ПЕЧАЛЬНЫЙ КАРНАВАЛ ЕЛЕНЫ КАМБУРОВОЙ

Ее не встретишь в популярных хит-парадах. Долгие годы она практически не появляется на телеэкранах. В киосках звукозаписи, в ресторанах, на дискотеках звучат совсем не ее песни. Не ее имя муссируется в широко раздуваемых слухах и скандалах.

Может, ее и не существует вовсе - как певицы?

Но когда она приезжает, к примеру в Киев, нищая интеллигенция достает последние сбереженные карбованцы и почитает за счастье попасть на ее концерт. Ибо с давних времен имя Елены Камбуровой входит в очень узкий круг имен и явлений, имеющих некую абсолютную ценность, служит как бы паролем для единомышленников. И если сопоставлять не по степени таланта и популярности, а по направленности духовной силы, то Елена Камбурова - в кругу Вертинского и Окуджавы, Галича и Левитанского.

Камбурова - женское воплощение Дон Кихота. Ее песни - тот самый Росинант, который мужественно несет Рыцаря Печального Образа на бой с ветряными мельницами, но никогда не выйдет на ипподромные скачки. Ему это просто незачем.

Лет двадцать назад я был в Москве по своим поэтическим делам и заехал к Камбуровой. Лена сосредоточенно ходила из угла в угол своей небольшой комнатки и что-то бормотала. Оказалось, назавтра у нее в Щукинском - экзамен по истории партии, был в те времена такой специфический предмет, обязательный даже для певцов, жонглеров и клоунов. У Камбуровой эти премудрости в виде дат съездов, священных цитат и зубодробительной демагогии вызывали стойкую аллергию. К тому времени я был уже знаком не только с непререкаемым «Кратким курсом», но и со многими книгами совершенно иного направления. И в течение целого дня, вместо того, чтобы заниматься стихами и песнями, объяснял Лене, что и как происходило в этой партии и как следует отвечать на экзамене, чтобы не ляпнуть лишнего...

Многое связывает Елену Камбурову с Киевом. «Каждый приезд сюда - это какой-то этап, это радость, это ощущение чего-то сделанного», - говорит она. Здесь Лена училась в институте легкой промышленности, здесь шагнула из самодеятельности на профессиональную сцену. И первый текст, который ей довелось произнести на концерте, - о боях «за владу Рад». А через несколько лет она уже считалась чуть ли не антисоветчицей: за песни Новеллы Матвеевой, за опального тогда Окуджаву, за поразительную непохожесть. Она никогда не могла заставить себя петь то, что ей не нравилось, считала, что это было бы предательством по отношению к своим любимым песням.

А ведь была, была у нее возможность пойти путем быстрого и шумного успеха! Десяток песен, которые она в начале своего творческого пути записала на радиостанции «Юность», быстро завоевали популярность, отозвались мешками восторженных писем. Но те песенки, милые, вполне безликие, были еще «не ее», и Елена скоро это поняла, когда услышала Окуджаву, Матвееву, Кима. Поразительно: эти песни начали учить свою исполнительницу! Она уже не могла себе представить, что рядом с ними, или вместо них, можно петь что-то другое. Песни делали чудо: вводили в иной мир, обучали иной жизненной философии.

После окончания Щукинского театрального училища Камбурову взяли в Москонцерт. Там просто не знали, что с ней делать. Было понятно, что при ее великолепных вокальных данных, артистизме, ее неистовости в работе такие песни не очень-то нужны обычной публике. К счастью, Елена сразу нащупала «свою» аудиторию - студентов. О, эти студенты шестидесятых-семидесятых! Они могли по три-четыре часа слушать устные журналы, поэтические вечера, на которых появлялись то Евтушенко с Вознесенским, то Театр на Таганке с Высоцким. И - Камбурова. Она видела восторженную реакцию зала. И тут же - шаг в сторону - встречала совсем иную публику, полное непонимание.

Но в те времена артист, певец был колесиком в идеологической машине. За него решало начальство. Он не мог выбирать. Вся гастрольная, на многие годы, жизнь Камбуровой была в том, что ее посылали работать в самые невообразимые залы: к шахтерам, в «красные уголки» к ткачихам, в солдатские лагеря. Впрочем, так тогда обращались со всеми артистами. А для Камбуровой «не своя» аудитория означала почти заведомое непонимание. Ее обрекали на творческую гибель. Надо было обладать колоссальным мужеством, даже фанатизмом, чтобы вновь и вновь бросаться на ветряные мельницы масс-культуры со своим непрочным, нематериальным оружием - словом и музыкой.

И те, ради кого она это делала, Елену Камбурову поняли и приняли. Помню восторженные залы в Орле, Курске, Калуге, других городах, где мне довелось побывать с Камбуровой и ее группой. Люди шли на имя: «Камбурова», зная, что им предстоит чудо: подзарядиться от чистоты, интеллигентности, вдохнуть озонный воздух поэтических высот, впитать энергетику надежды и несломленности.

И вот снова Киев, как два, как четыре года назад. На этот раз ее принимал театр им.Леси Украинки. Принцип построения концерта остался тем же: перед зрителями как бы проходит череда персонажей, литературных, театральных, фольклорных. Печальный карнавал. Певица перевоплощается в Арлекина и в Петрушку, в Чарли Чаплина и в Ваньку Морозова. Монологи их тревожны, трагичны, порой безысходны, но никогда не безразличны и не пошлы. Их всех объединяет насыщенная эмоциональная и интеллектуальная жизнь, они словно вне быта и вне политических разборок. Вне времени - и из всех времен. Пастернак и Цветаева, Самойлов и Ким, Галич и Жак Брель - вот с кем она вступает в песенный союз, рождая «свои», камбуровские песни.

Ну что ж, нынче редко, но еще встречаются певцы и композиторы, которые стараются находить для песен не словесную жвачку, а настоящие стихи. Чем же Камбурова все-таки от них отличается?

Пожалуй, самоотверженностью и бескомпромиссностью. Артистизмом - не эстрадным, а именно театральным, глубоко органичным. В ее репертуаре нет «проходных» вещей, нужных для некоторого облегчения восприятия и зрительского отдохновения. Слушать ее песни - это тоже работа, сопереживание, сотворчество. Она словно вводит зрителя в пространство трагедии, мирового катаклизма, из которого можно спастись только путем возвышения духа и очищения. Иногда это бывает трудно, и на зал опускается мрак. И все-таки где-то теплится, растет лучик надежды, и зрители после ее концертов выходят с просветленными лицами.

После выступления Елена Антоновна рассказала, что уже два года поддерживает группу молодых московских певцов, которые работают примерно в ее направлении актерской песни. Позади уже пять концертов в Театре современной пьесы - и пять аншлагов.

- Если бы политики, бизнесмены, продюсеры поняли, насколько важно, чтобы люди имели возможность слушать не только то, чем их на 90% пичкает масс-культура, а и что-то другое! То, что сейчас творится в масс-культуре, - это катастрофа. Сказано в Библии: «Узнаете по плодам их». Я вижу эти чудовищные плоды.

Есть множество первоклассных, совершенно невостребованных певцов и музыкантов и есть огромное число потенциальных слушателей, которые даже не подозревают, что существует нечто иное, кроме нынешней эстрады. Я уверена абсолютно, что биография нашей страны была бы совершенно другой. Люди были бы другими, добрее, человечнее, вдумчивее. Не все, но многие...

Елена Камбурова продолжает свой бой. Продолжает сражаться в одиночку, не замечая, к сожалению, многих и многих других певцов, которые рядом с ней идут на те же ветряные мельницы.