Рок под зонтиком

Вот уже третий год подряд Полтава на несколько июньских дней становится столицей украинской музыкальной альтернативы. На местном Певческом поле имени Маруси Чурай 11—12 июня прошло рок-действо под названием «Мазепа-Фест». Этот фестиваль является не только обзором актуальной рок-музыки. В отличие от многочисленных аналогичных событий «Мазепа-Фест» занимается созданием новейшей мифологии, а также — и это наглядно продемонстрировал нынешний выпуск фестиваля — формированием идеологической обертки для украинского рока.

«Мазепа-Фест» — это праздник украинского «неформата», площадка для многочисленных групп, исключенных из отечественного медийного пространства. В этом году организаторы фестиваля пожертвовали раскрученными именами, устроив вместо этого несколько музыкальных сенсаций. Первая и самая громкая из них состоялась на самом старте фестиваля. Когда было проанонсировано выступление команды из города Стаханова Луганской области, аудитория восприняла эту весть снисходительно: ну да, конечно, «Схід і Захід разом». Но «появление» на сцене группы «Царство небесне» вызвало у публики эстетический шок. Такого «Мазепа-Фест» еще не слышал. Стахановцы «порвали» Певческое поле не только отрывным звуком, но и неординарным перформансом. Вначале это было похоже на оптический обман, но вскоре, блуждая взглядом по сцене в поисках вокалиста, слушатели поняли, что поет в «Царстві небесному»... ударник. Причем стахановскому Филу Коллинзу удается не только виртуозно объединять вокальные и барабанные партии, но и за пределами ударной установки играть роль полноценного фронтмена группы, заводя публику и дисциплинируя партнеров. Вполне вероятно, что когда-нибудь организаторы «Мазепа-Феста» будут хвастать открытием стахановского «Царства небесного».

Программа обоих фестивальных вечеров была рассчитана на постепенное возрастание драйва. Впрочем, попытки унять рок-н-ролльное неистовство, разбавив зажигательную программу этнической музыкой, приводили к недоразумениям. Разогретая выступлением «Царства небесного» публика не сразу восприняла появление на сцене лирника и бандуриста Тараса Компаниченко, да и аппаратура на стадионе оказалось не готова воспроизводить тонкое созвучие старинной этники. Впрочем, Компаниченко удалось овладеть ситуацией и подтвердить своим выступлением реноме лидера украинской музыкальной аутентики, играющего «дистиллированную», не разбавленную масскультом традиционную музыку. Иной подход к аутентике продемонстрировала харьковская «Ойра» — трио утонченных женских голосов, объединяющее уникальные народные мелодии с современными ритмами. «Ойре» удается удержаться на очень тонкой грани, отделяющей экспериментальное осовременивание народной музыки от того, что называют «ресторанным фолком». Музыку харьковского трио можно назвать стопроцентно народной — ведь она возвращается к народу, ее создавшему, в близкой ему популярной форме.

Оба фестивальных вечера завершались мощными «финишными прямыми», засвидетельствовавшими очевидную смену поколений в украинской рок-музыке. Молодые команды все более дерзко наступают на пятки раскрученным ветеранам. В первый вечер самыми заметными оказались киевская «Комаха», львовское «Файно», криворожская хард-роковая команда «Тол» и христианские рокеры под названием «Воанергес». А «гвоздем» программы стала ривненская группа «Ot vinta» — веселый рок-н-ролл со стебными текстами и фейерверком на сцене. «Ot vinta» даже придумали авторское название для собственного музыкального стиля — украбилли, то есть помесь «украинскости» и рокабилли. Образец украбилли — песня «Дарма я наївся цибулі» — показывает, что выкрутасы «украинского духа» и в самом деле неплохо соединяются с традиционным рок-н-роллом 50-х. Ривненское украбилли в тот вечер затмило возвращение на большую сцену подзабытого Андрея Пидлужного с группой «Нічлава», чье выступление отнюдь не назовешь ярким, как и выступление ожидаемых хэдлайнеров фестиваля — «Кому Вниз», новая программа которых оказалась вязкой и изобиловала самоповторениями. Впрочем, публика рада была Андрею Середе даже под дождем, время от времени заставляющим полтавцев слушать рок под зонтиками.

Второй день «Фестиваля» получился менее ярким, да и зонтиков над Певческим полем было больше. Если в первый день на сцене доминировал фолк, то на следующий — тяжелая музыка всех мастей. «Карна» из Ивано-Франковска и кременчугский «Пінс» продемонстрировали две версии украинского нью-метала, обе довольно убедительные. Полтавская «Арахнофобия», мегазвезда местного масштаба, исполнила намного более традиционный хэви-метал. «Фактично самі» во главе с Иреной Карпой были на своем месте, а вот Катя Chilly, после нескольких лет молчания создавшая новую программу, удивила отказом от бывшего эпатажа и обращением к стандартам украинской эстрады. И снова новые имена затмили признанных исполнителей, которых приглашают по инерции группа «Гуцул Каліпсо» из Черновцов развивает основанную еще Гадюкиными линию украинского «стеб-рока» и заражают своей энергией, в частности, и тех слушателей, которые являются объектами их музыкальных издевок. А настоящим хедлайнером второго дня оказался «Оркестр Янки Купалы» — настоящий продукт для гурманов. После выступления «Оркестра» еще более неуместным показалось финальное выступление Тараса Петриненко — не только потому, что мэтр украинской эстрады был единственным из участников, кто позволил себе инструментальную фонограмму, но и из-за очевидного несоответствия мэтра духу фестивалю. «Гей, синок, послухай мій урок», — пел Петриненко, пока «сынки» массово покидали Певческое поле, спасаясь не только от дождя.

Нынешний «Мазепа-Фест» на несколько шагов приблизился к мечте организаторов фестиваля (вдохновители и идеологи — режиссер Сергей Архипчук, музыкальный критик Александр Евтушенко и общественный деятель Николай Кульчинский) — быть не просто очередным рок-фестивалем, но и многогранным культурным событием, которое собирало бы в Полтаве творческих людей и публику со всей Украины. На этот раз рок-музыка была разбавлена просмотрами украинских фильмов в кинотеатрах, показом мод в этническом стиле и декламацией поэзии вперемешку с рок-музыкой. Этого явно маловато для полноценного «феста». Вместе с тем сквозь концепцию фестиваля явно просвечивают белые нити идеологии. Распространяемая на Певческом поле оранжевая символика, которая в прошлом году придавала «Мазепе-Фесту» протестный драйв, в этом году невольно выглядела как дань политической конъюнктуре. Стремление посвятить музыкальную акцию памяти мифологизированного исторического лица вполне понятно, но огромный портрет Ивана Мазепы, который на протяжении фестиваля сурово взирал со сцены на затеи своих потомков, — отнюдь не антураж для рок-фестиваля. Вместо ожидаемой демифологизации образ Мазепы снова покрывается пластом мифологии, на сей раз с противоположным знаком. «Мазепа-Фест» стремится не просто поддержать альтернативную музыку, но и прикрыть ее зонтиком патриотической идеологии. И все было бы хорошо, вот только рок-н-ролл — всегда против зонтиков.