Шевченко, Бодянский: перекрестные тропинки

Казалось бы, почти не осталось белых пятен в жизни Кобзаря. Но каждый новый ракурс, с которого любознательный исследователь взглянет на личность Тараса Шевченко, порождает и новые сюжеты. Один из них предлагает доктор исторических наук Владимир Мельниченко в своей новой книге «На славу нашої преславної України. (Тарас Шевченко і Осип Бодянський)». Впервые в истории отечественной историографии подробно исследованы «перекрестные тропинки», которые и свели на одном жизненном пути две уникальные фигуры — великого поэта и выдающегося украиноведа, слависта, издателя и переводчика.

Первая встреча Шевченко и Бодянского состоялась в Москве в феврале 1844-го. Кобзаря, бесспорно, привлекал интеллект Бодянского, его эрудиция и глубокие познания в истории Украины.

Во время встречи Шевченко с Бодянским правили поэму «Гамалія», и со временем напечатанный экземпляр произведения Шевченко подарил ученому с дарственной надписью. Автор предполагает, что речь могла идти также об издании офортов «Живописная Украина».

Возможно, Шевченко именно у Бодянского познакомился с «Літописом Величка», и под его влиянием тогда же в Москве появилась поэзия «Чигрине, Чигрине».

Очевидно, что между поэтом и ученым завязались дружеские отношения и началась их перепис­ка. Бодянский, по просьбе Шевченко, организовывал в Моск­ве продажу его поэм «Тризна» и «Гамалія».

Во второй раз Шевченко и Бодянский встретились в Москве уже в 1845 году, когда поэт из Петербурга ехал в Украину. Возмож­но, тогда Шевченко узнал от историка о национальном движении чехов и словаков, ознакомился с трудом Шафарика «Словянские древности», и это послужило основой для создания поэмы «Еретик», которая носила начальное название «Ян Гус» и была посвящена Шафарику.

Пребывая в ссылке, Шевченко передавал письма Бодянскому, называл его добрым и единственным другом. Поэт изливал свою безутешную боль, сетовал на горькую участь, просил прислать «Историю Русов» Конисского, летописи.

Бодянский на письма не отвечал, однако просьбы поэта выполнял. Автор отмечает, что Бодянский не разделял некоторых взглядов Шевченко, поскольку не был «борцом против царизма», — но и не был активным пропагандистом его политики. Всю жизнь соблюдал присягу царю — «Клятвенное обещание». Имел умеренные, либеральные взгляды, исповедовал идею равноправного сожительства всех славянских народов в свободном союзе.

После ссылки, в 1858 году, направляясь в Петербург, Шевчен­ко две недели провел в Москве. 18 марта он посетил историка. В своем дневнике поэт записал: «Вечером бил у О.М.Бодянского. Договорились досита о словянах вообще и о земляках в особеннос­ти». Это была их последняя встре­ча. Хотя Шевченко в том году еще дважды бывал в Москве, встречался ли он с Бодянским — неизвестно. Поэт помнил о Бодян­с­ком, и в 1860 году прислал ему изданный в том же году «Кобзарь» с дарственной надписью.

…27 апреля 1861 года Осип Бодянский пришел проститься с прахом Шевченко в арбатскую церковь Тихона Амафунтского, где происходила траурная панихида. Его присутствие там засвидетельствовал историк Алексей Лазаревский.

Владимир Мельниченко, освещая отношения Тараса Шевчен­ко и Осипа Бодянского, листает страницы жизни и самого ученого...

Бодянский родился 31 ноября 1808 года в городке Варва Лохвицкого уезда Полтавской губернии в семье украинского священника. В 1831 году он окончил духовную семинарию в городе Переяславе (ныне Переяс­лав-Хмельницкий). В семинарии у Бодянского проснулся интерес к Украине, который, по-видимому, был заложен в его генотипе.

В том же году он продолжил учебу в Московском университете на словесном отделении. В университете, обладая феноменальной памятью, изучал славянские языки, увлекался историей. В «Ученых записках Московского университета» стали появляться его научные статьи по славяноведению. В 1835 году вышел сборник стихов «Наські україн­ські казки», который Бодянский посвятил «…матері моїй рідненькій, неньці старенькій, коханій, любій Україні».

На молодого ученого тогда обратил внимание попечитель Московского учебного округа граф Строганов. В 1837 году Бодянский в присутствии графа защитил магистерскую диссертацию и был утвержден магистром словесных наук.

В том же году он избран членом Императорского Московского общества истории и древностей российских. Благодаря ходатайству графа Строганова Бо­дянский получил разрешение императора Николая I на научную стажировку за рубежом. Ему предстояло изучать историю и литературу славян, чтобы в будущем возглавить кафедру славяноведения в чине профессора.

В Праге Бодянский встретился с Шафариком, который был для него «целой академией». Между учеными установились дружеские отношения. Бодянский перевел на русский язык «Славянские древности» Шафарика. Это был первый перевод труда слависта на иностранный язык.

На стажировке Бодянский выучил семь славянских языков, в том числе чешский, сербский, хорватский и другие, сформировал научную библиотеку (1905 названий книг), которую позже закупил университет.

В 1845 году ученый занял должность секретаря Общества истории и древностей российских, а с 1846 года — редактора издания «Чтения в императорском обществе истории и древностей российских».

Огромная заслуга Бодянского в том, что «Чтения», которые он редактировал, стали первым российским органом, систематически печатавшим летописи и документы по истории Украины. Именно в «Чтениях» увидели свет «Лето­пись Само­видца о войнах Богдана Хмельницкого», «История Ру­сов» Конисского и великое множество редчайших документов.

В 1848 году в «Чтениях» были опубликованы записки английского писателя и дипломата Джил­да Фледчера с критикой порядков России в ХVІ в., что ста­ло причиной репрессий против Бодянского. Ему пришлось покинуть кафедру и издание «Чтений». Министр народного образования Сергей Уваров распорядился перевести Бодянского в Казанский университет. Ученый не согласился и подал в отставку, которая была принята. Однако благодаря хлопотам графа Стро­ганова год спустя император Николай I своим указом восстановил Бодянского в должности профессора Московского университета. Ученый продолжал свою преподавательскую и издательскую деятельность. В 1854 году его избрали членом-корреспондентом Петербургской академии наук. Год спустя он защитил докторскую диссертацию.

Последние 15 лет жизни Бодянский жил в арбатском уголке на Большой Никитской улице. Умер 6 сентября 1877 года. Похоронен в некрополе Ново­девичьего монастыря у Смолен­ского собора.

Осталась большая библиотека ученого, которую не смог, по предложению вдовы, в течение трех лет выкупить университет, и она перешла разным людям. Неизданными остались около восьми тысяч украинских народных песен и полторы тысячи пословиц, которые собрал Бодянский совместно с братом Федором. Это уникальное собрание увидело свет в Киеве только в 1978 году, к 170-летию со дня рождения Осипа Бодянского и столетию со времени его смерти, в преддверии VІІІ Международного съезда славистов.

Большое внимание уделяет Владимир Мельниченко и окружению Бодянского, его отношениям с известными людьми того времени. Близкими знакомыми ученого были Михаил Максимович, Пантелеймон Кулиш, Нико­лай Гоголь, Михаил Щепкин...

Именно у Максимовича состоялась первая встреча Бодян­ского с Николаем Гоголем, которых привлекла друг к другу обоюдная симпатия. Для Гоголя Бо­дянский был одним из очень близких друзей. Бодянский оказывал содействие писателю в выходе «Мертвых душ» в типографии Московского университета. По возвращении из Иеру­салима Гоголь полгода брал уроки сербского языка у ученого. Бодянский неоднократно бывал в последнем жилище Гоголя на Никитском бульваре, которое позже подробно описал в дневнике...

Работа Владимира Мель­ниченко, без преувеличения, настоящий подарок ценителям украинской истории и словесности. Ученый продолжает свою просветительскую деятельность, открывает новые сюжеты, напоминает о позабытых фигурах. За время работы в Москве он издал в российской столице десять книг на украинском языке, утверждая любовь к Украине — и словом, и делом.