РЕХНУВШИЙСЯ ХРОНОТОП

Родился, учился, живу и учусь. Окончил истфак Киевского университета и аспирантуру московского ВГИКа. Опубликовал пару сот статей о кино и сопредельных ему сферах, написал пару сценариев для документального кино и ТВ. Кандидат искусствоведения. Живу в наилучшем из миров и ни разу не столкнулся с убедительным опровержением этой мысли. На ее основе создал двухтактный двигатель вечного удовольствия: если не удастся наслаждаться жизнью, наслаждаться ее изучением

Числа не помню. Месяца тоже не было. Было черт знает что такое.

Н.В.Гоголь.

«Записки сумасшедшего»

Напрасно мы склонны по-снобистски высокомерно посмеиваться над сентенциями наших простецких вождей постсоветских. Превращаем их как бы незамысловатые речения в иронические поговорки, а они и впрямь знали, о чем говорили. Например, один северославянский лидер сказал воистину чеканно: «Хотели, как лучше, а вышло, как всегда». Другой, южнославянский, подобную мысль еще лаконичнее отлил: «Маємо, що маємо». Отбросим саркастические улыбочки, вдумаемся в сермяжную истинность и сокровенный трагизм этих определений переживаемой эпохи. По сути здесь прозорливо констатируется, что как раз пережить эту эпоху просто невозможно. Ибо, во-первых, остановилось время: все остается, «как всегда», вне зависимости от наших желаний. Еще недавно вся пространственность мира казалась нам скукожившейся в гулькин нос нашей неразменной наличности, и мы рисковали навеки остаться с «этим». «Здесь» и «сейчас», точка и миг виделись непреодолимыми, как каменные стены. Их нельзя было пережить, о них можно только стукнуться лбом. Мы заперты в этаком хронотопе, как в камере-одиночке…

На сегодня эта характеристика отечественного времени-пространства устарела. Она относилась к первой пятилетке постсоветского бытия, а мы пытаемся подвести итоги второй. Для украинской культуры этот период принес кое-что новенькое. Вопреки ожиданиям, «иметь» мы способны еще меньше. Микрокосмос нашей культуры свернул еще дальше, устремляясь к абсолютному нулю. Например, в 1995 году две отечественные киностудии, которые уже тогда вдвое уменьшили производство полнометражных лент по сравнению с концом 80-х, все же выпустили вместе 18 фильмов. А за текущий астрономический год в Украине появился пока только один киноопус - «Как коваль счастья искал». Судя по только что опубликованным наблюдениям известного театрального критика Сергея Васильева, с отечественным театром произошла подобная же качественная и количественная инволюция. Нет признаков и того, что с современной украинской литературой дело обстоит иначе. Прирост, точнее своего рода вспучивание, ощутим лишь в одной сфере - эстрадной попсы. Ситуация воистину гоголевская: на украинской культуре, так сказать, лица нет, но флюс налицо. Еще парадоксальнее выглядят симптомы разлада с реальностью, нарастающие в нашей культурной жизни последних лет. Проиллюстрирую их на близком мне кинематографическом материале.

Госпремия им. А.Довженко за достижения в области кинематографии в последний раз была хронологически адекватна лауреату в 1996 году, когда ее вручили Наталии Андрейченко за тогда новый фильм «Шамара». Через год было решено премию вовсе никому не давать. А после этой паузы начался… обратный отсчет датировок награждаемых произведений. За 1998 год был отмечен фильм «Москаль-чарiвник», выпущенный в 1995-м, а за 1999-й - «За двумя зайцами», как известно, снятый в 1961-м. Надо полагать, в следующем 2000-м премию своего имени сможет наконец-то получить и сам А.Довженко за свою гениальную «Землю».

Диковинные дела творились с хронотопом украинской культуры за описываемый промежуток времени. Происходили эти события главным образом в умах, занятых размышлениями о культуре и искусстве, ибо, как уже сказано, на дела и финансов, и творческой фантазии приходилось все меньше и меньше. Своеобразная концепция развития украинского киноискусства увидела свет в прошлом году в виде журнальной статьи под программным названием «Кино украинское, хохлацкое, бандеровское». Оказывается, вся история национального кино выстраивалась как восхождение от суррогатного «хохлацкого» фильма через промежуточный «украинский» вариант к возвышенно-героическому «бандеровскому» идеалу. Любопытно, что даже общепризнанные шедевры отечественного экрана «Земля» и «Тени забытых предков» не дотягивают до заданной им верхней планки национальной художественности. Простой хронологический подсчет способен оправдать Александра Петровича, который при создании «Земли» никак не мог равняться на высокие критерии, задаваемые политической деятельностью Степана Бандеры. Приблизительно в то же время на радио и в печати состоялось открытие «национального театра, упрятанного в архивах». Оказывается, в период немецко-фишистской оккупации украинская сцена пережила период своеобразного ренессанса. Поразительный сдвиг по времени нашего театрального «возрождения» - от курбасовских лет к эсэсовским, не правда ли?

Немудрено, что после этого совсем недавно, как раз в канун годовщины Бабьего яра, в телепрограмме «На ночь глядя» голосованием большинства зрителей было установлено: вторую мировую войну развязал именно и только СССР. Советское прошлое большинству из нас отнюдь не мило, разве не граничит с безумием такое его переосмысление?

Итак, мифологизация времени и пространства украинской культуры за последние годы достигла, полагаю, клинических масштабов. Причем на всех уровнях, где еще пульсирует художественная жизнь. В высших властных сферах это видно по принятому правительством постановлению об обязательных 30-процентных квотах национальных фильмов в прокате. Мотивация? Так во Франции! Да, но там снимается в год до 125 игровых лент, а у нас, как сказано, от силы парочка-другая штук. В общем, кому-то показалось, что Франция и Украина - близнецы-сестры. Или даже по «Запискам…» Гоголя: «Год 2000 апреля 43 числа, сегодняшний день - есть день величайшего торжества! В Испании есть король. Он отыскался. Этот король я».

А на срединном уровне, в масс-медиа, вразрез со здравым смыслом идет нескончаемый патетический монолог культурологов новейшего призыва - толкуют о творческих приоритетах всего «нашего» относительно своего «ихнего». История украинской культуры возводится (вопреки данным археологии) к эпохе Триполья, а ареал ее распространения охватывает Россию, Францию, США и даже Бразилию. «Украинцами» предстают - А.Ахматова, В.Холодная, А.Куприн, А.Чехов и масса других классиков, С.Лифарь, Н.Бердяев, знаменитый кинооператор Саша Верни, кинорежиссер Эдуард Дмитрык и художник-авангардист Энди Уорхолл. Даже знаменитый бразильский постановщик Эктор Бабенко, конечно же, «наш»!

Короче говоря, печальными мне видятся итоги уходящей пятилетки украинской культуры. Последняя, похоже, встречает конец века не только фактическим упадком, но и в призрачной духовной среде. Без шаровар и вышиванок мы сами себя не узнаем. Мы по-прежнему наверняка не знаем, кто мы, откуда родом, где «наше» ограничено «другим», как наши исконно самобытные начала корректно отличить от чужеродных и важно ли это вообще во все более единящемся мире. Такое состояние можно определить как-нибудь эвфемистически, например, по-модному - «виртуальность». Но лучше выразиться просто и честно - сегодня отечественная культура ментально захворала. Она решительно не ориентируется в реальном времени и пространстве. Как за сокровищами Полуботка, мы тянемся туда, где ничего нет, а рядом с собой не замечаем самого важного и ценного. Финансовые вливания и «валовой» прирост художественной продукции дела не исправят. Нужна методичная психотерапия. Сначала - повторная деидеологизация и деполитизация культурных процессов. Потом сеансы целебных рефлексий - аналитичные и непредвзятые диалоги друг с другом и со «здоровыми» субъектами мировой цивилизации. А главное - с собственным отражением в неложных зеркалах. К счастью, «ЗН» нередко бывало таковым. Этого для общего успеха, конечно же, маловато, но ведь гомеопатия именно так, т. е. малыми дозами, реально лечит. А пока… Включаю телевизор. На экране, совсем по Гоголю, - передача «32 октября»…