Пианист Дмитрий Суховиенко: "Некоторые музыканты сами убивают у публики интерес к музыке"

Дмитрий Суховиенко - один из молодых и успешных музыкантов, сегодня триумфально представляющих украинскую фортепианную школу на Западе. Родился в Черкассах, учился в Украине и Швейцарии, с женой и двумя детьми живет в Бельгии, гастролирует по всему миру. С 1991 г. - участник крупных музыкальных состязаний. Середина 1990-х - начало настоящих побед: ІІ премия на Международном конкурсе пианистов имени Клода Кана (Париж, 1994 г.), ІІ премия на конкурсе имени Клары Шуман в Дюссельдорфе и абсолютная победа в итальянском Сан-Бартоломео (обе - 1997 г.).

Контакт с Украиной Дмитрий поддерживал всегда. В Национальной филармонии его любят и, по крайней мере, раз в год приглашают с сольными выступлениями. Но в этот раз, кроме нескольких концертов, был еще один уважительный повод для визита: на IV Международном музыкальном конкурсе имени Николая Лысенко музыкант впервые попробовал себя в качестве члена жюри. О результатах соревнования и своем отношении к конкурсам, о современном фортепианном рынке и правилах построения карьеры Дмитрий СУХОВИЕНКО рассказал в интервью ZN.UA.

- Дмитрий, недавно вы принимали участие в работе жюри Международного музыкального конкурса имени Н.Лысенко в Киеве. Что вспоминается о тех соревнованиях?

- Хотя это мой первый конкурс как члена жюри, все прошло очень хорошо! Наше жюри было одной командой, думавшей в одном направлении. Отдельные нюансы - тоже хорошо, так как у каждого есть свое мнение. Но в принципиальных вопросах все были единодушны.

Как я понял, все организационные вопросы решались в последний момент... Очевидно, по этой причине не были представлены очень многие страны. Уверен, что из Азии и Европы приехало бы много музыкантов. Премии же солидные! Удивительно было не увидеть корейцев, китайцев, японцев - их сейчас очень много на всех конкурсах. Была только одна девушка из Китая, и та, к сожалению, не вышла в полуфинал. Все это очень огорчает. Но в целом уровень конкурса довольно серьезный, есть пять финалистов европейского уровня.

В то же время существует проблема - публика не очень активно ходила на прослушивания, хотя вход был бесплатный! Я не видел молодежи, студентов консерватории, музыкального училища. Говорили, что у вокалистов и скрипачей были полные залы. Не знаю, возможно, фортепиано уже непопулярный инструмент...

Главное, чтобы конкурс удержал хорошую команду, и чтобы эта команда уже сейчас начала готовить следующий конкурс. Хотя мне объясняли, что в Украине это нереально, что все очень политизировано, и планировать на три-четыре года вперед невозможно.

- Расскажите о ключевых этапах в вашей профессиональной жизни? Кто вам помогал строить карьеру, учил, давал советы?

- Все начиналось в Киевской консерватории. На первом курсе, в январе 1991 г., я впервые поехал на конкурс имени Моцарта в Зальцбург, ведь опыт участия в таком соревновании очень важен. Постепенно открывались глаза на жизнь: я понял, что необходимо, по крайней мере, выучить английский язык (в Зальцбурге едва нашли человека, который немного говорил на русском). Сейчас этим уже никого не удивишь, а тогда еще был СССР. За австрийской визой пришлось ехать в Москву.

Большинство конкурсов в Америке, Корее начинаются с кассетных прослушиваний. Меня дважды отбирали по записям (тогда организаторы оплачивают дорогу и проживание).

- Когда осознали, что в Киеве не останетесь? Как пришло это решение?

- После пяти лет учебы и всех этих поездок я понял, что мне будет тесновато в Киеве. Хотелось продолжить обучение за границей, но тут возникли финансовые проблемы. 1995-й в этом плане был ужасным годом. Я начал писать письма в организации, знакомым. Мне ответила Академия Иегуди Менухина в Швейцарии. Пригласили на экзамен, я его сдал и получил годовую стипендию не только на обучение, но и на проживание.

Международная музыкальная академия имени Менухина специализируется на камерном исполнении. Поэтому там учатся в основном скрипачи и виолончелисты, но для игры в ансамбле им нужен был пианист. В небольшом швейцарском поселке Гштад я познакомился с бывшим аккомпаниатором Менухина Рафаэлем Кокером, впоследствии поступил к нему в исполнительскую аспирантуру консерватории Ношатель. Проучился три года, получил диплом с отличием.

- И вместе с дипломом - гражданство Швейцарии?

- Нет. Сейчас я гражданин Бельгии. Моя жена - бельгийка, по профессии переводчик, изучала в Антверпене русский язык. Первый наш ребенок родился, когда мы еще жили в Швейцарии. А потом я задумался: что мы делаем в Швейцарии? Да, это красивая страна, я ее очень люблю. Но из-за гастролей дома бываю редко, а жена вынуждена жить не в своей стране. Зачем? Сейчас я совершенно не жалею, что шесть лет назад мы решили переехать в Бельгию. А уже через три года я получил гражданство.

- Есть постоянная работа?

- Швейцария и Бельгия - маленькие страны, где не так много консерваторий. Наибольшее влияние на их дирекцию оказывает конкурс королевы Елизаветы. Есть такая традиция: приглашать на работу первые премии конкурса. Я не понимаю этого принципа, ведь, как правило, побеждают совсем молодые артисты, которым 23-25 лет, максимум - 30.

Наша школа побеждает очень часто. Например, пианист из Харькова Виталий Самошко получил первую премию и теперь преподает в консерватории в Генте.

Свободных мест нет, но я не жалуюсь. Потому что ехал на Запад не преподавать, а играть! Прежде всего, я - артист со школой Феликса Блуменфельда: мой преподаватель Всеволод Воробьев был учеником Валентины Стешенко-Куфтиной, учившейся у Блуменфельда в то же время, что и Владимир Горовиц.

Когда в конце 1980-х я поехал в Москву на консультации (еще никто не мог сказать, что СССР развалится, и все хотели учиться в столице), у меня спросили: "Зачем вам Москва, если у вас такой профессор в Киеве?!".

В конце концов, последние шесть лет в Бельгии я прекрасно себя чувствую и без преподавания.

- Педагогика - большая ответственность...

- Посмотрите на феноменального пианиста Дмитрия Башкирова. Гениальный педагог, но даже ему трудно усидеть "на двух стульях", о чем он сам мне говорил. Многие великие музыканты - Святослав Рихтер, Евгений Кисин, мой учитель во Франции Филипп Антремо - не преподавали постоянно, только иногда давали мастер-классы. В Швейцарии я имел возможность познакомиться с Михаилом Плетневым - так он даже мастер-классов не дает! Я, конечно, не сравниваю себя с этими артистами, но и мне хватает того, что имею: вдохновение от контакта с публикой. Когда ты готов к выступлению на сто процентов, публика это чувствует!

Вот сейчас мне предлагают ассистентуру в Брюссельской консерватории, и я не знаю, что делать. По законам Бельгии, ты имеешь право проработать
ассистентом всего шесть лет, дальше - только профессором. А в Брюссельской консерватории лишь один педагог уходит на пенсию через пять лет, все остальные - молодые. То есть никаких гарантий...

- Услугами агента, который договаривается о ваших выступлениях, пользуетесь?

- Работаю с одним небольшим агентством в Бельгии. Крупным агентам нужны только первые премии конкурсов Елизаветы или Чайковского, ведь это вопрос денег. Любой менеджер должен сначала вложить в артиста деньги, чтобы потом на нем заработать. Даже чтобы просто поехать куда-то и договориться, надо иметь бюджет. Известные агенты формируют расписание всех крупнейших залов мира. Каждый год пересматриваешь сезонные программы в Париже, Лондоне, Брюсселе, а там одни и те же лица! Я всегда говорил и повторю сейчас: некоторые музыканты сами убивают у публики интерес к классической музыке. Когда приходишь и слушаешь музыканта, у которого это 300-й концерт за год, то очень вероятно, что услышишь усталую, почти механическую игру.

- Сложилось впечатление, что ваши приезды в Киев участились именно в последние годы. Сразу после эмиграции не так хотелось возвращаться?

- Это не совсем так. В 1995 г. я уехал из Украины, а в 1996-м сыграл первый концерт в Киевской филармонии. Просто сейчас благодаря Интернету и Фейсбуку легче следить за всем, что происходит в мире.

- Что больше всего, по вашему мнению, мешает современным молодым пианистам?

- Не их вина, что жизнь все больше ускоряется. Никто ничего не успевает. Интернет подарил возможность общаться виртуально, поэтому люди вообще перестали встречаться. Все это сказывается на фортепианном исполнении...

Однако мы не должны забывать о традициях, основах музыкального исполнения, о силе и энергии, заложенных в самом принципе игры. Наконец, о духовности, музыкальности, философии красоты. К сожалению, молодые не всегда думают об этом.

Наилучший пример - российский пианист Георгий Соколов. После его концерта не хотелось выходить из зала, хотелось слушать и слушать... Не было сил покинуть зал, который "зарядил" своим позитивом Соколов. Это не потому, что он хорошо играл, - такие вещи зависят от глубины и философии музыканта. В таких артистах люди нуждаются, идут за ними как испытывающий жажду - к источнику.

Хотелось бы посоветовать молодым музыкантам думать о том, что и зачем они делают. Каждый для себя решает сам, строить карьеру ради славы и признания или следовать за призванием.