоров, с точки зрения телевизионного или киношного рафинада, плохо клеит, у него плохо снято, у него карикатурные заставки, идиотский фон - по грамоте, вроде бы, он многих вещей не умеет и не знает, но помимо всего этого он что-то важное знает и понимает.

Рогоза знает и чувствует аудиторию, хотя бы в силу того, что он писал шлягеры, которые пела многомиллионная армия любителей эстрады, которые трудно «вычистить» из ушей. Это сходство его с Невзоровым. В чем различие... Рогоза человек добрый, со своим нормальным нравственным кодексом, дружелюбный, не хам, в отличие от Невзорова. Вот для меня принципиальная разница, если.

Дело вкуса?..

Авторы сюжетов «Телемании», в частности последнего - «Исповедь анонимного убийцы», представили свой взгляд на моральность этого сюжета. Как говорится, о вкусах не спорят. Но среди многочисленных зрителей этой передачи немало и тех, кто заявляет: «Я не хочу, чтобы вместо колыбельной по субботам мои дети смотрели «Исповедь» очередного убийцы. Кто-нибудь интересовался законностью таких сюжетов?»

Не считая себя вправе давать такого рода оценки, мы переадресовали вопросы сотрудникам Генеральной прокуратуры г.Киева.

Выяснилось, что никакого «криминала» в действиях самих журналистов нет. Лет пять-шесть назад им бы, может, и «светила» популярная в советские времена так называемая «диссидентская» статья, предусматривающая наказание в виде лишения свободы до двух лет за «пропаганду секса и насилия». Но сегодня, когда с рекламных щитов на каждом углу без особых ограничений (как, впрочем, и без вкуса и чувства меры) тиражируется то, что когда-то считали «пропагандой секса», а различных мастей насильники в телевизионном эфире могут конкурировать в популярности разве что с некоторыми политиками - в этой ситуации никому в правоохранительных органах и в голову не приходит обвинить авторов «Телемании» в пропаганде «самосуда».

Другое дело, что вопиющие случаи преступлений, оглашаемые журналистами, прокуратура проверяет. И если факты подтверждаются, то дальше ведется следствие и все, что положено. Иногда возбуждают дела. Впрочем, статистики на этот счет не ведется. Правоохранительные органы и так завалены работой.

Еще нюанс. Кто-то, возможно, заподозрил журналистов «Телемании» в «недонесении о совершенном преступлении». На сей счет уже трансляция сюжета в эфире фактически и есть сообщением. Так что и эта «буква закона» не нарушена. К слову, в прокуратуре Киева по горячим следам, так сказать, не вспомнили, чтобы значилось описанное в сюжете «Телемании» преступление.

Более того, в последнее время следователи все чаще сталкиваются со случаями «самозванных убийц». Приходит человек, заявляет, что он кого-то убил, расчленил и там-то закопал. Оперативники выезжают на «место преступления», но никакого расчлененного трупа не обнаруживают. Иногда даже выясняется, что и «жертва» жива-здоровехонька, и никто на нее не покушался. В прокуратуре только негодуют: из-за таких «психов» некогда заниматься расследованием реальных убийств и других жестоких преступлений.

На фоне всего этого сюжет «Телемании» ничем не оригинален, считают в прокуратуре. Возможно, авторам зададут несколько стандартных вопросов. Только и всего.

Обсуждать же моральность сюжета в прокуратуре сочли делом неблагодарным. А тем, кому не нравится «исповедь убийцы», посоветовали переключить ТВ на другую программу. Не нравится - не смотрите. Чувство меры - очень тонкая субстанция. Остается надеяться, что «Телемания» ее почувствует.