Тарапуньке и Штепселю — по 100 лет!

В 50–80-х годах прошлого века без Юрия Тимошенко и Ефима Березина трудно было представить большой концерт или "Голубой огонек".

Родились Юрий Тимошенко и Ефим Березин 100 лет тому назад: первый - в июне, а второй - в ноябре 1919 г. Первый - на Полтавщине, второй - в Одессе.

Двадцать лет они ничего друг о друге не знали, а познакомились долговязый украинец из Полтавщины Юра Тимошенко и коротышка, веселый и интеллигентный еврей-одессит Фима Березин в Киевском театральном институте. Оба были неистощимы на выдумки и хохмы, которые приводили в неизменный восторг преподавателей и студентов. На институтской сцене Тимошенко выступал в роли постового регулировщика на оживленной улице, а Березину особенно хорошо удалась роль Лебедя в юмористической зарисовке "Охотник и лебедь". Как-то Юрий подошел к Фиме и сказал: "Если мы на сцене будем вдвоем, то и смеха в зале будет в два раза больше". Так возник уникальный творческий союз, который благодаря таланту, блестящему чувству юмора и трудоспособности артистов просуществовал на эстраде более 40 лет.

Летом 1941-го, сразу же после окончания института, Тимошенко и Березин как артисты ансамбля песни и пляски Юго-Западного фронта выступают по воинским частям. Поддерживая боевой дух солдат, придумали новые образы для своих выступлений - неунывающих, жизнелюбивых и оптимистичных повара Галкина и банщика Мочалкина. Этот боевой дуэт прошел дорогами войны от Волги до Шпрее, приняв участие в обороне Сталинграда и Киева, взятии Кенигсберга и Берлина, освобождении Варшавы и Праги, что отражено в одноименных медалях обоих фронтовиков. Кроме того, оба были отмечены медалями "За боевые заслуги" и орденами Красной Звезды. Видать, их вклад в Победу был столь весомым, если командование в наградные листы, наряду с отличившимися в боях пехотинцами и артиллеристами, танкистами и летчиками, вписывало фамилии двух веселых артистов.

После войны Тимошенко и Березин не расстались. Однажды во время своего приезда в Москву "банщик Мочалкин" зашел к земляку - режиссеру Александру Довженко. "А что у тебя на родине, в селе Каленики, есть примечательного?" - спросил Александр Петрович. - "Вроде ничего особенного… речка есть… Тарапунька", - ответил Юрий Трофимович. - "Вот тебе и псевдоним. Лучше не придумаешь!" - подытожил разговор Довженко. Так артисты придумали себе новые персонажи: легкого на шутку и выдумку, острого на слово Тарапуньку и спокойного, рассудительного, правильного во всем Штепселя. Поехав в Москву на Всесоюзный конкурс артистов эстрады, стали лауреатами, победно зашагали от успеха к успеху, и до конца творческого и жизненного пути уже не расставались.

Создав на сцене уникальный дуэт, ядовитые шутки которого моментально разносились по стране, в обыденной жизни Юрий Трофимович и Ефим Иосифович были разными людьми. Один украинец - второй еврей, один любил вино и женщин - второй всю жизнь был предан жене, один дымил как паровоз - второй на дух не переносил сигаретный дым. Объединяло их одно - они не могли жить друг без друга.

Юрий Тимошенко - взрывной, рискующий, неуправляемый и непредсказуемый. "Большой ребенок" - так говорили о Тимошенко друзья и родные. Если увлекался, то бурно, стремительно и без удержу: филателией, изучением английского языка, детективами, написанием эпиграмм на друзей. Мог бросить все и улететь в Иркутск - у местного коллекционера оказалась редкостная марка… Кроме общепризнанных успехов на эстраде Тимошенко связан и с кинематографом. Еще до войны снялся в фильме "Шуми городок", а после войны - в картине "Падение Берлина" (за роль Кости Зайченко ему была присуждена Сталинская премия первой степени). Им были сыграны роли - репортера в картине "Центр нападения", телеграфиста в "Далеко от Москвы", корреспондента в "Судьбе Марины", Мартына Кандыбы в "Калиновой роще", Грищенко в "Зеленом фургоне" и др. Но сатира и юмор всегда оставались главными. Ю.Тимошенко является режиссером и даже сценаристом некоторых кинолент: "Штепсель женит Тарапуньку", "Ехали мы ехали…", "Смеханические приключения Тарапуньки и Штепселя"…

Ефим Березин - спокойный, рассудительный и сдержанный человек, мудрый и преданный своей семье. Роберт Виккерс, который совместно с Александром Каневским писал тексты интермедий для этого солнечного дуэта, рассказывал мне о Березине: "Фима обладал поразительной памятью. Он запоминал тексты - и свои, и партнера. Когда Тарапунька вдруг начинал запинаться, Штепсель немедленно приходил на помощь: "Ты хочешь спросить…" и бойко проговаривал вопрос Тимошенко. "Да, да, именно это я и хотел спросить!" - с облегчением подтверждал тот. А Штепсель весело отвечал сам себе". А вот на ту же тему рассказ Саши Каневского: "Давно, в 1955 году их, еще молодых артистов, пригласили не куда-нибудь, а в Кремль - на встречу Нового года! Понятно, все очень волновались - и они, и дирекция, и мы, сценаристы. Сшили вечерние костюмы, а мы с Робертом написали специальную интермедию. Пока ее принимали, пока утверждали, артисты не успели выучить. Решили учить в самолете. Только взлетели, Тимошенко потребовал: "Вынимай, будем репетировать". И вдруг Березин побелел: интермедия осталась дома на письменном столе. Его даже не ругали, не упрекали, все были просто парализованы. Березин ушел в хвост самолета, вспоминал, записывал. Через полчаса вышел и, как ни в чем не бывало, обратился к партнеру: "Ну, чего сидишь - давай репетировать!". Все вспомнил: и свои фразы, и Тимошенко.

Известность и популярность дуэта была ошеломляющей: со всех уголков страны приходили письма - "Штепселю и Тарапуньке". Такой критической почты не имели иные областные и даже республиканские газеты. А фабрики игрушек вытачивали тысячи и тысячи деревянных изображений артистов, которые раскупались мгновенно.

Тимошенко не очень-то любил помпезные правительственные концерты и под любым предлогом избегал участия в них. Однажды, за день до такого концерта в Киеве, вдруг улетел на киносъемки в Алма-Ату. В другой раз, уже в Москве, явился с перевязанной щекой. Оказалось, ему давно надо было вырвать больной зуб, но он дотянул до самого концерта и от выступления освободился. Березин сказал: "Чудак! Тебе ведь на все концерты зубов не хватит".

Удивительный факт - комики давали до тысячи выступлений в год, в среднем до трех в день. Но зрителям и этого было мало. На их концерты или на представления с их участием купить билеты было практически невозможно. Рассказывают, что где-то на Дальнем Востоке произошел такой беспрецедентный случай: местные жители, не сумевшие купить билеты на концерты дуэта, перегородили железнодорожную колею, чтобы не дать Тарапуньке и Штепселю уехать из города. В конечном итоге артистам пришлось выступать на вокзале.

Практически в каждой интермедии артисты называли какого-то конкретного виновника конкретных безобразий, что выгодно отличало их едва ли не от всех эстрадных коллег, благоразумно предпочитавших не лезть на рожон, а если и критиковать, то в основном коварный американский империализм. Дуэт поднимал вопросы, которые волновали украинцев - от алкоголизма до бюрократии, от плохой работы детсадов до мздоимства учителей, от обилия на каждом заводе "несунов" до воспитания подростков… Но каждую, даже самую безобидную их программу, каждую шутку в концерте бдительные партийные чиновники и цензоры пытались выхолащивать. Ефим Березин, по словам Роберта Виккерса, часто сетовал: "В каждой блошке слона усматривают. Чуть что - грозят прикрыть наш дуэт раз и навсегда. Разве ж так можно жить и работать? И приходилось отправляться в начальственные кабинеты на поклон. Это чаще всего делал Березин-Тимошенко к этим перестраховщикам и близко подпускать было нельзя. Он нервничал, заводился и… высказывал очередному начальнику все, что думал о нем конкретно и о власти в целом…

О Тарапуньке и Штепселе ходили самые невероятные легенды и байки. Рассказывали, что накануне гастролей в Великобритании Тимошенко и Березин пришли в райком партии на собеседование - процедуру, которой подвергались все выезжавшие за рубеж советские граждане. Листая документы артистов, секретарь райкома с удивлением обнаружил, что известные всей стране люди - не члены КПСС! Почему? И тут Юрий Трофимович вскипел: "Вы оскорбляете нас таким вопросом! Пока в партии такие товарищи, как… (он назвал несколько фамилий), не смейте туда звать порядочных людей! Выгоните из партии всех подонков, и тогда мы с радостью к вам придем". Гастроли отменили.

Супруга Юрия Тимошенко - певица Юлия Пашковская в одном из интервью рассказала, как Тарапунька в "Укрконцерте" встретился с секретарем ЦК: "Юрію Трохимовичу, дорогий, прошу вас, прийдіть, навіть статут не вчіть, ми вас і так в партію приймемо!". А Юра йому: "О, ні! Я недостойний, недостойний!".

Они всегда были верны своему благородному, но не всегда благодарному призванию: помогать, высмеивать, обличать… Ими создано много прекрасных интермедий, цель которых - не просто рассмешить зрителей, но и заставить их критически относиться к своей жизни, становиться сознательными, не превращаться в равнодушных обывателей. Вот, к примеру, интермедия 1965 года. Тарапуньке приходит идея создать "Министерство хорошего отношения к людям". А в министерстве - главки. Их много: ГлавЛюбовь, ГлавЧуткость, ГлавЗабота… Штепсель, играя роль простого рабочего, обращается в ГлавЗаботу с просьбой о помощи, но ГлавЗабота посылает его в ГлавЛюбовь, а ГлавЛюбовь - в ГлавЧуткость… И нет никакой возможности маленькому человеку разобраться, куда ему действительно стоит обратиться, чтобы решить свою проблему…

Далеко не все было гладко. К примеру, когда сатирический дуэт язвительно прошелся по "королеве полей" - кукурузе, которую стали сажать уже чуть ли не за Полярным кругом, Хрущев рассвирепел не на шутку. Тарапуньке и Штепселю надолго закрыли выход на эстрадные подмостки, на телевидение, радио. За артистами прочно закрепилось звание "очернителей советской действительности". Понадобились годы и годы, сотни поездок в самые отдаленные районы Союза, чтобы артисты были "помилованы" и снова выступали в Кремле и на Центральном телевидении.

В 1979 г., когда обоим артистам исполнялось по шестьдесят, их представили к званиям народных артистов СССР. Подготовленные "Укрконцертом" документы пошли по инстанциям и… потерялись. Друзья негодовали, протестовали, "Укрконцерт" слал телеграммы в Москву, но Тимошенко потребовал все ходатайства прекратить: "У нас уже давно есть самые главные народные звания: "Тарапунька и Штепсель"!

Последние гастроли легендарного дуэта проходили в Ужгороде. Там у Юрия Тимошенко случился инфаркт и 1 декабря 1986 г. великого артиста не стало. В киевском Доме актера зрители прощались с Юрием Трофимовичем Тимошенко - своим любимым Тарапунькой. Раздавленный горем, мгновенно постаревший Ефим Березин стоял у гроба молча, потом произнес: "Так много хотел тебе сказать на прощание… Но, прости, Юра, я впервые забыл свой текст…".

Некоторое время Березин еще выступал с программой "Штепсель о Тарапуньке"… Однажды он поехал в Израиль к дочери, где с ним случился инсульт. Он больше не смог вернуться домой и умер в Тель-Авиве в 2004 году.

Лучшей оценкой своего труда этот сатирический дуэт считал всенародную любовь. А ведь это не просто! Такую любовь надо заслужить, чтобы спустя много лет, даже сегодня еще можно услышать: "Нет на вас Тарапуньки и Штепселя!".

И несколько неюбилейных строк.

О столетии своего великого сына Украина (может, из-за предвыборной круговерти?) просто-напросто забыла. В Киеве нет улицы Юрия Тимошенко… В альма-матер, которая уже не институт, а целый "Национальный университет театра, кино и телевидения", нет факультета или хотя бы студии его имени… Не созданы мемориальные музеи в Полтаве и Киеве… Увы, список несделанного в память о народном артисте можно продолжить. Жаль…