«...ПУСТЬ КАМНИ СКАЖУТ ИСТИНУ...»

«Камни. Тайны и таинства» - так называется книга Бориса Владимирского - одно из последних изданий харьковского «Паритета». Не интригующее название книги, вышедшей тиражом до смешного малым и «осевшим» в основном почему-то в Санкт-Петербурге и Алма-Ате, а интерес к личности автора и возможность поделиться с читателем радостью общения с этим незаурядным человеком послужили поводом для данного интервью.

- Борис Семенович, я знаю вас много лет, знаю, что большую часть своей жизни вы провели в путешествиях, что вы - владелец коллекции камней, собранных собственноручно, что по образованию вы радиоинженер, а кроме этого альпинист, горноспасатель, географ, парашютист ... И это далеко не полный перечень всех ваших обличий. Представляя вас моим друзьям или рассказывая им о вас, я всегда испытываю затруднения - как вас полнее представить..

- Лариса, о чем речь? О моем (увы!) прошлом или о книге?

- А разве можно отделить одно от другого, разве это не взаимосвязанные вещи? ... Давайте попробуем и о жизни, и о книге. Откуда возник у вас интерес к камням?

- Наверное, сразу нужно внести ясность - интерес к камню у меня вторичен. Первична страсть к путешествиям. Первый свой поход, а было мне 13 лет, я проделал с маминым сотрудником дядей Пашей. Он был художником. И пока он рисовал этюды, я находил себе разные занятия - собирал гербарии, пользовался компасом, как все мальчишки возился с гильзами, ржавыми штыками и прочими остатками минувшей войны. А потом, в самом романтическом возрасте, меня привел на Карадаг Владимир Васильевич Никольский. Это был замечательный человек, полковник, разведчик, преподаватель Военно-воздушной академии им. Жуковского. В то время он был председателем Федерации туризма, а я директором детской турбазы. Когда-то Никольского называли комендантом Карадага. Карадаг - это Скрябин, это - Волошин, это - Мейерхольд и в то же время - это Гомер! У Никольского была коллекция карадагских камней - агаты, сердолики... их было немного, не более десятка, но у каждого камня была удивительная история. Как-то, находясь на Карадаге, Никольский выбивал из отвесной скалы сардоникс. Камень раскололся - одна половина осталась в руках у Владимира Васильевича, а другая скатилась в море. Вторую часть камня он неожиданно нашел - через восемь лет, уже после войны, в бухте, за несколько километров от этой скалы. Представляешь, какой путь должен был проделать камень! Он был отшлифован галькой, морем, временем... Два живых камня, один из которых пришел к человеку из скалы, а другой из моря - это уже не геология. Это поэзия. Легенда. Философия, наконец. Ты замечала, что камни производят на нас большее впечатление, когда они окружены романтическим ореолом?

- Вам свойственно «поверять алгеброй гармонию». Наряду с романтиком, вы реалист и в своей книге развенчиваете некоторые легенды, подвергаете критике многие свойства, приписываемые каменьям...

- Легенды остаются, но часто многие свойства, приписываемые камню, явно ложны, необоснованны. Столетиями (столетиями!) драгоценные камни - алмаз, рубин, изумруд применялись внутрь, растертые в порошок - считалось, что это средство от тяжелых болезней. Даже трудно вообразить, какое количество камней перевели подобным образом! В наше время драгоценные камни не признаются медициной и даже суеверные люди не употребляют их внутрь. Не простительно сегодня было бы лечить чуму топазом, как это пытались делать еще в прошлом веке. Или ожидать очищения воды кремнем - кремень практически нейтрален и воздействовать на воду может в одном случае - как фильтр, если его измельчить до состояния дисперсности...

- А случались ли с вами происшествия, связанные с камнями, испытывали ли вы на себе какие-либо их воздействия, которые не могли объяснить своим могучим рационализмом?

- Увы, да. Пару десятилетий назад, находясь на месторождении единственного по многочисленным лапидариям «несчастливого» камня опала, со мной случился гипертонический криз.

- Следуя вашему примеру, я нашла в «Пьесе для двоих» Тенесси Уильямса высказывание об опале: «не может приносить несчастья то, что так красиво». А существуют ли в природе камни, заведомо приносящие несчастья?

- Существуют. Это руды и соли радиоактивных элементов. Различные органогенные образования в человеческом организме - в печени, почках, легких, в желчном или мочевом пузыре. Приносят разочарования камни, купленные у недобросовестных торговцев, - обидно, когда приобретенная бирюза оказывается крашеной костью, а такие мастера подделок существуют. В Индии, например, искусные ремесленники производят изумруды из... наших бутылок из-под «Шампанского». И как блестят! Наверное, не утешит сознания то, что предыдущий владелец (вашего) камня запятнал себя (и его) воровством, лжесвидетельством, залогом.

- Не пытались ли вы классифицировать суеверия, приписываемые камням, ведь, судя по вашей книге, вы неутомимый классификатор?

- Я только ученик! Я - последователь. Блистательный Владимир Николаевич Дав - человек мощнейшего интеллекта и фундаментального образования пытался делать это до меня. Именно суеверия, связанные с камнями, были объектом изучения науки, которой он дал название «суеверистика». Хотя, на мой взгляд, более точным было бы другое название.

- Какое?

- Маглитология - «маг» от магии, необъяснимых свойств и воздействий, «литос» - камень, «логос» - учение.

- И очевидно, в сфере деятельности маглитологов будет критическое сопоставление таблиц и рекомендаций о ношении камней в зависимости от месяца рождения и знака Зодиака.

- Именно! Хотя что там сопоставлять! Расхождения столь очевидны, столь вопиющи...

- А какие камни все-таки рекомендуете носить вы?

- Те, которые вам нравятся. Даже вопреки убедительным и научным доказательствам их бесполезности. Которые подарены близкими и дорогими вам людьми.

- А какой ваш любимый камень?

- Агат. И яшма.

- Борис Семенович, я слышала, что у многих писателей в прошлом веке существовали каменные печати и перстни-печати для запечатывания писем...

- Верно. В одной из коллекций собрано более 30 тысяч оттисков. На печатях иногда вырезаны короткие афоризмы, девизы, высказывания. «Надеюсь и сомневаюсь» - было вырезано на печати композитора Адана, автора бессмертной «Жизели». «Все проходит, все удаляется» - на печати Александра Дюма. Лирически таинственная надпись «С тех самых пор...» - у Альфреда Мюссе. «Творить и творить» - у Виктора Гюго.

- А из каких камней были сделаны эти печати?

- Меня это тоже интересовало. Сведений о материале печаток я нигде не встречал. Написал письмо с запросом во Французскую академию литературы. Ответ пока не получил, но предполагаю почти наверняка, что это были горный хрусталь, агат и яшма.

- В своей книге вы впервые среди мировых геммологов делаете попытку обосновать соответствие «камень - народ» (подобно существующим таблицам «камень - территория»), утверждая и доказывая, что сердолик - камень-талисман цыганского народа. Какой камень вы бы соотнесли с народом Украины?

- С народом пока не знаю, а «камень-территория» Украины уверен - топаз и янтарь. В Украине много крупных месторождений этого добра. И потом, желтый янтарь в сочетании с голубым топазом - это же цвета флага Украины.

- А что вы можете сказать о ювелирном искусстве Украины?

- Ты затронула тяжелую и больную тему. К сожалению, в Украине камнерезные и ювелирные традиции утеряны. И этому много причин. Исторически сложилось так, что искусство металлообработки на территории Украины превалировало над камнерезным искусством. Начиная с XIX века все фирмы с мировым именем изыскивают сочетания - камень, металл, кожа, дерево, парча, фарфор, эмаль. Украина в этом отношении оказалась консервативной, используя только два сочетания - металл и камень.

Религиозные разногласия конфессий, а церковь всегда была основным серьезным заказчиком ювелирных мастеров, также не пошли на пользу ювелирному искусству.

Зачастую использовались для работы материалы, не свойственные Украине, - кости мамонта, слоновая кость, коралл, перламутр, а в то же время камнерезные изделия уходят из обихода.

Одной из причин являлась и является очень низкая культура потребителя. Долгое время в ювелирном искусстве существовал перекос в сторону использования валютных камней - алмазов, изумрудов, а не самоцветных. До сих пор модницы гоняются за прибалтийским янтарем, в то время как украинский янтарь шикарнее, богаче палитрой, объемом, цветом! И топазы наши, житомирские, лучше бразильских, их даже сравнивать нельзя! Наши изумительны. Я не квасной патриот, я сухой исследователь. Но украинские топазы с их внутренними фантомами, с потрясающими переходами цветовых гамм явно превосходят одноцветные бразильские образцы.

Откуда взяться культуре потребления, если даже в Музее исторических драгоценностей экспонаты представлены хаотично, все перемешано, отсутствует разделение на мастерские, мастеров, школы. Нет квалифицированных каталогов, экспертов, абсолютно не представлено современное искусство. Ты видела по телевидению фильм об Олеге Галатине, несколько раз его показывали? Уникальнейший мастер современной глиптики, работы его просто потрясающи, но ведь ни одной его работы в музее нет!

Одним словом, нет экспозиций - нет понимания, нет понимания - нет спроса, нет спроса - нет потребления.

- Борис Семенович, у вашей книги есть посвящение - «Клубу имени Отто Юльевича Шмидта». Что это за клуб, расскажите подробнее.

- Я уже говорил тебе, что первая запись в моей трудовой книжке - «директор детской турбазы». Со временем, постепенно кружок юных туристов перерос в клуб юных интеллектуалов, которым было интересно все. Молясь своим богам - фантасмагорическому Карадагу, изумительным изыскам гипсовых пещер Тернопольщины, пологим, величественным и душевно теплым склонам Карпат, мы пытались заглянуть на арктические острова - Колгуев и Вайгач, в потрясающие Таймырские горы, в Туву, на Алтай, на Байкал...

- Как?! Вы ходили во все эти походы с детьми?!

- Конечно! Позднее мы решили назвать наш клуб именем Отто Юльевича Шмидта - путешественника, астронома, математика, поэта, ученого, челюскинца. Отто Юльевич - киевлянин, учился в Киевском университете, жил на улице Верхне-Юрковской, сейчас эта улица носит его имя. Позднее, когда мы уже состоялись, среди членов нашего клуба появился младший сын Шмидта Шурик. Число членов клуба составляло более полутора тысяч, а всего «обкаталось», я думаю, тысяч шесть. Осенью прошлого года мы отмечали 30-летие клуба. Жизнь разбросала нас по разным странам и континентам, кроме Антарктиды, разумеется, но клуб живет. Среди наших клубменов много мастеров спорта, кандидатов и докторов наук, есть даже академики. Вообще нужно сказать, что из огромного количества самодеятельных клубов, которые существовали на территории СССР, а их было несколько десятков тысяч, сегодня продолжают деятельность только три: «Ихтиандр» в Донецке - клуб людей, которые ценой собственной жизни испытывали газовые смеси под водой; «Под интегралом» - клуб ученых в Новосибирске и «КОШ» - клуб Отто Шмидта.

- Предваряя книгу, вы продолжаете мысль Рабиндраната Тагора - «Мы закрываем двери, чтобы к нам не вошло суеверие, но как же тогда к нам войдет истина?» и пишете: «Я распахнул двери. Обозначил вехи истории. Зажег светильники фактов. Приоткрыл страницы древних лапидариев и современных теорий. Впустил все - предрассудки, религии, науку, вымыслы, здравый смысл».

Истина пришла к вам?

- Я не ставил цель найти абсолютную истину. Я предлагал и предлагаю искать истину каждому, лично. Ведь покров тайны со всего, и с камня в том числе, можно снять (или скажем честно - приподнять) только будучи вооруженным знаниями о природе, структуре и особенностях горной породы или минерала. И я желаю всем читателям удачи и счастья в поисках знаний, камней, восхищений. И истины.