СЛУЖЕНЬЕ МУЗ НЕ ТЕРПИТ ГРОМКИХ СЛОВ

Конкурс артистов балета имени Сергея Лифаря прошёл на киевской сцене уже в четвёртый раз. И, конечно же, это повод для оптимизма — ведь не только создали, основали, но и сумели удержать в бурном потоке политических, экономических и разных прочих социальных страстей, которыми так богата наша сегодняшняя жизнь. Однако событие это далеко не так однозначно, и, согласно известной поговорке, как во всякой бочке мёда, здесь присутствует и неизменная ложка дёгтя (величину которой народная мудрость, кстати говоря, почему-то не определяет).

За годы независимости в Киеве появились на свет сразу несколько балетных конкурсов и фестивалей: взлетела в небо стройная фигурка Лифаревского Икара на эмблеме, неподалёку пристроился детский конкурс «Юность балета», и совсем рядом — два фестиваля танца: Вацлава Нижинского и «Серж Лифарь де ля данс». Это немало для скромных киевских масштабов, и совсем уж достаточно для тех небольших хореографических ресурсов, которыми располагает сегодня украинская балетная школа.

Традиционно большую часть конкурсантов «поставляет» признанная столичная alma mater — Киевское хореографическое училище. За ним — раскрученная и с каждым годом набирающая обороты «Кияночка» Дмитрия Кайгородова, а затем уже Академия танца, школа Вадима Писарева (Донецк) и учебные заведения других городов Украины. Все упомянутые выше хореографические состязания в один голос с гордостью заявляют о своём международном статусе. А это — весьма серьёзная заявка, требующая не только мощной организационной базы, материального обеспечения, но и фактического подтверждения. И здесь огромную роль играет, насколько конкурс «знают в лицо» не только на родине Лифаря, но и как можно дальше за её пределами.

Нынешний конкурс похвастаться географией участников, прямо скажем, не может — всякому, кто откроет буклет, в глаза бросится изобилие имен именно отечественных артистов. А из тех немногих, кто представлял другие страны, только двое молдаван, одна японка и двое россиян действительно получили образование и работают у себя на родине. Остальные артисты — из Израиля, Японии, являются студентами украинских хореографических заведений, и представлять зарубежную школу танца, естественно, не могут.

И дело тут не только в жёстких финансовых рамках, в которые загнан конкурс. Отечественные меценаты до сих пор, к сожалению, не уяснили ценности подобных культурных мероприятий, и поддержку конкурса осуществляют исключительно государственные структуры. При этом хочется подчеркнуть, что, вход на все туры конкурса, как и в предыдущие годы, был бесплатным. Очевидно, речь должна идти о престиже нашего столичного детища в мировой таблице рейтингов, где он — явно не в первых рядах.

Несмотря на то, что в 1994 году решением Юнеско конкурс Лифаря был включён в реестр престижнейших международных соревнований мира, он, в реальности, и по сей день остаётся явлением местного, и весьма провинциального масштаба. И если верно утверждение организаторов конкурса о его мировой популярности, то совершенно неясным остается факт, почему такое престижное балетное рандеву не привлекает к нам артистов дальнего зарубежья. Особенно обидно игнорирование конкурса русскими танцовщиками — помимо Сергея Теплова и хореографа Анатолия Емельянова, представителей великой русской балетной школы можно было увидеть разве что в составе почётного жюри, которое традиционно возглавляет народный артист России Юрий Григорович.

А ведь приезд сильных танцовщиков из России заметно бы оживил конкурс и придал ему большее соревновательное начало, чем мы могли наблюдать в этом году. Вероятно, здесь сказалось и совпадающее по срокам проведение балетного конкурса в Перми, привлекающего молодые балетные силы со всей России.

За последние несколько лет о Сергее Лифаре успели написать многое — анализировали, совершенно неизвестное нам его творчество, с восторгом описывали его действительно нелёгкий жизненный путь… Но никому не удалось написать о его личности лучше, чем это сделал сам Сергей Михайлович в автобиографической прозе, увековечившей необычайную историю жизни, посвящённой классическому танцу.

Он родился в сложное время, мужал в страшные годы и, как много лет спустя гениальный Рудольф Нуриев, вынужден был уйти, чтобы остаться в живых. Но если Нуриеву хватило одного его исторического парижского жете в аэропорту Ле Бурже, то Лифарь, приближаясь к своему блестящему будущему, прошёл сотни километров, отделяющих изувеченную Родину от города, где сбывались самые сказочные и честолюбивые балетные мечты. Правда, не для всех.

О его сложном и неуравновешенном характере вспоминали многие, некоторым он переходил дорогу чаще, чем это позволительно в обществе, — но всю жизнь он оставался тем же несдержанным, одержимым и даже экзальтированным юношей, который свято верил в свою звезду — какой бы далёкой она не казалась ему в юности.

Поэтому, когда родился конкурс, смело взявший себе в покровители это имя, в глубине души зародилась надежда увидеть хоть отголоски того душевного пламени и энергии… Однако, на мой взгляд, конкурс по сей день остаётся инертным по своей сути — он существует, но не живёт. И в азарте состязания и борьбы за право быть признанным, нет чего-то главного, захватывающего и увлекательного — напротив, ощущаются напряжение и даже где-то вялость. А хочется именно порыва — души, мысли, чувства…Того, без чего не мог существовать сам Лифарь, и без чего, увы, спокойно обходится конкурс.

Следует отдавать должное устроителям конкурса, так как поднять на ноги любое культурное мероприятие в нашей стране — это геркулесов подвиг, на который отваживаются немногие. Но «дети» имеют обыкновение расти, — и для этого им с каждым годом требуется всё больше сил и вложений. В своём творческом росте и развитии Лифаревский конкурс явно отстаёт от зарубежных собратьев. И хотя у нас премии участникам своевременно выплачиваются, несмотря на материальные затруднения, а на некоторых международных конкурсах (как, к примеру, на Нуриевском в Будапеште) — нет, снова встаёт вопрос о престиже, для которого жизненно необходимы профессиональный потенциал и высокий исполнительский уровень.

Конкурс завершился и итоги подведены — большинство премий были разделены между участниками, что существенно сказалось на денежных наградах победителей, Гран-При не достался никому.

В номинации «Хореографы» первое место получил белорусский хореограф из Молдавии Раду Поклитару — для большинства зрителей такое решение жюри оказалось полностью прогнозируемым — к сожалению, уровень отечественной хореографии оставляет желать лучшего. Для меня же самым интересным моментом конкурса стал фрагмент балета Бориса Эйфмана «Красная Жизель» (естественно, не номинировавшийся на хореографическую премию), представленный обладателем второй премии в старшей группе Иваном Козловым совместно с Ниной Змеевец. Окончив Киевское училище, ребята два года работали в петербургской труппе Эйфмана, что, несомненно, подняло их профессиональное мастерство на качественно другой уровень. Именно благодаря им киевляне смогли насладиться хотя бы отрывком из нашумевшего балета, до сих пор не дошедшего до нашей сцены. Удивительная пластика, необычайная выразительность поз, осмысленность каждого микродвижения — и ни тени бытовизма, карикатуры, гротеска, упрощённой имитативности — всего того, чем так грешит отечественный «модерн».

На пресс-конференции, предшествовавшей конкурсному марафону (график которого в этот раз был предельно сжатым и насыщенным, что вряд ли способствовало вдумчивому восприятию, но более выгодно в финансовом отношении), было подчёркнуто, что наш конкурс уникален в своём роде, и не в последнюю очередь потому, что проводится он «…на главной балетной сцене страны». Это, безусловно, факт — как и то, что другой приспособленной для выступлений полноценной балетной сцены у нас просто нет. Не пригласишь же уважаемых и признанных в мире танцовщиков — членов жюри, на международный конкурс с многочасовыми просмотрами, к примеру, в детский музыкальный театр, где сцена немногим больше, чем в клубах самодеятельных коллективов.

Любое рождение — то ли книги, музыкального произведения или же конкурса, — это всегда первый шаг в будущее. И главное — не слишком задерживаться, потому что иначе сложно быть впереди планеты всей, или хотя бы — вместе с нею.

Одним из вопросов, связанных с дальнейшей судьбой конкурса, являются сроки его проведения — возможно, более продуктивных результатов удастся достичь, проводя соревнования раз в три, а не два года. И кто знает, возможно за это время удастся заинтересовать киевским танцевальным действом не только наших соотечественников, но и представителей западных школ. Тогда созвездие Лифаря пополнится новыми звёздочками, свет которых обязательно дойдёт и до нас, сделав нашу жизнь полнее и, хочется надеяться, — немного интереснее.