СТАРШИЙ БРАТ, ГОЛЛАНДИЯ

В конце апреля для кинематографического Киева уже четвертый год кряду — уроки голландского. Потом нынешняя весьма любопытная, разнообразная и обширная кинопрограмма перемещается к востоку — в Харьков (3—6 мая) и Донецк (11—13 мая). Ощутимы организационные обретения нидерландско-украинского фонда «Искусство, культура и наука», который курирует проект. Привезены самые новые и отборные картины. Доставлен собственной персоной живой и остроумно разговорчивый киноклассик Йос Стеллинг. Прессу заблаговременно снабдили необходимым справочным и иллюстративным материалом. А мелкими накладками с расписанием показов и переводами документальных лент можно и пренебречь. Как и ранее, программа оказалась избыточной, и смотреть приходилось избирательно. Вот плоды в меру сил осмысленного созерцания.

Новая 30-минутка Й.Стеллинга «Бензоколонка» (2000 г.) снята для цикла «эротических историй» Ренаты Циглер. Эта миниатюра продолжила (увы, без развития) успех двухлетней давности «Зала ожидания». Аналогичный прежнему, на мимике, пластике и точных деталях разыгранный этюд о похотливом буржуа среднего возраста (Жен Берфутс). На сей раз персонаж в дорожной пробке «западает» на сексапильно-высокомерную красотку (Элен тен Дамме) и ведет с ней безмолвный и уморительный поединок за то, чья карта ляжет сверху. Снова поучительный проигрыш самца. Но в «Зале ожидания» был к тому же неожиданный, углублявший все финал: случайная соблазнительница обнаруживала сходство с романтической грезой, которая, оказывается, где-то ютится даже в душе отпетого пошляка. «Бензоколонка» попроще — такой же мужчинка в конце концов всего лишь смешон.

В программе был представлен еще один наш старый знакомый — режиссер Лодевайк Крайнс. Раньше мы видели его шоковые документальные ленты «Бардак», «Красная тряпка», игровую «Дитя на помойке». В самой новой картине «С большой радостью» (2000 г.) речь все о том же: о роковой власти родственных уз и ребенке, выступающем как бы абсолютным арбитром всего. Благополучный горожанин Люк (Рене Саутендайк) нежданно находит в лесной глуши младшего брата Эда (Жак Ваутерсе) — тот скрывается в своем волчьем логове от срама, ибо стал отцом мальчика-монстра. Движимый братским чувством Люк довольно бесцеремонно вламывается в страшненький, но уже устоявшийся мирок чужого несчастья и разрушает его. Демоны кровных уз мстят Люку: выясняется, что уродец — плод его собственного греха. Сюжет еще одного фильма вращается вокруг темы родства, родительства и ответственности за близость. «Стукач» (1999) Жана ван де Фельде признан лучшим национальным фильмом года и внешне смахивает на типично американскую полицейскую драму. Однако по нравственным пружинам действия и насыщенности духовной проблематикой — это абсолютно европейская вещь. Как кровные братья повязаны общим детством Эдди (Кас Янссен) и Джек (Рикки Кооле), но первый стал копом, а второй —наркодилером. Один вот-вот станет отцом, а другой им только-только стал. Полицейский вербует друга-уголовника в «стукачи», но таковые имеются и среди полицейских. Серия компромиссов с разных сторон загоняет обоих друзей в общую ловушку, где их поджидает неизбежная гибель. Урок достоинства и собственное дитя — наследство преступного старшего «брата» чистюле младшему. Совсем некстати тут обнаруживается и наш след: два омерзительных киллера, вершащих свое грязное дело, неожиданно заговаривают на ломаном украинском. Неужто мы уже стали так опознаваемы в Европе? «Дикие мидии» (2000 г.) Эрика де Брауна повествует о троице близких друзей, живущих в приморском городке и изнывающих от идиотизма провинциальной жизни, «Мыслящее море» (2000 г.) Герта де Граафа демонстрирует оригинальный и существенный вклад голландского кино в современную философию виртуальности. Герой-сценарист пишет о себе как герое-сценаристе воображаемого фильма, который создается, возможно, вовсе и не автором-человеком, а некоей компьютерно-зазеркальной силой. В одном из пунктов программы была представлена классика. «Лучший голландский фильм XX века» — «Турецкие сладости» (1973 г.) Пола Верхувена с молодым Рутгером Хауэром в главной роли. Любопытно было увидеть нынешних знаковых персонажей американского кино в их нидерландском первородстве. И фильм этот об абсолютном физиологизме абсолютной страсти, всегда чреватой смертью, интересен. Есть тут и социально-сатирические мотивы, и битническая романтика, и драйв эроса как такового. Теперь-то понятно, откуда вышел «Основной инстинкт».

Весьма тривиальными мне показались ретро-психо-бизнес-драма «Боорман и Ко» Роббе де Херта и love story с гендерным уклоном «До свиданья» Хеди Хониманн. Честно говоря, я эти картины и не досмотрел в контексте общего переизбытка экранных угощений. Не сильна, видать, страна мельниц и анимацией. Четыре показанные миниатюры («Спасибо, жизнь», «Доска заметок», «Царапанье» и «Побег от мельниц») выглядят достаточно бледно. А вот попав на полнометражные документальные ленты, снятые в наши дни на родине Йориса Ивенса, я просто не мог вырваться из их атмосферы неспешной, аналитичной, мудрой и человечной созерцательности. Красноречивое название имеет одна из студий — «Hungry Eye Dokumentary» («Документалистика ненасытного ока»). Здесь снято эпичное полотно «За закрытыми глазами», построенное на панораме современных гражданских войн в мире и интервью с их жертвами: с одноногим камбоджийским мальчиком, с изнасилованной руандийской девочкой, с пацаном из Македонии и парнем из Либерии. Стоит закрыть глаза, и ужас междоусобной бойни с новой силой овладевает их душами. А авторы «Пленников Бунюэля» поехали в Испанию, в захолустный городок Лас-Хурдес, где в 1932 году Луис Бунюэль снял квазидокументальный фильм «Земля без хлеба» о вырождении в нищете местных жителей. Опозоренные на весь мир, они до сих пор живут комплексом ненависти к гениальному режиссеру. «Бассейн», напротив, рассматривает в социально-психологический микроскоп то, что под боком. Оказывается, обычное плавательное учреждение в той стране функционирует как своеобразная модель гражданского общества. Непрерывной чередой идут сеансы для специализированных групп: детей и стариков, гомосексуалистов и нудистов, даунов и больных ревматизмом и т.д. и т.п. Любой гражданин может здесь обрести свой особый круг общения и почувствовать себя равным среди равных. «Андре Хазес — она верит в меня» — психопортрет эстрадного кумира поколения 50-летних. На этом фоне разочаровывающим образом снова возник «украинский след». Видеодвухчастевка «Кто вы, мистер Джеки?» Максима Бернадского и Юрия Луканова пытается повествовать об эпистолярном романе (?) между нашим известным политзаключенным советских времен Валерием Марченко и голландской активисткой «Международной амнистии» Джеки Бакс. Несуразицы начинаются с названия: почему «мистер», а не «мисс»? Конъюнктурная природа этой поделки то и дело «вылезает» и в режиссерских ляпсусах. Скажем, подавая на гиперкрупном плане муху на стекле тюремной камеры, авторы как бы не разумеют, что тем самым визуально ассоциируют героя с насекомым. В общем, на высококлассном голландском фоне, как в сыре, «наши» дырки.

И никуда нам от этого не деться: назвались европейцами, пожалуйте в «кузов» — к невыгодным сравнениям. В частности, в сфере кино. «Их» авторы заметно сосредоточены на приватном, личностном как в местном, так и в глобальном интересе. Они «лезут» в душу и сознание, не страшась и не стыдясь ничего, жадно рассматривают мир и дотошно рефлексируют. Наши авторы (когда выпадает шанс) все норовят толковать об узко «племенном», корпоративном, инокультурное и глобальное нам пока нескрываемо до лампочки. А вещать мы склонны в тоне самовосхвалений, капризных сетований на других или пропаганды. Наш стиль несомненно проще, архаичнее, неразработаннее, наивнее, моложе. В Европе нас, думаю, поджидает не один, а плотная группа «старших братьев», вроде голландского.