ПРОЗРАЧНЫЙ МИР АНДРЕЯ БОКОТЕЯ

Андрей Бокотей — ректор Львовской академии искусств, заслуженный деятель искусств Украины, организатор международных симпозиумов стекла, уже в пятый раз проходящих во Львове. С его именем связано развитие современного мирового движения в художественном стекле, так называемого «studio glass mowement». В послужном списке Бокотея огромное количество международных выставок, среди которых много персональных. Сегодня он, бесспорно, Мастер художественного стекла. В нынешнем году его выдвинули на соискание Шевченковской премии. Но слава и признание никогда не ходили за ним по пятам. На этом пути большую роль сыграл его величество случай...

Находясь в мастерской Андрея Бокотея и разговаривая с этим талантливым художником, чрезвычайно благородным, изысканным и вместе с тем простым, добрым человеком, невольно мелькает парадоксальная мысль: самому художнику присущи те же качества, что и его изделиям из стекла, которым он посвятил свою жизнь. В нем соединились титанизм и сила естественного, стихийного духа, напоминающего раскаленную до белого цвета вулканическую массу горячего стекла, дышащую со стекловарных печей, с душевной изощренностью, хрустальной прозрачностью мыслей.

В детстве Андрей Бокотей занимался музыкой, играл на баяне и рисовал, а мама развешивала его рисунки по стенам в доме. По словам художника, в искусство он попал случайно. Однажды его рисунки увидел ректор тогда еще Львовского института прикладного и декоративного искусства, приезжавший со студентами на практику в Мукачево, и предложил стать вольнослушателем, своеобразным кандидатом к вступлению в вуз.

Начало обучения связано с отделением монументальной живописи (вскоре оно было упразднено), где преподавали настоящие светила — Роман Сельский и Карл Звиринский. Андрей Бокотей переходит на прикладное отделение, керамику. На протяжении шести лет он учился с Любомиром Медведем, Зиновием Флинтой, Иваном Марчуком, Петром Марковичем, Богданом Галицким, являвшими собой «ударную группу» курса.

В начале 1960-х годов в самом большом художественном заведении Галичины царила весьма неблагоприятная атмосфера для творчества из-за его заидеологизированности и откровенной заангажированности. Как луч света знаний, эрудированности, порядочности и человечности возникает частная школа Карла Звиринского, которую со временем ученики назовут «подпольной академией». Основу этой неформальной группировки составляла именно «ударная группа», а также Роман Петрук, Леся Крипьякевич и другие.

Андрей Бокотей в разговоре о поисках собственного творческого «я» обратил особое внимание на общение с Карлом Звиринским: «Я могу сказать, мне повезло в жизни, что я попал в такую среду. В доме у господина Карла мы получили настоящее гуманитарное образование, о чем у нас просто нельзя было бы и мечтать». А потом добавил: «Не знаю, как это случилось, но в те времена о наших собраниях никто не знал. Нас пронесло. Правда, до поры до времени».

В 1965 году после окончания института Андрея Бокотея оставляют преподавателем на кафедре. Он начинает работать над кандидатской диссертацией «Керамика Черниговской губернии». В это время и «знакомится» со стеклом, выполняя заказ на светильники для шоколадного бара «Світоча». «В институте я стеклом не занимался, — говорит Андрей Бокотей, — было не интересно. Тем не менее, познакомившись со стеклом, больше от него уже не отошел».

В 1972 году Андрею Бокотею, почти на последнем этапе прохождения бюрократических процедур, не дают защитить диссертацию, снимают с преподавательской должности «как такового, который не может работать в идеологическом вузе», припомнив все прошлое и репрессированного отца-священника.

Став свободным художником, насколько этот статус позволял советский регламент, Андрей Бокотей начинает активно работать над монументальными заказами, делая освещения для ресторанов, отелей, театров и автовокзалов во Львове, Хмельницком, Харькове, Ужгороде и Тюмени. С этого жил, а в свободное время работал на стекольном заводе. Это был единственный и надежный приют и спасение художника.

На Львовской керамико-скульптурной фабрике работала экспериментальная бригада стекольщиков, финансированная Художественным фондом СССР, и сюда приезжали в творческие командировки ведущие художники стекла из России, Армении, Грузии, Прибалтики. Это дало возможность «невыездному» Бокотею познакомиться со многими мастерами, ездившими по свету, приобрести опыт, узнать о современных идеях и направлениях развития стекла. Здесь он встретился с Борисом Смирновым, главным художником Ленинградского завода художественного стекла, лидером авангардно-эспериментального движения. (Борис Смирнов в середине 60-х сделал «произведение-концепт» — чайник с запаянным носиком, открывавший новый этап в эстетике художественного стекла, выводя его из дизайнерско-утилитарного направления именно к искусству стеклянной пластики.)

Именно тогда открываются огромные возможности для поисков и экспериментов. Сначала Андрей Бокотей увлекается технологическими экспериментами. «Я не был специалистом по стеклу, соответственно, не знал, что можно, а чего нельзя. Я делал, что хотел, и чувствовал себя очень смело», — говорит художник. Сотрудничая с химиками, он осваивает разнообразные технологические эффекты, делает живописные растяжки, наполняет внутреннее пространство сплошных шаров разнообразными фигурками, жидкостью, экспериментирует, по словам художника, «играет» с красителями, металлическими прутками и тому подобное.

Специфика производства стекла, гутного творчества состоит в сотрудничестве художника, прежде всего, с мастерами. Так, с Иваном Мациевским Андрей Бокотей работает уже 30 лет, а первыми учителями-гутниками были Мечислав Павловский, Петр Думич, Алексей Гера. В дуэте с гутником художник выступает как композитор, продумывающий образ произведения, потом проводится репетиция с «камерным оркестром» гутников, где корректируется каждый шаг, и дальше — сам процесс созидания. «Но в этом процессе всегда идет импровизация. Как бы ты ни знал стекло, всегда что-то там выкрутится, потечет, и ты ловишь этот момент и развиваешь, как подсказывает материал. Даже бывает так, что завершенное произведение не такое интересное как процесс творчества», — объясняет художник.

Смелые новации Андрея Бокотея, тонкие творческие находки, пластические и цветовые ходы демонстрируют бесспорную силу индивидуального потенциала художника. Его стекло, несущее скорее станковую нагрузку, является настоящей художественной находкой, слишком далекой от изделий предыдущих столетий. Стеклопластика художника в интерьерном пространстве добывает в борьбе для себя место, традиционно занимаемое живописью, графикой, скульптурой. Стекло Бокотея не вступает в противоречие с природными свойствами материала, а наоборот — расширяет свои цветовые, пластические и прочие реальные возможности.

В цветных пластах словно звучит музыка горных водопадов, а во внутреннем пространстве прозрачных шаров происходит чудо зарождения других стихий, форм, цветов.

В 1981 году Андрей Бокотей делает первую серьезную заявку о себе как художнике новой генерации. Вместе с коллегами из России он принимает участие в выставке «Стекло, образ, пространство», проходившей в Ленинграде. С того времени его произведения все активнее начинают выставляться. Постепенно начало меняться традиционное отношение к стеклу. Его «открыли» как материал, в котором увидели новые возможности, качества и склонность к образотворчеству.

В 1988 году Андрей Бокотей принимает участие в международном симпозиуме мастеров-стеклоделов в чешском городе Нови Бору. Отсутствие опыта выступлений на представительских форумах дало о себе знать. Он растерялся, и задуманное дома зрелищное произведение как на этапе выполнения, так и в завершенном виде — новаторское в сущности, не удалось. Однако эта творческая неудача только подтолкнула художника. Он боролся с неуверенностью, закомплексованностью, чувствуя собственную силу, талант, тягу к творческому эксперименту и желание что-либо подобное организовать во Львове.

Благодаря его инициативе и достаточно редкому качеству характера художника — одновременно быть настоящей творческой личностью и блестящим организатором, в 1989 году во Львове состоялся первый, тогда еще всесоюзный симпозиум гутного стекла. Надо отметить, что для этого устроителям пришлось преодолеть немало моральных и материальных препятствий в борьбе с провинциальной будничностью. «В целом мире нет такой дружбы между художниками, как между стеклоделами. Художников, познавших горячий, вулканический материал, что-то согревает. Он закаляет людей», — говорит Андрей Бокотей.

Сегодня, когда состоялось пять международных симпозиумов, в которых участвовали лучшие художники мира, Андрей Бокотей как крестный отец этих акций мечтает о создании музея стекла во Львове. Его наследие уже насчитывает около 260 произведений, при общей стоимости потенциальной экспозиции 600 тысяч долларов США.

Художественное стекло как замечательное и неповторимое произведение души и огня издавна привлекало и манило человеческий глаз, а творцам этой красоты посвящали оды. В 1710 году монах Климент писал:

«Достойны и гутники
великой похвалы:

Где сосуды честные робят
и крыштали».

Евгений Евтушенко о художнике сказал так:

«Стекло Андрея Бокотея

есть Божья добрая затея».