СЪЕЗД ЛЮБИТЕЛЕЙ КИНО

Канули в Лету эпохи чистых жанров. Как, впрочем, и многих других некогда сравнительно чистых явлений. Реальность потребляется исключительно в смесях. Со свойственным кино беспощадным реализмом это отразил очередной съезд Союза кинематографистов Украины, который прошел в Киеве 11 - 12 декабря с. г. Жанр события оказался, естественно, синтетическим. Что-то вроде оптимистической трагедии. Даже порядковый номер этого мероприятия в истории кино - ІІ (VIII) - являл собой как бы математический символ сочетания двух эпох: «до» и «после», «по старому стилю» и «по новому», «в рублях» и «в гривнях». Что же говорить о воистину вавилонском смешении точек зрения, высказанных не только в одноименном ресторане Дома кино, но и с трибуны? Буквально ни одно утверждение не осталось неоспоренным. Даже самое здравое. Например, тому, кто призвал наконец-то, после 35 лет зависимого существования, преобразовать кинофакультет театрального института в специализированный вуз, тут же резонно возразили: «А зачем плодить безработных?» Но, с третьей стороны, если уж так строго предохраняться, то о каком будущем кино можно вообще говорить?

Однако в этом броуновском коктейле позиций была и зона бесспорного. Так, в отличие от апатичного предыдущего форума наших кинематографистов нынешний не знал проблем ни с кворумом, ни с активностью выступающих. С проницательностью подлинного вождя режиссер Олег Фиалко в своей речи объяснил это так: «Из всех искусств для нас важнейшим является украинское кино». Почтенный мэтр отечественной документалистики, Израиль Гольдштейн, попросил даже продлить съезд: тут тепло и кормят. А глава Одесского отделения СКУ Вадим Костроменко вполне серьезно предложил политически оформить возродившееся чувство локтя - в «партию любителей кино». А почему бы и нет? Есть же «пивной» прецедент перехода групповой страсти в партийное членство. Между тем магматическое слияние шутливого и очень-очень грустного имело свою драматургию.

Мартирологи

В отчетном докладе первый секретарь СКУ Михаил Беликов, наверное, минуты три зачитывал список деятелей кино, умерших за четыре года между двумя последними съездами. Их было семьдесят четыре. Те из оставшихся в живых 949 членов Союза, кто был в зале, почтили память выбывших, а режиссер Борис Савченко высказал горькую и, увы, самоочевидную истину: «Кинематографисты чаще умирают, чем рождаются. Поэтому неотвратимо близится день, когда умрет последний. Но будет ли тогда Украина Украиной? Ведь страна, теряющая свой экран, рискует потерять и лицо...» Перечень утрат украинского кино прошел практически по всем выступлениям. Так, к роковому нулю сползает выпуск игровых фильмов (в прошлом году - пять, в этом - два). Приостановлено финансирование кинофакультета (преподаватели у себя на дому читают лекции студентам). Единственный в Украине специализированный журнал «Новини кіно» вот уже несколько лет как приказал долго жить. Киногазета «На екранах України», нынче дышит на ладан. Как таковой прокат отечественных фильмов в собственной стране уже отсутствует. Благотворительные и фестивальные показы не в счет. Впрочем, как мы знаем, и фильмов-то не густо.

«Рассасывается» недвижимость СКУ. Фактически уже ускользнул из собственности Союза недостроенный Дом творчества в Алуште. Совсем недавно помещение Крымского отделения СКУ в Симферополе было захвачено коммерческими структурами. Как в детективе, с помощью группы боевиков. И лишь вмешательство Президента установило справедливость. Впрочем, если недвижимость впрямую не экспроприируется, то утекают в безвестность доходы от ее аренды. Финансовым «бермудским треугольником» назвал М.Беликов практику аренды площадей на Киевской киностудии им. Довженко. Там же некий оборотистый администратор продал российской стороне пакет из 130 лицензий на украинские фильмы - «штука за штуку» - по одной тысяче долларов за единицу. Авторы картин, получая по 20 (двадцать!) баксов своей «законной» доли, были удивлены суммой, но услышали успокоительное: «Зато вас там будут знать!».

В местах, где, несмотря на отсутствие зарплат и многого другого, еще теплится хоть какая-то творческая работа, центральное теплоснабжение все равно отключено за долги. Долги Одесской киностудии почти равны ее общей стоимости. На Укркинохронике звукозаписывающую аппаратуру отогревают паяльной лампой. Хватает, чтобы перезаписать одну часть. «Мы - на развалинах духовности и нравственности. Нас обманули. Где обещанное процветание искусства?! Сегодня нас просто не хотят слушать, а это и есть знак рабского статуса!» - темпераментно сокрушалась Сильвия Сергейчикова, лидер женщин-кинематографистов. Вообще же кризис взаимоотношений кино и власти составил особую тему в выступлениях. Так, Борис Шиленко, еще, видимо, сохранивший патерналистские иллюзии, зачитал с трибуны собственное открытое послание руководителям страны с призывами к покаянию. Отметив, что аппарат высшего киноначальства в правительстве насчитывает 19 человек, режиссер с неподражаемым казацким шармом и вполне логично воскликнул: «Что же вы там делаете, если я кино не снимаю?!» Итак, возгласы отчаяния были в избытке, но и представители всех властей (на уровне помощников руководителей) находились в зоне прямой акустической досягаемости. Даже выступили. Их доклады убедительно несли единую, одну на всех, мысль. Вот она: «Несмотря ни на что!»

Акционировать, лоббировать, будировать

Во всеобщих поисках первопричин автору этих строк ближе всего показалась позиция президента Ассоциации кинокритиков Сергея Тримбача: «Ориентиры потеряли все. Куда идти, точно знают лишь экстремисты, и это направление указывают стволы их автоматов. Однако не следует делать вид, что уж мы-то не имеем ровно никакого отношения к сложившемуся порядку вещей. Мы раньше сами творили цели, сотканные из воздуха...»

И все же было бы крайне несправедливым, говоря о минувшем съезде, представлять его в виде всеобщего пиршества пессимизма или как самодостаточный акт выпуска пара. Остроумный И.Гольдштейн к месту вспомнил реплику Шлемы из «Искателей счастья»: «Есть конкретное предложение - надо что-то делать!» Киноделегаты оказались еще более конструктивны. Даже выходя в сферу трансцендентального. Лауреат Шевченковской премии (1980) кинооператор Александр Бузылевич, очутившись, как и все, в тяжком положении, нашел спасение в Боге. Он предложил тот же путь каждому и пригласил к себе действительно голодающих коллег на самом деле делить с ним ужин. Впрочем большинство склонилось к тому, чтобы самим не плошать. Формы самозащиты складывались по нескольким направлениям.

Во-первых, были намечены экономические меры. Решено в экспериментальном порядке акционировать Одесскую киностудию, приступить к практической разработке национальной продюсерской системы, учредить внебюджетный фонд поддержки национального киноискусства при Министерстве культуры и искусств; частично воссоздать сеть государственных кинотеатров в областных центрах. Президенту и правительству Украины в резолюции - о чудо! - не адресовано почти никаких новых финансовых просьб, но «решительно требуется» выполнить все ранее данные обещания. «Если я дочке пообещал конфету, - пояснил один из инициаторов этого требования Виктор Олендер, - я под мост пойду (а зачем? - А.Г.), но не обману. А тут... (цитата умышленно оборвана. - А.Г.).

Во-вторых, выдвинут ряд, наверное, вполне достижимых правовых задач. А именно: добиваться принятия законов о меценатстве, о творческих работниках и творческих союзах, о кино, льготном налогообложении и авторском праве. Вот будут ли такие законы выполняться, когда и если их примут, - в этом твердо могут быть уверены лишь представители «школы украинского поэтического кино».

В-третьих, судя по всему, общественно-политической деятельности Союза предстоит воспалиться. Хотя в окончательный текст резолюции многие предложения по этой части и не попали, заметную поддержку зала получили такие идеи: создать лигу национальной культуры; добиваться введения в президентскую администрацию представителя СКУ, который бы «лоббировал» интересы кино; сформировать постоянно действующий стачечный комитет и использовать в борьбе за права все методы, вплоть до гражданского неповиновения.

В-четвертых, СКУ уж наверняка ожидают серьезные внутренние трансформации. Приняты: новая редакция его устава, решение об образовании новых региональных отделений (в частности - Крымского), план восстановления молодежных структур и т. д. и т. п.

Кроме того, съезд сопровождали чудесные явления и неизъяснимые знамения. Кажется невероятным, но по совершенно демократической альтернативной процедуре единодушно на третий срок, т. е. до конца тысячелетия, переизбрали первого секретаря Союза М.Беликова. Обычно такое - примета застоя. В атмосфере же явного соперничества за лидерство это показалось оптимистичным залогом стабильности в переменах, которые большинством, стало быть, восприняты, как благотворные. На фоне общего весьма критичного отношения к власть предержащим чудом из чудес выглядела также искренняя симпатия и доверие, с которыми и киевские, и одесские, и прочие делегаты апеллировали к заместителю министра культуры и искусств Анне Чмиль. Неужто от веку чаемый союз кино и руководства скоро станет возможным по любви?

Цена денег

Необычные факты и явления то и дело посверкивали в съездовской текучке, предвещая то ли Рождество, то ли серьезные перемены в кинематографии. К примеру, среди делегатов появился романтический прожектер - кинохудожник Вячеслав Капленко с проектом Киногородка в Карпатах. А один видный режиссер по загадочным причинам впервые в истории съездов выдвинул в руководство СКУ именно того кинокритика, который его не раз нелицеприятно критиковал. Фантастика! И все же чудился в происходящем некий скрытый порок. Область аномалии первым стал прощупывать все тот же Израиль Гольдштейн: «Раньше КГБ душило кино, а оно все равно отражало жизнь. Сейчас наши задачи на порядок выше, чем при социализме. К тому же нет КГБ. Но ведь и «материала» нет! Наши потомки посмотрят сегодняшние фильмы и спросят: «А что это было? И кто тогда был заведующим?» Имейте в виду, нам придется отвечать».

Действительно, как раз о фильмах-то, о профессии как искусстве и об искусстве как профессии на съезде речь не заходила. Говорилось о достаточно важных вещах - акционировании, лоббировании и структурном трансформировании, но вот о главном - о творчестве, о художественном качестве пусть немногих снятых картин - ни гу-гу. Или только это. Кинокритик-критикан Александр Рутковский предположил, что именно поэтому съезд назвался «вторым», ибо и предыдущий был посвящен исключительно прагматике выживания кино: «Уже второй съезд мы обсуждаем средства, но не цели; «рояли», но не музыку; других, но не себя. Давайте представим, что каждый украинский кинорежиссер немедленно получает в избытке деньги на реализацию самого заветного замысла и тут же приступает к делу. Через год получится не два, как нынче, а двести фильмов. Станем ли мы свидетелями рождения нового украинского кино? Наверняка нет. Судя по «валу» того, что все-таки снималось в последнее время, нашим очам предстанет несколько ухудшенное переиздание доперестроечного кино. То есть украинское кино времен, когда определения «индийский» и «студии им.Довженко» были однопорядковыми. Творческая истощенность, отсутствие свежих идей, готовность угодить новой конъюнктуре и т. п. - самые больные темы, но мы их не обсуждали. Как жаль, что украинская кинематография не имеет достаточно средств, чтобы наконец-то уяснить, что не они - ее главная проблема». Этому можно возразить в фольклорном духе, дескать, «будет хлеб, будет и песня», но, честно, говоря, не хочется. Обычно у голодных искусство и впрямь получается лучше. Интересно, каким окажется киносъезд 2000-го: «третьим» организационно-коммерческим или «девятым» творческим?