Спектакль во время воздушных тревог

В середине июля, по традиции давней, исторической, украинские театры закрывают свои сезоны, оглядываясь на прошлое и подводя итоги работы. В этом году итог один, и он предусматривает исключительно театральный жанр трагедии — война... Какие тенденции, какие ситуации, какие события, спектакли и авторы определяли этот исторический военный сезон?

Может, мне и хотелось бы написать большую статью в рамках итогов украинского театрального сезона 2021/2022 об «экзистенциальных мотивах в режиссерском трактовании» украинской классической пьесы «Безталанна» на сцене киевских франковцев. Может... Но немногие поймут и оценят такой философский пацифизм, в то время как под ногами украинского театра от взрывов вздрагивает земля. Поэтому цель заметок — напомнить и медийно зафиксировать-подытожить именно те важные явления, ситуации и тенденции разного масштаба и пошиба, которые и определяли именно этот адский военный театральный сезон.

Тогда поехали!

Гибель эскадры: украинская трагедия

16 марта 2022 года — черный день в календаре истории современного украинского театра. Именно в этот день российские агрессоры сбросили сверхмощную бомбу на Мариупольский драматический театр, где искали убежища сотни взрослых и детей, потерявших свои дома. Около 600 погибших и внутри театрального помещения в центре Мариуполя, и рядом с разгромленным театром. Позже оккупанты начали расчищать эти завалы и анонсировать «возобновление» работы мариупольского театра в виде концертных программ и прочих скетчей. В СМИ такое варварство охарактеризовали единственно возможным определением — «танцы на костях»...

В середине июня стало известно, что российские оккупанты разгромили и театр в Северодонецке (там в пристойном отреставрированном помещении долгое время работал эвакуированный Луганский украинский музыкально-драматический театр).

Часть театрального коллектива из Мариуполя приютил у себя Ужгородский украинский театр. Некоторые артисты, работавшие в Северодонецке, очевидно, найдут приют в Сумах — в театре имени М.Щепкина. Спасибо Богу, что живы!

«Мельпомена Таврии»: объединяет Украину и мир против российских агрессоров

В июне 2022-го, несмотря на все предостережения, в Украине все же состоялся 24-й международный театральный фестиваль «Мельпомена Таврии». Традиционно этот международный сценический форум проходит в Херсоне. Но сейчас Херсон оккупирован российским агрессором. Поэтому Александр Книга, художественный руководитель Херсонского академического музыкально-драматического театра имени Н. Кулиша, а также организатор и модератор фестивальной «Мельпомены», придумал полилогически-географический формат фестиваля в условиях военного времени. То есть фестиваль будет проходить, но не в одном обычном месте, а одновременно-синхронно в разных местах Украины и мира. Причем цель такого формата — не только театральная, но и общественно-политическая: напоминать зрителям в каждой украинской и международной фестивальной локации об оккупации Херсона, о тысячах украинцев, ждущих освобождения от российских агрессоров.

То, что лично мне еще на этапе запуска этого проекта казалось красивой патриотической художественной идеей, к счастью, сложилось в реальный резонансный фестивальный проект. Инициативу херсонцев горячо поддержали львовские театры, за что им отдельное спасибо (во Львове, кстати, именно и базировался фестивальный штаб «Мельпомены Таврии»). В итоге — к фестивалю в этом году приобщились 60 театров — украинских и иностранных. И это, безусловно, результат!

В то же время оккупанты в Херсоне, очевидно, как пиар-«ответку» украинской «Мельпомене» и лично Саше Книге, анонсировали восстановление работы Херсонского украинского театра при активном содействии известного российского актера театра и кино Сергея Гармаша, родившегося в Херсоне и имеющего там большую семью. На самом деле такая кадровая комбинация маловероятна: чтобы актер, перекормленный фантастическими гонорарами за один съемочный день в РФ, взял да и согласился на место художественного руководителя в далеком, хотя и родном ему Херсоне? Это, на мой взгляд, лишь пропагандистская пиар-акция самого актера, чтобы подтвердить преданность и сервильность идеалам Кремля и позже, благодаря определенным закулисным договоренностям, получить должность художественного руководителя престижного московского театра «Современник», куда он очень давно метил, а сейчас там и место вакантно. Далеко не всегда талантливый актер оказывается человеком порядочным и даже адекватным. Часто бывает наоборот.

Наталья Ворожбит: главный драматург военного сезона

Имя Натальи Ворожбит в этот период постоянно всплывало в лентах новостей культуры. По разным важным информационным поводам и в разных предложенных театральных обстоятельствах. В этом году Наталья Ворожбит вместе с художниками Киевского академического театра драмы и комедии на Левом берегу Днепра стала лауреатом национальной Шевченковской премии за спектакль «Плохие дороги» (автор текста — Ворожбит, режиссер — Тамара Трунова). Со временем «Плохие дороги» отбыли в важный гастрольный тур по городам Европы, донося европейцам благую весть о современном актуальном украинском театре начала XXI века и периода российско-украинской войны.

В то же время пьеса Ворожбит «Саша, вынеси мусор!» — о фантомных болях российско-украинской войны — получила в Украине новую сценическую жизнь благодаря энергии режиссера Максима Голенко. Его «Саша» на сцене-укрытии Одесского театра имени Василия Василька, под поворотным кругом, победил сирены воздушных тревог в украинском южном городе. В СМИ пишут, что зрители на просмотре даже не плачут, а рыдают вслух, и билетов на спектакль в городе не достать. Такова сила театральной эмпатии Голенко, Ворожбит и одесских актеров.

Позже Голенко решил создать новую сценическую редакцию «Саши» авторства Ворожбит на сцене-укрытии в театре города Ровно, так же под поворотным кругом большой сцены.

Но и это не все. Симультанно Голенко запускает в работу в Ровно еще одну пьесу Натальи Ворожбит: «Зернохранилище» — о трагедии Голодомора в Украине (совместно с Одесским украинским театром). В то же время в Одессе начинается работа над сценической версией «Зернохранилища» по соседству с украинским театром (где главрежем работает сам Голенко) — в академическом театре кукол на улице Пастера (режиссер Элистин Михайлов). Наталья, театры ждут и новых ваших текстов, — пишите.

Театр драматургов: тексты должны жить

Как только задаешь поиск словосочетания «театр драматургов» в Google, он сразу же выдает даже точный адрес: Киев, улица Петра Сагайдачного, 25Г. То есть — киевский Подол.

В сети, соответственно, есть и декларация о намерениях Театра драматургов: «Мы, 20 украинских драматургов, объединились в феврале 2020 года, чтобы создать театр, в котором главной ценностью будет текст. Театр драматургов — это платформа для презентации текстов, обучения и обмена опытом драматургов и повышения роли автора в украинском социуме».

Основатели театра — Павел Арье, Елена Астасьева, Игорь Билиц, Наталья Блок, Андрей Бондаренко, Наталья Ворожбит, Ирина Гарец, Юлия Гончар, Елена Гапеева, Оксана Гриценко, Татьяна Киценко, Анастасия Косодий, Максим Курочкин, Лена Лягушонкова, Евгений Марковский, Ольга Мацюпа, Екатерина Пенькова, Оксана Савченко, Людмила Тимошенко, Виталий Ченский.

Сам для себя понимаю миссию Театра драматургов так: не все украинские режиссеры и далеко не все украинские театры готовы сегодня отправиться на поиски украинской новой драмы. А тексты интересные есть, и они не должны тлеть в файлах ноутбуков или в бумажных папках рабочих столов уважаемых авторов, — тексты должны жить. Тем более сейчас, в драматично-исторические военные времена и в период резких изменений общественно-культурных парадигм, когда с корабля украинской истории сообща выбрасывают в открытое море рулоны текстов российских авторов, представлявших ранее репертуарную основу многих украинских театров. Всегда слежу за страницей Театра драматургов в сети Фейсбук и буду искренне радоваться, когда эти талантливые тексты выйдут из подольского ареала сугубо Театра драматургов и будут позже затребованы театрами во Львове, Одессе, Франковске, Харькове и других городах.

Дерусификация театра и «проблема» репертуарного замещения

24 февраля 2022 года, фатальный день нападения российского агрессора, мгновенно изменил не только политические векторы в Украине (запрет ряда пророссийских партий), но и социокультурные координаты страны, уничтожаемой ракетами и прочим смертельным оружием.

Буквально в первые дни полномасштабного вторжения РФ в Украину ряд наших государственных театров, имевших на фасаде вывеску «российский», решениями «снизу», то есть трудовых коллективов, постановили отказаться от прилагательного «российский» в названиях. Так произошло в Киеве (Театр имени Леси Украинки), Харькове, Николаеве, Одессе, некоторых других городах.

Эти решения продиктованы прежде всего агрессией РФ против Украины, политикой Минкульта по дерусификации, декоммунизации и деколонизации современной Украины. Впрочем, смена вывески на фасаде еще не гарантирует художественного ренессанса этих театров, потому что куча бездарных и допотопных постановок были и на русском, и на украинском языках.

И если, например, бывший российский театр в центре Киева под бдительным оком Минкульта уже затеял большую активную внутреннюю перестройку-украинизацию, переводя свой текущий репертуар на украинский язык (и им это удается), то мне лично очень тяжело представить, скажем, будущее репертуарное лицо бывшего Одесского российского театра: там и в мирное время репертуар на афишах иногда отпугивал одиозностью и наглой попсовостью, а теперь и вообще не знаю, как русскоязычные актеры той одесской труппы планируют к осени переквалифицироваться в блестящих украиноязычных лицедеев, которые будут играть, например, Владимира Винниченко, Ивана Франко, Лесю Украинку или, упаси Господи, Василия Стефаника.

Впрочем, будущее покажет и подскажет, к чему это приведет. Может, даже к тому, что некоторые театры прекратят свою деятельность: бюджеты не резиновые, даже больше — копилка почти пуста.

Бедный театр: Ежи Гротовский — наш современник

Полномасштабная агрессия РФ против Украины заметно ударила по государственному карману. Минфину не позавидуешь, когда максимум финансовых вливаний должны идти на обороноспособность Украины, на поддержку ВСУ и вместе с тем с рукой, протянутой к госбюджету, стоят бюджетники-гуманитарии. Театры в частности.

Уже первые месяцы полномасштабного вторжения РФ в Украину больно ударили по экономическому будущему многих театральных коллективов. 

Знаю, например, что в столице Украины муниципальные театры, подчиненные местной власти, вынуждены сокращать свои финансовые планы почти на 40%: это резко скажется и на зарплатах, и на штатном расписании (возможны серьезные сокращения штатов). Плакать или вздыхать здесь напрасно. Бывшая относительно беззаботная театральная жизнь резко оборвалась 24 февраля 2022 года.

И если театральные коллективы, подчиненные непосредственно Министерству культуры и информационной политики, еще относительно держатся, то зимой возможны разные мизансцены и комбинации. В Минкульте уже заговорили о секвестре бюджета, то есть его сокращении.

Может ли военное положение и недофинансирование привести к реальному закрытию некоторых театров, скажем, муниципальных? Вслух никто из чиновников на такой вопрос не ответит. Но война способна повлиять и на количественный фактор театров, муниципальных и региональных в первую очередь, если в кармане государства ветер будет свистеть.

В то же время кассовые сборы даже мощных национальных театров в условиях нынешнего военного времени упали почти на 100%. А кассовые сборы — это и бюджеты на новые постановки, и весомая часть покрытия коммунальных услуг.

Такие апокалиптические настроения, конечно, хочется отставить. Но, к сожалению, реальность иногда страшнее Апокалипсиса.

Спектакль, уже трижды вошедший в историю

В начале июля 2022 года Национальный театр имени Ивана Франко показал премьеру военного сезона — «Калигулу» Альбера Камю (режиссер И.Урывский, художник П.Богомазов). Премьера — историческая в трех измерениях. Прежде всего, потому что это первая премьера Национального театра периода российско-украинской войны, то есть полномасштабного вторжения РФ в Украину, и уже одним этим фактом спектаклю гарантировано важное место в новейшей истории Театра Франко. Во-вторых, сам сюжет экзистенциалиста Альбера Камю о римском императоре Гае Юлии Цезаре Германике из династии Юлиев-Клавдиев (Калигуле) предусматривает экскурс сугубо исторический — в трущобы древнеримской истории, где правители безумны, законы жизни сумасшедшие, а «народ молчит».

Третий фактор историзма этой премьеры — вероятные параллели с реальностью, когда безумный император соседней северной империи, давно сошедший с ума от абсолютной власти, развязывает в центре Европы кровавую бойню. Эту историческую параллель-параболу почувствовали многие зрители премьерного «Калигулы», о чем позже радостно отчитались в десятках своих постов на Фейсбуке, и спектакль франковцев «Калигула» таким образом в июле стал лидером его украинского театрального сегмента по количеству постов, комментариев, медийных публикаций.

Как сегодня поставил бы сюжет о маньяке Калигуле режиссер-конъюнктурщик-попсовик? Ожидаемо просто: на сцене два часа подряд скакал бы малахольный карлик с залысиной, похожий «сами знаете, на кого». Режиссер Урывский, не признающий в современном театре спекулятивных стендап-камеди-выкрутасов и ненавидящий лобовое линейное мышление, выбирает на роль императора Калигулы в двух актерских составах не карликов и не гномов, а молодых секс-символов Театра имени Ивана Франко — Виталия Ажнова и Александра Рудинского. Им режиссер и доверяет сыграть историю о метафизике и цикличности политического Зла, всегда являющегося следствием абсолютной политической власти. Из того, что я видел в предложенных видеозаписях с первых показов, сценическое пространство напоминает или бункер безумного диктатора, или гестапо Мюллера, или империю-тюрьму, где все обо всех всё знают, потому что записывают все разговоры на магнитофон. Имеет ли безумный диктатор в таких предложенных обстоятельствах право на любовь, о которой часто говорит, право на Луну, которую хочет достать, утолив свои печали? Конечно, право он имеет, и вместе с тем хорошо знает, что все сказанное им подслушивают и записывают. Поэтому такой Калигула, какой он есть в премьерном киевском спектакле, прежде всего склонен еще и нахально играть-врать на публику (зная, что его записывают!), разводя болтовню о Луне, любви, свободе и прочих лакомствах. Режиссер жестоко усложняет задачу главным актерам в роле Калигулы. Они, Виталий и Александр, должны как бы одновременно играть и для киевского зрителя, и для римских супостатов-хищников, которые следят за императором и подслушивают его, и, конечно, такой Калигула в третьем измерении играет прежде всего для себя самого, потому что натура у него такая, артистичная, — очень он любит театр и танцы. 

Премьера, показанная франковцами в «прыймах», на Новой сцене Киевского театра имени Леси Украинки (из-за соблюдения правил безопасности зрителей в условиях военного положения), собрала в зале почти полный кворум Минкульта, а также звезд украинского театра и кино во главе с Ларисой Кадочниковой, — и это тоже свидетельство исторической важности франковской военной театральной премьеры о маньяке-диктаторе. В новом сезоне, говорят, «Калигулу» будут играть уже на родной Камерной сцене Национального театра имени Ивана Франко. Успеха!

Театр как бомбоубежище

Кто мог представить, что давнее откровение Эдуарда Марковича Мытницкого сегодня окажется пророчеством? Однажды в интервью, отвечая на мой вопрос, что ему напоминает современный украинский театр, выдающийся режиссер сказал: «Наш театр иногда напоминает мне бомбоубежище, где люди хотят спрятаться от тотального политического цинизма и политического волюнтаризма современности».

Метафора театра как бомбоубежища мне очень запомнилась тогда, еще при жизни Мытницкого, светлая ему память.

Прошли годы. На календаре 24 февраля 22 года. И украинский театр, чтобы сохранить себя и зрителей, начинает играть в бомбоубежищах, превращая подземные укрытия в сценические площадки. Одними из первых это стали делать в Ивано-Франковске, там в бомбоубежище перекочевал и шекспировский диптих Р.Держипильского «Гамлет» и «Ромео и Джульетта», и его же масштабная «Энеида», которая для бомбоубежища вынуждено сжалась, как бальзаковская шагреневая кожа. Бомбоубежище стало укрытием и для актеров, и для зрителей-переселенцев, когда тишину уютного города разрывают сирены воздушной тревоги.

Адаптировать подземные укрытия (бомбоубежища) под актуальные сценические площадки позже отважились и театры Одессы, Ровно, некоторых других городов. Такое время. Не место теперь красит театр, а театр — место, если такое место безопасно для зрителей и актеров.

Все для ВСУ, все для Победы

Волонтерское движение, развернутое украинскими театрами, со временем, уверен, станет темой для театрально-исторических исследований. Потому что тема безграничная и масштабная. Думаю, не было в этот военный сезон такого украинского театра, который где-то молча пересидел бы зловещие времена. Активно волонтерили актеры фактически всех театров столичных. Все львовские театры стали центрами волонтерского движения. Ивано-Франковский театр как волонтерский гуманитарный центр работал практически круглые сутки. Ужгородский украинский театр как центр волонтерского движения на Закарпатье в то же время принимал беженцев-переселенцев из Мариуполя, дав возможность коллегам-актерам и жить, и играть на ужгородской сценической площадке.

Отдельные разделы могли бы быть об активной волонтерской работе театров Запорожья, Сум, Днепра, других украинских городов.

В бой идут «старики» и юноши

Лично для меня один из самых важных итогов этого военного сезона — тихое мужество многих украинских работников искусств, которые молча, без лишней пиар-огласки, взяли в руки оружие и пошли защищать Родину.

Хрупкие балетные звезды труппы Национальной оперы Украины Олеся Воротнюк и Алексей Потемкин сменили сценические бриллианты и пуанты на камуфляж и с первых дней вторжения агрессора были в территориальной обороне Киева, а потом пошли в госпитальеры.

Актеры Национального театра имени Ивана Франко Евгений Нищук, Андрей Романий, Александр Печерица тоже с оружием в руках находятся на разных локациях театра военных действий, защищая Украину от врага.

Актер Киевского театра имени Леси Украинки Владимир Ращук тоже на войне. Недавно с поля боя ненадолго зашел в родной театр и сразу попал на премьеру «Безымянной звезды». И почти каждый коллега из театра, судя по постам в Фейсбуке, стремился сделать селфи с актером-защитником. О многих киевских актерах — защитниках Родины, хочется вспомнить в этих заметках, среди них, в частности Михаил Досенко, Владимир Кравчук, Владимир Ковбель, Василий Кухарский, Алексей Тритенко… И непременно хочется вспомнить молодого талантливого харизматичного киевского актера Пашу Ли, погибшего от вражеского оружия, когда российский агрессор штурмовал Киев. Светлая ему память…

Из Одесского украинского театра прямо в военный ад попал талантливый актер Володя Романко. Получил на фронте тяжелое ранение: осколок попал в ногу, повреждена рука.

Коллеги Володи — Денис Гранчак, Роман Федосеев, Сергей Ярый-Булка, Игорь Гершун — тоже на войне.

Из Николаева мне пишут, что из местного художественного экс-российского театра на войну ушли Андрей Карай, Максим Подгайко, Владимир Фоменко (он сейчас в госпитале)…

Из Ивано-Франковского театра сейчас на российско-украинской войне Олег Шульга, Игорь Поталайко.

А о львовянине Алексее Кравчуке (руководителе Львовского театра «И люди, и куклы») говорила недавно вся театральная Украина, когда узнала о чудесном спасении Алексея. На поле боя на Востоке Украины возле его блиндажа прогремел сильный взрыв. Колоды из укрытия поломали режиссеру ребра, а его самого с головой засыпало землей. Каким-то чудом побратимы услышали его голос из-под земли и руками разгребли грунтовую насыпь, спасая жизнь Алексею. Потом, когда я спросил его о гуманизме театрального работника на войне, он ответил: «Мой гуманизм сегодня вписывается в автомат».

Другие статьи Олега Вергелиса читайте по ссылке.