Стоп, кадры! Украинское кино — обратный отсчет

В этом году — два значимых для национального кино юбилея: 80-летие киностудии имени Александра Довженко и 50-летие студийного музея Довженко. По сути, эти две даты очерчивают магический круг украинского кинематографа, который богат триумфами, трагедиями, разбитыми мечтами, блистательными карьерами и сломанными жизнями. Музей довженковцев — подлинное хранилище тайн об украинских кинофильмах и судьбах их создателей. Почему именно Довженко поручили снимать «украинского Чапаева»? Какие национальные картины имеют самые престижные международные награды? Удостоен ли украинский фильм американского «Оскара»? Ответы на эти и другие вопросы — там, за семью печатями.

Киностудию построили всего за год

Если придерживаться точной хронологии, то временем рождения довженковской студии считается весна 1928 года. Тогда открылась киевская кинофабрика Всеукраинского фотокиноуправления (ВУФКУ). И первой картиной этой фабрики стала лента «Ванька и Мститель». В 1930-м ВУФКУ реорганизована в «Украинфильм». Годом позже выходит первый звуковой документальный фильм «Симфония Донбасса» (знаменитого режиссера Дзиги Вертова). В 1932-м — «Иван», первый звуковой фильм режиссера Александра Довженко. Только в 1939-м кинофабрику переименовали в Киевскую киностудию художественных фильмов. А первый цветной украинский фильм — экранизация гоголевской «Сорочинской ярмарки» режиссера Николая Экка. В 1957-м киевской студии присвоено имя Довженко. А в 1993-м она получила статус национальной. Вот такая формальная хронология. Но между датами и цифрами — невероятное количество историй.

Одна из самых ярких историй связана со знаменитым щорсовским павильоном (он построен специально для съемок картины Довженко «Щорс»). И этот павильон стал как бы основой музея. А сам музей был основан в 1958-м. И с тех пор тоже носит имя Довженко.

В 50-е главным креативным зачинщиком музейного дела выступил знаменитый в те годы украинский режиссер Алексей Швачко («Разведчики», «Вдали от родины», «Кровавый рассвет»). А первым директором музея стала легендарная Татьяна Деревянко. Она собирала ценные архивные материалы, различные экспонаты.

Позже под музей отвели помещение, где и сейчас размещается экспозиция. Татьяна Тимофеевна Деревянко более сорока лет была бессменным руководителем музея. И нынешние научные сотрудники говорят о ней как о настоящей «маме», о необыкновенном энтузиасте своего дела. Все, что здесь сделано, во многом благодаря этому человеку, который оставил для нас бесценные свидетельства об истории украинского кино.

На сегодняшний день в музее мало что изменилось. Это по-прежнему большой центр с подборкой всевозможных данных, с картотекой актеров, которые снимались на студии, негативами к кадрам из фильмов (больше
170 тыс.). На музейных стенах — фотографии: Александр Довженко, Леонид Быков, Федор Ищенко, Юлия Солнцева, Евгений Самойлов и многие другие.

— Представьте, наша студия была построена всего за один год, — рассказывает «ЗН» научный сотрудник музея Раиса Михайловна ПРОКОПЕНКО. — На строительстве тогда одновременно работало 1500—2000 человек! И никаких машин, никаких башенных кранов! Только человеческие руки! Эту стройку подняли всего за год. Так, в марте 1927-го тамбовским каменщиком был заложен первый камень. А ровно через год вышел наш первый фильм «Ванька и Мститель» Акселя Лундина. Причем снимали его даже не в павильоне, а в так называемом рукаве, где хранились рабочие инструменты.

В том же 1928 году была снята документальная лента «Ясли».

Потом уже Дзига Вертов создал свой фильм «Человек с киноаппаратом». Эта картина, кстати, вошла в историю мирового кино и попала в список 12 лучших фильмов всех времен и народов.

Вообще за восемь десятков лет наша студия прошла интереснейший путь и накопила массу материалов. У нас хранятся плакаты и афиши еще с начала ХХ века. Есть плакаты, которые были выпущены, когда только начала функционировать киностудия. Их тираж был иногда 35, а иногда 60 — это во всесоюзном масштабе.

Вообще-то музей является подразделением киностудии. И, естественно, специального финансирования у нас нет — находимся на государственном студийном обеспечении. Не буду жаловаться — все, что нужно, дирекция предоставляет.

К нам приходят советоваться многие кинематографисты. Ведь в подготовительный период создания той или иной картины обязательно нужно собрать специальный материал, чтобы художникам по костюмам можно было от чего-то оттолкнуться. По сути дела у нас уже сняты все времена — и Ярослава Мудрого, и княгини Ольги, и начало XX века… И если творцу нужно с чем-то ознакомиться, то не нужно ехать в московские архивы, достаточно прийти в наш музей и взять альбом с фотографиями, который та или иная группа сдавала после работы.

«Украинского Чапаева» заказал Сталин

В настоящее время группа режиссеров во главе с Василием Домбровским решила воссоздать историю рождения довженковских фильмов и первые шаги Александра Петровича в украинском кино. Все его сценарии, кстати, есть в музее. Но особое внимание уделено фильму «Щорс». Ведь именно в этом помещении работал Александр Петрович. Воссоздан его рабочий кабинет в период съемок фильма об «украинском Чапаеве». Представлена старинная кинотехника. А в небольшом съемочном павильоне — седла, прялки, костюм. В уголке — фрагмент музея в Соснице — печь и люлька.

Ну а в следующей комнате — сенсация: патефон, подаренный украинскому гению лично Иосифом Сталиным. «Отец народов» с особым пристрастием относился к Александру Петровичу. Многим известно, что «Щорс» — это непосредственный заказ «усатого горца» и произошло это в конце февраля 1935-го, когда режиссер получил орден Ленина. Именно тогда на заседании президиума ЦИК СССР вождь якобы сказал: «А за ним должок — украинский Чапаев…» Дело в том, что картина братьев Васильевых «Чапаев» к тому времени уже произвела фурор, породила настоящую волну фанатизма в советском обществе. Сталину нужно было закрепить порыв — уже на национальных основах. Не все исследователи единодушны в плане того, кого имел в виду Виссарионович, когда говорил Довженко об «украинском Чапаеве». Буденного? Ворошилова? Тем не менее Довженко решил обессмертить на экране своего земляка — героя Гражданской войны Николая Щорса. О чем в том же 1935-м сообщил в газете «Коммунист: «…на українській фабриці я почну оборонний фільм «Український Чапаєв».

Работа над «Щорсом» совпала с кульминацией сталинских репрессий. Люди исчезали без суда и следствия. А Александр Петрович создавал картину в невероятных муках. 1935-й, 1936-й, 1937-й, 1938-й, 1939-й. Только весной 1939-го ленту показали общественности. В Москве ее обсудили в начале апреля. А затем — массовый (по тем временам) кинопрокат… Довженко писал: «На мій фільм продано 31 млн. білетів… Я культурно обслужив 31 мільйон людей… Я дуже радію цьому…»

Но за этой показной радостью скрывалась тоска. Ведь создание ленты прерывали болезни режиссера, поиски материалов о легендарном прошлом знаменитого комдива. Трудные съемки были зимой 1937 года. Это если учесть, что вокруг шла охота на «врагов народа». Некоторые современники считали, что «Щорс» стал для украинского гения эдакой «охранной грамотой» в годы репрессий. Ведь это был личный заказ вождя. При этом Довженко собрал прекрасный актерский ансамбль: Скуратов, Самойлов, Хвыля, Ищенко. Газеты тех лет пестрили восторженными рецензиями картины. Весь состав съемочной группы — 11 человек внесли во «Всесоюзную книгу почета»… Негативных мнений быть не могло: это значило пойти против желания Самого.

В киевском музее, представьте, хранится та самая бурка, в которой разгуливал «батько Боженко», колоритно сыгранный актером Скуратовым. Кстати, жена Щорса упрекнула режиссера, что он переборщил с этим колоритом, особенно когда «батько» ворвался на лихом коне в театр… Есть в музее и нагайка Боженко. Есть медицинская трубка Щорса: медиком был сам комдив, он лечил своих служивых.

…После ухода Солнцевой

А вот и Одесса. Здесь Довжен­ко начал свой творческий путь. Из особо раритетных экспонатов в музее есть пейзаж Довженко, написанный им в Ирпене.

По словам Раисы Михайлов­ны, режиссер учился в той же Берлинской художественной академии, которую окончил… Гитлер. Есть и рукописи Довженко (правда, копии). И плакат к его «Поэме о море», который он нарисовал за несколько дней до смерти…

В киевском музее хранится немало вещей, подаренных Украине вдовой режиссера — Юлией Ипполитовной Солнцевой. Как известно, согласно ее воле, некоторые архивные документы Довженко все еще «закрыты» — до 2009-го.

— Я, правда, не уверена, что в этих архивах, которые Солнцева позволила обнародовать только в 2009-м, нет ее ремарок, — размышляет Раиса Прокопенко. — Ведь именно супруга Александра Петровича и готовила эти бумаги для музея. Мы, впрочем, благодарны Юлии Ипполитовне, что она передала нам многие личные вещи режиссера, его последний триптих. Это своеобразная режиссерская раскадровка: накануне он работал со своей съемочной группой, рассказывал, показывал… А вскоре его не стало… Тогда этот рисунок покрыли лаком и таким образом нарисованный на большой доске мелом триптих «дожил» до сегодняшнего дня.

Благодаря Юлии Солнцевой Киев имеет почти все литсценарии картин Довженко, монтажные листы. Конечно, сказать, что Солнцева очень многое передала нам, я не могу… Говорят, что у Юлии Ипполитовны был сложный характер. Возможно. Режиссер и должен иметь характер, чтобы воплотить собственные замыслы, чтобы к нему прислушивались и считались с ним. Характер нужен режиссеру, чтобы отстоять свою точку зрения. А харизма — это и талант, и обаяние, и умение общаться… Александр Петрович всем этим обладал.

…Довженко умер 25 ноября 1956 года в Москве. Из рукописей известно, что он мечтал вернуться в Украину. В последнее время идет много разговоров на тему возможности перезахоронения праха режиссера на родине, в селе Сосница на Черниговщине.

— Мне кажется, это неправильно, — говорит Раиса Михайловна. — Как можно оторвать Довженко от Солнцевой? Или ее от ее мамы? Ведь он же похоронен возле жены и ее матери. И сама Юлия Ипполитовна умерла в 1986 году — спустя много лет после смерти супруга…

А был ли «Оскар»

В музее, между тем, собраны материалы не только о Довженко, но и о других режиссерах, работавших на студии.

Например, интересная история связана с картиной «Радуга» режиссера Марка Донского по повести Ванды Василевской (главную роль партизанки Елены Костюк сыграла выдающаяся украинская актриса Наталья Ужвий). «Радуга», выпущенная в 1943 году, получила приз Ассоциации кино и радио США. Эта лента о партизанах, снятая в годы войны, произвела необыкновенное впечатление на зрителей. Ей досталась награда с формулировкой «За выдающееся достижение по укреплению взаимопонимания с помощью медиасредств посредством кинокартины…». Долгое время эту награду почему-то считали «Оскаром». Но это не так. Правда, известно, что когда президент Рузвельт посмотрел «Радугу» без перевода, он прислал телеграмму в СССР: тронут, а в США эту картину поняли на языке оригинала.

Еще один фильм Марка Донского — «Непокоренные» — получил приз в Венеции. А его же картина «Дорогою ціною» по повести Коцюбинского была отмечена Британской киноакадемией как лучший зарубежный фильм.

«Тени забытых предков» Сергея Параджанова эта же Британская киноакадемия назвала «лучшим фильмом года». И, как известно, у шедевра Параджанова целый сонм наград в разных городах — Рим, Мельбурн, Сидней.

В общем, можно долго листать увесистый наградной «журнал»…

— Нам действительно есть чем гордиться, — говорит хранитель музея. — Можно долго вспоминать выдающихся режиссеров и актеров, которые здесь работали — и Амвросий Бучма, и Дмитрий Милютенко, и Наталья Ужвий, и Нонна Копержинская, и Николай Олялин, и Константин Степанков, и Ада Роговцева, и Лариса Кадочникова, и Маргарита Криницына, и многие другие. Из Одессы к нам приехал Иван Кавалеридзе — это наш первый историограф, который снял «Прометея», «Коліївщину», «Гулящую». В кино он попал случайно, это было начало начал, когда Протазанов снимал фильм о старце из Ясной Поляны и ему нужен был художник-гример, который мог бы сделать достоверный возрастной грим. Именно Кавалеридзе был художником-гримером в этой ленте. У нас снимались известнейшие актеры СССР. Весь Союз ехал сюда, ведь для такой огромной студии нужны были лучшие кадры. Я вообще не понимаю национальности в творчестве… Очень уважаю Романа Балаяна. И если бы мне кто-то сказал, что это не украинский режиссер, то, с одной стороны, мне было бы обидно, а с другой — какая разница?

«Полочные» и «лакировочные»

Любопытный вопрос: а как там дела с «полочными» фильмами в контексте музейных историй? Сталин ведь был искренним советским «продюсером», он не только четко формулировал задачу того или иного фильма, но и был хорошо знаком с деталями кинопроизводства. Злая судьба в свое время не миновала картину «Украинфильма» под названием «Строгий юноша». Ее снимал Абрам Роом по мотивам повести Юрия Олеши «Зависть».

— Суть той истории в следующем: молодой врач вступил в единоборство с признанным профессором-хирургом и в результате выиграл это сражение, — вспоминает Раиса Прокопенко. — Франция наравне с СССР тогда тоже заинтересовалась этим сценарием и решила участвовать в съемках. Поэтому был договор, согласно которому для французов должна быть сделана копия картины на французском языке. Съемки благополучно закончились. Франция получила картину, снятую в Украине, а группа разъехалась… И тут же у нас ленту стали перекраивать! С аргументами: мол, не может молодая поросль критиковать профессуру! И положили фильм на полку… В каталогах Госфильмофонда так и написано: «Картина на экран выпущена не была». И фильм как в воду канул. Но продолжение последовало. Оказывается, у супруги ассистента режиссера сохранился монтажный лист и кадры из «Строгого юноши». Муж этой женщины умер, а она все не могла расстаться с его материалами. Даже в эвакуацию ездила с ними. И вот, представьте, спустя много лет она прислала все эти материалы на студию имени Довженко… А бывало, что картины уничтожали. Но ведь потребность в творчестве у режиссеров настолько велика, что они готовы снимать даже провальный сценарий. И режиссерам, и актером, и операторам чуждо понятие «простой». Вот в те времена режиссеры и вдавались в лакировку действительности, заигрывали с властью. Ведь показать то страшное время на экране было невозможно, людям и без того тяжко. А так, они смотрели кино и видели, что есть и другая жизнь. К этим фильмам относятся и «Богатая невеста» Пырьева, снятая в Украине, и другие фильмы тех лет. Да, режиссеры порою грешили против истины, но, подумайте, кому было бы легче, если бы те же Александров, Герасимов или Пырьев снимали «правду жизни»? Да им бы ни за что не разрешили это делать!

Сегодня небольшой коллектив продолжает систематизировать архивные материалы.

Впрочем, этот музей не только «прошлое» украинского кино… «Настоящее» этого же кино — каким бы оно ни было сегодня — потенциальный «экспонат» для музейной полки...