РЕАЛИСТИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО,

или «Поверхность картины, закрытая для любого значения»

Талант Татьяны Голембиевской расцвел в 70-е годы. Ее главными учителями были отец и мать - настоящие и мудрые художники. Второй школой, как она сама выразилась, была большая любовь к Ренуару, Клоду Моне, Эдуарду Мане и вообще к импрессионистам. И, конечно же, был родной Киевский художественный институт.

Ее первая большая картина «Подруги», написанная еще в институтские годы, сразу принесла успех. Большое место в ее творчестве занимает карпатская тематика. Классическим произведением украинского советского искусства считалось ее живописное полотно «Награда», недавно, кстати, вызвавшее в Англии живейший интерес. В картине привлекают внимание живые женские лица, блики света и тени. К слову сказать, позже автор познакомилась с молодой одухотворенной женщиной, чья судьба как бы повторяла судьбу героини картины, - Любовью Молдован, которая, закончив десять классов, ушла в звено и за свой труд получила высокую награду.

С художницей мы встретились в ее мастерской.

- Мне не приходилось выбирать свои сюжеты в угоду кому-то, они жили и в нас и среди нас. Взять хотя бы тему войны - ведь это целая эпоха в искусстве: от стихов Твардовского до картин Герасимова. Помните знаменитую картину Сергея Отрощенко «Партизаны» или «Возвращение» Владимира Костецкого. То же самое можно сказать и о так называемой теме труда, ведь это был целый пласт замечательного творчества. Мне как-то очень обидно, что все это искусство названо социалистическим в искаженном смысле слова. Я считаю, что лучшие произведения прошлого были реалистическими в хорошем понимании этого значения. И потому, наверное, за границей сейчас возник чрезвычайный интерес к высокопрофессиональному реалистическому искусству. Я убедилась в этом на собственном опыте. На Западе открывают для себя великолепную реалистическую школу, которая там почти забыта. Разные новые «измы» отодвинули реалистические западные школы, в центре которых человек, его чувства и красота окружающего мира. В советское время наше искусство было спрятано за барьером ледяных политических отношений.

- Татьяна Николаевна, вот вы вымолвили фразу «на собственном опыте». Я знаю, что совсем недавно ваши выставки проходили в Италии и Великобритании...

- Дело в том, что до этого мои картины были и в США, и в Японии, и в Германии, Франции, Югославии, но без меня. Их в числе других показывали в разных странах, так сказать, для презентации бывшей страны. И откровенно говоря, раньше мне трудно было понять, что мы представляем собой в мировом искусстве. В Англии я впервые была вместе со своей выставкой. Мне неудобно говорить об успехе моих работ, но интерес публики превзошел все ожидания. Это меня просто потрясло.

- В то же время, насколько мне известно, в родном Киеве у вас не было выставки, о которой вы мечтали?

- Планировалась наша с мужем (он скульптор, тоже народный художник Украины. - Я.М.) выставка в Украинском музее изобразительного искусства, но нам сказали, что надо найти спонсора, который заплатил бы за это. Унизительна и неприятна сама мысль об этом. В родном, так сказать, доме, где многие мои картины... Конечно, очень тревожит судьба нашего искусства. Раньше существовала идеологическая направленность, но это было во все времена. Никогда искусство не было полностью независимым. Лучшие работы Гойи или ЭльГреко - заказные портреты. Рембрандт тоже писал полотна на заказ, со временем становившиеся шедеврами. Так что творческий процесс очень сложный. Искусство в большей или меньшей мере зависит и от политики, пусть себя никто не тешит. Определенная часть художников отличалась чрезвычайной заполитизированностью, но это, как правило, не очень честные и глубокие художники. С другой стороны, несмотря на господство идеологии, были очень хорошие живописцы, настоящие мастера.

- Бытует такое мнение, что у нас слишком много художников?..

- Этим надо гордиться, это наша украинская ментальность. Художник - всегда индивидуальность, «плохой» он или «хороший». Их расставит время. В человеческой истории было много живописцев, в музеях остались единицы. С другой стороны, храмы средневековья расписаны художниками часто неизвестными - хуже, лучше, однако это искусство. Мы знаем Рублева, Феофана Грека, но подавляющее большинство были безымянными, и они тоже делали историю. В сегодняшней трудной ситуации есть одно главное достоинство - раскрепощение тематическое и формальное, свобода творчества, которую надо сберечь, поддерживая всех художников. От этого много будет пользы и для народа, и для государства.

Говоря о «грани, которую переступать уже нельзя», Татьяна Голембиевская, конечно же, имеет в виду прежде всего сохранение реалистической школы живописи. Реалистическому искусству с его разнообразием форм и стилей альтернативы нет. Однако сегодня нашему искусству очень следует опасаться нашествия новых «измов» и не только в выставочные залы. Как свидетельствует западная пресса, современные галереи исключили из своих коллекций почти все предметные и просто понятные картины. Известный искусствовед Э.Кишон пишет о том, что практически нет ни одной выставки, где можно было бы показать «нормальные произведения». Под невиданным натиском организованного «общественного» мнения, рекламы и шума вокруг модернистов бедный зритель начинает себе внушать: «Может быть, это и в самом деле искусство, я об этом судить не могу, я недостаточно образован»...

Но, как пишут об этих работах критики, так сказать, образованные люди? «Предварительные наброски вибрирующего синтеза в качестве оптической инстанции к медиозной гипертрофии...» Наверное, это действительно образ того, что увидел критик на картине. Или - «поверхность картины, закрытая для любого значения». В этом, по-моему, высказана вся суть модернизма.

Пока готовилась эта статья, пришло приятное известие о том, что, наконец, осуществилась заветная мечта деятелей искусства - создана Академия искусств Украины и среди первых ее академиков - Татьяна Голембиевская.