Сериал Романа Полански. Всемирно известный режиссер как персонаж еще не снятого фильма

Итак, последние новости. Оскароносец Роман Полански на днях переведен из тюрьмы в свое альпийское шале под домашний арест (после того как он внес залог в размере 4,5 млн.долл.). Режиссер провел в швейцарской тюрьме более двух месяцев. Теперь он дал согласие носить электронное контролирующее устройство и сдал документы, удостоверяющие его личность, без которых он не сможет никуда уехать.

76-летний киномэтр, имеющий двойное гражданство (французское и польское), благодаря СМИ стал героем мелодраматичного «сериала». Ведь неожиданно всплывшее «темное прошлое» — всегдашний эффектный ход в сериалах. В США режиссера считают растлителем — в связи с его сексуальными отношениями с 13-летней девочкой еще в 1977 году. И вот в сентябре по требованию США режиссера арестовали в Швейцарии, куда он прибыл за премией, подчеркивающей его несомненный вклад в мировое киноискусство.

Именно известность и сыграла с режиссером злую шутку. Как творение еврейских мифов, глиняный гигант Голем, когда с его лба стерлась первая из букв слова «эмет» («правда»), превратившись в слово «мет» («смерть»), стал убивать тех, кто его создал. Так и известность Поланского, известью засыпавшая его…

В научно-фантастическом фильме Ричарда Викторова «Через тернии к звездам» есть эпизод, когда в космосе находят разрушенный звездолет. Один из героев, зная того, кто был в звездолете, и кто, очевидно, погиб, резюмирует: «Судьба догнала Глана». Большой человек у себя на планете Глан, опасаясь мести недовольных его экспериментами, должен был бежать. Убежал он недалеко — в прямом и переносном значении, часовая бомба последствий его уничтожила.

Роман Полански сопоставим с Гланом судьбой лишь с разницей в окончательности вердикта. Пока. Но вердикт для большинства зрителей этого многофигурного и продолжительного сериала важен не так, как для его идейного вдохновителя и фактического создателя. П-п-п-п-п-п — пускай процесс против Полански продолжили прокуроры, начал-то его сам режиссер задолго до своего нынешнего (и даже 30-летней давности) ареста. Своей жизнью, своим образом жизни и своим творчеством, в большинстве случаев далеким от жизни.

Полански представляет собой как минимум будоражащую, а как максимум —взрывоопасную смесь польской самоуверенности в себе, еврейской космополитичности, французского свободолюбия, свободомыслия и лодзинского студенчества. Плюс фрейдистские моменты, которые обязательным геномом присутствуют в подсознании каждого. Только не у каждого они столь показательны и столь сильны, как у режиссера. Стоит только поискать правду, вооружившись некоторым количеством задокументированного знания.

По Фрейду двумя главными — явными или подспудными — у человека являются мысли о смерти и сексе. У Полански memento mori имеет не наследственный, а эмпирический характер, с того момента, когда отец перекинул его, восьмилетнего, через забор Краковского гетто. Тогда, во время Второй мировой, он лишился матери, убитой в Освенциме, чудом не потеряв отца и сестру в Маутхаузене. Шок со всей силой детского возраста вписал в подсознание ужас и его причину, притупившиеся в последующие годы миром в душе и относительным комфортом в жизни.

Киношкола в Лодзи этот комфорт расширила, проявив творческий потенциал паренька и предоставив ему пространство для воплощения. А темы-то, идеи, мысли не спрячешь, их можно одолжить, но это не о самоуверенном студенте-эгоцентрике Романе.

В своей книге, игриво названной «Роман», он вспоминает идею первого фильма «Велосипед», задуманного еще на первом курсе, о том, как он «избежал смерти в подземном бункере Кракова».

Лента так и не увидела свет, пропав в бесконечном абсурде Советского Союза. Зато вторая обрела жизнь, невзирая на свое название — «Убийство». Третий фильм (или второй по памяти режиссера), «Улыбка», в целом завершает картину маслом — «Полански — пациент Зигмунда Фрейда»: о человеке, сладострастно следящем за обнаженной девушкой, вытирающейся в ванной. О первых, просмотренных в институте порнофильмах, много распространяться не стоит — все прошли через эту сбивающую с толку первую сердечную аритмию и запомнившийся навсегда температурный дисбаланс.

* * *

За годы студенчества у Полански выросли крылья, которые он, как долго связанный ангел, страстно желал размять. Первый полет — «Нож в воде» — закончился автокатастрофой и трещиной в основании черепа. Во втором — «Отвращение» — героиня Катрин Денев сходит с ума. Сейчас кажется странным, что будущую «полночную красавицу» Денев кто-то захотел довести в кадре до помешательства как раз в годы ее максимального шербурского цветения. Тогда же фильм получил специальный приз жюри на Берлинском кинофестивале. Ангел взлетел очень высоко.

В следующей работе, «Тупик», дошло до рукоприкладства. Сестру Денев, Франсуазу Дорлеак, хлестали ремнем не только в сценарии, но и на съемочной площадке (может Бунюэль — брат Полански?).

Но режиссер не особенно противился этому — Денев и Дорлеак откровенно были не в его вкусе. Последнюю он просто-таки возненавидел. И за ее 20 чемоданов личного багажа, и за лысую собачонку чихуахуа, и за долгие болезненные месячные; ее, у которой выпадали пломбы, и которая падала в обморок. Тогда в 66-м, в сердцах он впервые и попробовал ЛСД, еще не запрещенного в Британии наркотика. И ЛСД, как и полагается любому наркотику, проявил как на фотобумаге скрытые, но уже запечатленные в душе мотивы смерти и секса. Его переживания, состояния и чувства, как писал Полански, проходили по четкой цепочке — «любовь, секс, война, смерть». У девушки, бывшей тогда с ним, вместо глаз и рта появились «три вращающиеся свастики», а ему самому казалось: «я смотрю на мир сквозь замочную скважину».

Полански рассказывал, что тот опыт с ЛСД был для него первым и последним. Эффект от лизергиновой кислоты, о котором так много писал Хаксли, Полански не понравился. И это понятно: будучи властным человеком, «эгоистическим диктатором, тираном», он имел огромную власть над людьми, как утверждала Миа Ферроу, и любил контролировать ситуацию. Расслабился он лишь раз, правда, на несколько лет, когда в 1966-м познакомился с молодой голливудской старлеткой Шэрон Тейт, младше его на 10 лет. Примечательно, что симпатия к Шэрон у него возникла не сразу, а во время съемок пародийной мистической комедии «Бал вампиров». После завершения съемок следующего фильма Полански, «Ребенок Розмари», экранизации романа Айра Левина о сатанинских культах, дьяволе и зачатии антихриста, они поженились.

Счастье Полански длилось до 9 августа 1969 года, когда беременную Шэрон и трех ее друзей зверски убили хиппи из коммуны Чарли Мэнсона, считавшего себя Иисусом Христом. Но особый ужас этому убийству придал даже не тот факт, что Шэрон должна была рожать через две-три недели, а то, что убийцы убили не тех, кого им приказал убить Мэнсон. Об этом почему-то мало кто говорит, но убить должны были голливудского импресарио Терри Митчелла, дом которого на время сняла чета Полански и который, оказывается, отказал Мэнсону в выпуске пластинки с его «гениальными» произведениями.

Где тут правда?

Убийство стало эпохальным: оно фактически окончило эру почитания хиппизма в Америке. А Полански судьба впервые стерла в порошок — не столько посредством убийства, сколько при помощи прессы. Он стал не жертвой, а преследуемым. Газеты, журналы и телерепортажи были переполнены «фактами» о ритуалах, якобы проводимых Романом вместе с Шэрон, о наркотиках, потребляемых парочкой, о нескончаемых вечеринках и о самом якобы культовом убийстве.

В шестом сезоне сериала «Доктор Хаус» одна из серий называется «Мгновенная карма». Речь идет о воздаянии за поступки. Не будет ли справедливым применить суть словосочетания и к жизни Полански?

Дело не только в том, что Шэрон и Роман потребляли марихуану, о чем Полански даже сказал полиции, искавшей мотивы убийства. И не в том, что они снимали себя, занимающихся любовью (полиция, обыскивая дом, нашла эти «фильмы»). И даже не в том, что Роман исповедовал полигамию, ища девочек во время своих заграничных вояжей — все это делают многие. Дело в том, что этим занимался Полански, и делал это, пользуясь своим положением любимчика Голливуда, потенциальной суперзвезды, способной обогатить своим свечением сияние Фабрики грез.

Изменить человека способен шок. Шок от убийства Шэрон Полански не изменил. Более того, вывел его на новый уровень.

«Очень скоро, может быть, через месяц после смерти Шэрон, я снова начал заниматься сексом», — пишет Роман в своем «Романе». Он снял «Макбет» по Шекспиру — фильм о убийствах, предательствах и смерти. Потом «Что?», где молодая американка Нэнси, спасаясь от изнасилования, попадает в дом некоего господина Нобларта, полусумасшедшего итальянского хозяина пансиона с целой сворой ему подобных фриков. «Китайский квартал» — о кровосмешении, педофилии и коррупции. «Жилец» — о… Перечисление тем и сюжетов в картинах Полански может составить интереснейших сборник перверсий. Но мы этого делать не будем. Хотя бы потому, что подобным компендиумом явился секс-скандал 77-го года.

* * *

11 марта 1977 года режиссера Романа Полански арестовали в Лос-Анджелесе по обвинению матери несовершеннолетней Саманты Геймер, заявившей, что ее дочь споили и изнасиловали. Позже Роману предъявили обвинение по восьми пунктам (два со временем убрали). Раскручиваясь, дело обросло подробностями, которые, ко всему прочему, добавляла сама жертва, 13-летняя фотомодель. Все произошло в доме актера Джека Николсона, любезно предоставившего свои роскошные пенаты на Маллхоланд Драйв для предполагаемой не менее роскошной фотосессии, заказанной Роману Полански гигантом Vogue Hommes Magazine. В фильме 2008 года «Роман Полански: разыскиваемый и желанный» известной документалистки Марины Зенович подробно рассказывается об этом. В частности, Саманта на допросах (начавшихся на следующий день после ареста подозреваемого) сообщила, что Полански поил ее шампанским, дал (?) квалюд, а после, когда она была уже не в силах сопротивляться, принудил к оральному и анальному сексу.

Так где правда?

Конечно, посекундную, пошаговую правду уже никто не узнает, хотя и Саманта все прошедшие 30 лет рассказывает о случившемя с удивительным постоянством, и сам Полански неоднократно говорил о том суде и даже о том случае, признаваясь, что, мол, да, i like young women, добавляя, как бы между прочим: «Как и большинство мужчин».

Но хочется все-таки разобраться.

Например, почему Саманту на фотосессию к Полански привела лично мать? Почему она вообще привела свою малолетнюю дочь, если Полански имел нескрываемою репутацию ловеласа с опять же нескрываемым пристрастием Гумберта-Гумберта? Как Саманта что-то помнит о произошедшем, если ей и правда дали квалюд, аналог производных барбитуровой кислоты — известный в Украине как метаквалон и причисленный к «психотропным веществам, оборот которых ограничен»? Ведь быстродействующее успокаивающее и снотворное средство квалюд имеет свойство действовать спустя 15—30 минут после принятия, а его действие — это сон (http://ru.wikipedia.org/wiki/Метаквалон). И самое главное. Психологами давно доказано, что изнасилование, как правило, не имеет ничего общего с сексом, и больше относится к насилию. А зачем человеку, слывущему бабником, прибегать к насилию? У Полански было много женщин, и когда он был с ними, то спокойно позволял десяткам фотографов запечатлевать это, а не бил им морды, в отличие от Шона Пена, и даже в суд не подавал, в отличие от Алека Болдуина.

Как бы там ни было, но Полански не признавал свою вину, и в тоже время не отказывался от своих действий. Когда его привели в полицейский участок, ему говорили: «Ты понимаешь, что ты спал с 13-летней?». А он отвечал вопросом: «Ну и что?», добавляя, и на суде также, что сексуальные отношения были с обоюдного согласия. После пяти месяцев разбирательств, в аккурат на восьмую годовщину убийства Шэрон Тейт, Полански признал свою вину. Ему грозил либо год пребывания в психиатрической клинке, либо условный срок, либо до 50 лет тюрьмы. Поскольку его осудили не за «изнасилование», а за «незаконное половое сношение», для начала его должны были обследовать два психолога и выдать заключение о его психическом состоянии. Полански оказался нормален, а психологи рекомендовали ограничиться условным сроком. Чему судья не внял, определив режиссера в психиатрическую лечебницу для более тщательного 90-дневного обследования, мотивируя свое решение опасением убийства подсудимого, если тот будет пребывать в тюрьме, где, как известно, насильников и педофилов не жалуют. Впрочем, судья, по ходатайству адвоката, дал режиссеру доснять фильм, который тот вроде бы снимал в Европе. И Полански полетел в Париж. Продюсер Дино де Лаурентис и друзья Полански быстро и эффектно, как государственный переворот, состряпали ему халтуру, приключенческую ерунду под названием «Ураган».

* * *

Известность дала Полански шанс — он был знаменит и талантлив, а заполучить такого режиссера мечтали многие. Беда в самом режиссере, франтоватом лилипуте, мнящем себя великаном. Он-то, конечно, стал великаном после великолепного и с художественной, и с финансовой точки зрения «Китайского квартала», но были люди если не выше его, то уж точно сильнее.

Судья Лоуренс Дж. Риттенбенд — из таких.

Он вел дела Пресли и Марлона Брандо, и какой-то коротышка ему не удел. К тому же, как и Полански, он был властным и взрывоопасным. Как Полански он любил женщин. А одноименные заряды отталкиваются. Отталкиваются еще сильнее, если их зарядить.

А Полански «зарядил» Риттенбенда своим пофигизмом: с якобы серьезного съемочного процесса в Париже он отправился с друзьями на пивной «Октоберфест» в Мюнхен, где, среди тысяч веселящихся и пьющих пиво людей сфотографировался с сигарой в руке, сидя между двумя очаровательными девушками. Фото попало в прессу. Его увидел судья. Полански приказали незамедлительно вернуться.

И он вернулся. Чтобы отправиться в окружную тюрьму. 42 дня он находился среди всяческих преступников, ежеминутно затравленно озираясь. Потом вышел, поскольку был признан психически здоровым. А вечером, 1 февраля 1978 года, за день до вынесения приговора судьей Риттенбендом, в кулуарах высказывавшегося за то, чтобы засадить Полански до конца его дней, сел в самолет в Лос-Анджелесе и вылетел в Лондон, откуда перелетел в Париж, а Франция, как известно, не имеет договора с Соединенными Штатами об экстрадиции.

* * *

Так был ли виновен Полански? Совратил ли и изнасиловал он 13-летнюю Саманту, еще во время суда 77 года официально, от имени семьи, его простившую?

Согласитесь, суд это такое же шокирующее событие, как и смерть. Если смерть жены не изменила Полански, это должен был сделать суд. Но, увы мне, как говорил Годар.

В Париже Полански, спустя пять месяцев после идеального побега, начал съемки фильма «Тэсс». Тут важен не факт съемок, а актриса, приглашенная на главную роль. Ею стала Настасья Кински, бывшая любовь режиссера, с которой он познакомился в 76-м, первый раз работая для Vogue. О ней никто не вспомнил на суде. А ей тогда было 15, то есть она так же, как и Саманта Геймер, была несовершеннолетней, и так же, как и Саманта, не была пай-девочкой, снимаясь для фотографов и в кино обнаженной.

Хотя в 97-м, давая интервью Луиз Фарр для журнала W, она скажет: «Если бы был кто-то, кто защищал меня, или я просто чувствовала безопасность, я бы не соглашалась на некоторые вещи. На обнаженку...».

В Америке, пытаясь как-то прикрыть Полански, на большинстве сайтов указана другая дата рождения Кински. На крупнейшем киносервере мира, imdb.com, напротив ее даты рождения стоит цифра 1959 (24 января). Если верить параллельному imdb.com серверу, tcmdb.com, она родилась не в 59-м, а в 1960-м, хотя и также 24.01. Ну а на wikipedia указан 1961 год. Полную неразбериху в вопросе «так сколько же было Настасьи Кински, когда она переспала с Романом Полански?» вносит интернет-ресурс Yahoo!, утверждая, что когда Настя познакомилась с Ромой, он был старше ее на 25 лет (not founded ). В любом случае, на съемках «Тэсс» романа с Кински у Поланского уже не было, как бы каламбурно это ни звучало. Фильм принес Настасьи больше удовольствия, чем ее роман. О нем она скажет спустя годы: «Как режиссер, он был в 10 раз прекрасней, чем как любовник».

* * *

Сознательно или не сознательно продолжая воплощать себя в кино, в отличие от, скажем, Александра Сокурова, принципиально никогда не обращавшегося за помощью к своей жизни, Полански снимает «Неистового». В нем герой Харрисона Форда теряет в Париже жену. Вместо нее он находит другую женщину, сыгранную Эмманюель Санье. В финале у Мишель, героини Санье, оказывается чемодан пропавшей жены Форда. Через два года Санье стала женой Полански в реальности. А спустя еще 10 лет сыграла Вавилонскую Блудницу в фильме своего мужа «Девятые врата», самой бескомпромиссной ленте о дьяволе. Об этом не стоило бы упоминать, если бы не уже снятый Полански фильм о дьяволе «Ребенок Розмари». К делу это относится очень опосредованно, но, на наш взгляд, имеет значение.

* * *

Многие годы, ведя безрассудный образ жизни (в интервью Клайву Джеймсу он с этим эпитетом согласился), Полански стал воистину воплощением афоризма «мы — это наши поступки». И арест в Цюрихе напоминает закольцованный литературный сюжет, в котором судят даже не героя романа, а антигероя, провалившегося в неизвестность где-то в середине и неожиданно для него самого всплывшего в самом неподходящем месте и при самых нехороших для себя обстоятельствах.

Полански оказался не Гумбертом-Гумбертом, а Куилти. Ведь не Куилти соблазнил Лолиту, как не первым мужчиной у Саманты Геймер был Полански.

Но пистолет в спину Куилти направил тот, кто создал ситуацию романа Набокова. Назовем ее так: система полуправды, которая прикрывает тех, кто правды не хочет. Эта система удобна для всех. Она лицемерна, но кто же откажется от лицемерия, когда на кону спокойная и комфортная жизнь?

Полански неоднократно бывал в Швейцарии, посещая горнолыжные курорты. В конце концов в Швейцарии у него есть собственный дом, где он подолгу отдыхал с женой и двумя детьми… А теперь как гром среди ясного неба звучат воспоминания прошлого. С чего бы это? Всю жизнь жить в недомолвках, а тут — на тебе, правда настоятельно и неприятно, как зуд, требует справедливости, и жизнь-не-жестянка летит в болото!..

* * *

Против изменения системы выступают многие. Например, среди тех сотен (тысяч?) апологетов десятой музы, подписавшихся под петицией выпустить их компаньона из тюрьмы и прекратить дело «столетней» давности, свой автограф поставил и Вуди Аллен, режиссер мировой известности. Либо он чертовски наглый, либо склеротик, и рассчитывает, что склеротиками являются все окружающие. Для его 74 лет склероз возможен. Но можно ли всем остальным забыть столь громкий скандал с его первоначально приемной дочерью Су-Йи? В 1993-м году Миа Ферроу, тогдашняя гражданская жена Аллена, нашла у него фотографии обнаженной Су-Йи в откровенных позах и подала в суд. Выяснилось, что сексуальные отношения с приемной дочерью у Аллена не просто были, а начались еще до того, как Су-Йи исполнилось 16. Однако скандал удалось замять. Теперь Су-Йи — жена Аллена.

Удастся ли окончательно замять скандал Полански? Помнится, только за одно антисемитское высказывание Мела Гибсона, другого знаменитого голливудского режиссера, практически распяли на кресте его славы, и по судам потаскав, и по тюрьмам.

Полански в этом смысле «с другой стороны». Но, думается, Голем не обратит свой гнев против него, хотя все причины есть. На стороне Романа —максимальный либерализм Швейцарии, 15 лет истечения срока давности по делам об изнасиловании, да и сомнительность самого факта изнасилования... Осталось только стереть злополучное слово с чела персонажа древней мифологии.