Опять скрипит потертое седло

На этой неделе в широкий прокат вышла давно ожидаемая и несколько странная лента «Возвращение мушкетеров». Ожидаемая, потому что все помнят бешеный успех первого (телевизионного) фильма режиссера Георгия Юнгвальд-Хилькевича, который в свое время работал на Одесской киностудии. А «странная», потому что режиссер вместе со сценаристами Юрием Блыковым и Антоном Марковым решили «воскресить усопших» — и теперь мушкетеры, якобы с того света, наблюдают за приключениями своих потомков… О фильме и обстоятельствах съемок — в беседе с режиссером Георгием Юнгвальдом-Хилькевичем и «мушкетером на все времена» Михаилом Боярским.

Помог «мушкетерам» и Борис Возницкий, разрешивший снять некоторые эпизоды как раз у дворца Потоцких. Как известно, летом 2007-го кинематографистов немного смутила «фосфорная авария» в Ожидове. Однако съемки продолжили. И вот результат, который уже имеют возможность оценить зрители.

Бюджет картины составил 5 млн. долларов. Проект осуществлялся под «патронатом» известной компании «Централ партнершип» (она же занимается и «Тарасом Бульбой», которого можно ожидать в прокате с 1 апреля). В главных ролях — Михаил Боярский, Валентин Смирнитский, Игорь Старыгин, Вениамин Смехов, а также Антон Макарский, Анатолий Равикович и другие. Фильм открывается сценой гибели мушкетеров. Но исчезают они ненадолго. И будут с небес наблюдать за приключениями своих детей, разыскивающих сокровища кардинала Мазарини. Дочь д’Артаньяна — Жаклин — любит мужские костюмы, называет себя Жаком. У Портоса двое потомков, но один из них не знает, кто на самом деле его отец… Поиски сокровищ уводят детей на окольные пути — и уж тогда мушкетеры уговаривают Господа Бога всего на сутки отпустить их на грешную землю, дабы помочь горемычным… Вот такая фэнтези-чехарда. Хотя жанр фильма в релизе определяется четко — «приключения».

Георгий Юнгвальд-Хилькевич: думал, что будет страшнее

— Вы неоднократно говорили, что, несмотря на горячую любовь зрителя к вашим первым мушкетерам, вы все-таки не удовлетворены той работой. Почему?

— Начну с конца... На этот раз у нас была замечательная техника, с которой работать было легко и просто. И вообще, благодаря технике, имеющейся на вооружении киношников, легче воплотить свои фантазии — не сравнить с тем, что было 30 лет назад.

Если же говорить о первом мушкетерском фильме, то я не мог ни за те деньги, ни за те сроки до конца рассказать о том, о чем хотел. Теперь — совершенно другая ситуация. Кроме того, выросли актеры. Например, Валя Смирнитский — сколько страсти, задора! Смолоду он таким не был. И к тому же 30 лет назад больше развлекались, гуляли, а теперь люди самоотверженно работают и получают от работы большее удовольствие, чем тогда... от водки. Это абсолютно точно! Хотя и с «Возвращением» были трудности. И заключались они в том, что неизвестно куда исчезло среднее звено: нет профессиональных администраторов, помощников режиссеров, а ассистенты — так и вовсе труба.

— Олег Чамин, дававший деньги на этот проект, контролировал, как деньги используются?

— Он замечательный человек! Среди «новых русских» (а знаю многих) я еще таких не встречал. Скажу больше: за всю мою долгую жизнь мне вообще не случались такие люди. Во-первых, он страстно любит все мои фильмы (а «Трех мушкетеров» — особенно), знает назубок, от первого до последнего слова, моих первых «Мушкетеров» и цитирует всех без исключения персонажей. Говорит, что спонсируемый фильм — воплощение его самых тайных мечтаний. Он горд, что в проекте задействованы те же люди, что и 30 лет назад. Еще на этапе подготовки Чамин собрал всех, кто готовил фильм, и сказал: «Я даю деньги Юнгвальду, но он их не берет, потому что не желает заниматься бизнесом. Поэтому вы все здесь только для того, чтобы помочь режиссеру израсходовать эти средства».

— Есть актеры, не оправдавшие ваших надежд?

— Нет, все — супер! И молодые, и мастера. У меня задействованы замечательные актеры... Равикович, Нагиев, Лянка Гриу, Макарский... А Пегова — просто фантастика! Ну а о самих мушкетерах и говорить нечего.

— Можете ли вспомнить эпизод, который дался слишком сложно?

— Такими были все эпизоды.

— Каков жанр премьерного фильма? Фэнтези? Или все-таки «приключения»?

— Для меня это совершенно реалистичная картина. В истории православия есть документальные доказательства воскрешения. Видимо, ревностная молитва такого откровенного атеиста, как д’Артаньян, и дала возможность осуществиться чуду... Наверное, это мечта каждого из нас (вот бы, представьте, еще раз встретиться с мамой, которой уже нет)... Поэтому мой фильм — не фэнтези... Я даже не знаю, что это...

— Ваша дочь тоже участвовала в съемках...

— У нее целый эпизод — она исполняет роль... Франции. В финале, когда будут чествовать героев, на белом коне будет выезжать Франция (моя Нинуська) — как юное существо, которое едва только начинает жить. Так пре­дставлял себе Францию Людовик XІV.

— Многие режиссеры играют в своих фильмах эпизоды. У вас не было такого желания?

— Было. Но я отдал этот эпизод. Дело в том, что мне не присуща одна черта, которая должна быть у людей, которые хотят сниматься...

— Какая же это черта?

— Я не самовлюбленный и не радуюсь тому, что вижу себя на экране. Ко мне пришла популярность благодаря моим фильмам, а не потому, что я в них снимался. Да и вообще, мне этого не сильно хочется...

— Сколько человек принимали участие в съемках?

— Вместе с массовкой — 1200.

— Много материала ушло «в корзину»?

— Из-за плохого ассистента по реквизиту, который дал Атосу бутылку с надписью «Коньяк»...

— Сколько метров пленки пошло на фильм?

— 42 тысячи — это с дублями и прокрутками.

— Если подвести определенную черту... Довольны ли новой работой, оправдала ли она ваши ожидания?

— Вообще-то, я думал, что будет еще страшнее! Когда только надвигалась эта махина, меня мучил страх. А сейчас могу сказать, что получал настоящее удовольствие от съемок. И кланяюсь актерам, которые работали — несмотря на страшную усталость. Видимо, моральное удовлетворение помогает преодолевать физическое истощение.

— Какие мушкетеры вам больше нравятся? Те, которые были 30 лет назад, или нынешние?

— Они совершенно не изменились. Мне теперь с ними даже намного интереснее работалось, ведь они прибавили в актерском мастерстве. Внешне, быть может, они другие: у кое-кого уже морщины на лице, у кое-кого изменилась походка, кто-то кажется измученным, ибо болеет… А внутри — как были негодяи, так ими и остались (смеется). За что и люблю... Я и сам негодяй!

— Поговаривают, что вы считаете залогом успеха введение сухого закона на съемочной площадке.

— Враки! Никогда такого не было. Я не воспитатель. В фильме собрались взрослые люди, которые и должны сами за себя отвечать.

— А если бы кто-то напился?

— Снимал бы дублера!

— То есть вы из этого проблемы не делаете?

— Абсолютно! Человек имеет одну жизнь. И каждый живет только так, как считает нужным.

— Итак, «жизнь удалась»?

— У меня 12-летняя дочь Нина… Так что у меня все просто супер!

Михаил Боярский: больше привлекает все-таки «Бульба»

— Какое у вас впечатление от сценария, от съемок?

— Все посредственно... Но объективно можно будет оценить работу только после премьеры... Кстати, я в своих сомнениях не исключение — у всех мушкетеров были претензии — к сценарию, музыке, финалу, началу, смерти и т.д.. У каждого была своя версия. И, несмотря на это, все мы, совместно, помогали воплотить фантазии Георгия Эмильевича. В конце концов, мы согласились принять участие в этом проекте, чтобы побыть вместе. Вероятно, в последний раз — именно в этих ролях. Хотя, повторяю, со сценарием не все были согласны.

— Возникали ли у вас лично в процессе съемок какие-то оригинальные идеи, предлагали ли вы их режиссеру, и как он к этому относился?

— Предлагал… Частично — еще до съемок, когда только познакомился со сценарием, и Юнгвальд-Хилькевич с моими замечаниями согласился. А то, что возникает в процессе работы... Конечно, есть определенные нюансы — причем и со стороны актеров, и со стороны режиссера. Но всегда находим компромисс. Наша работа — не солдафонская муштра, а живой творческий процесс. Даже у лошадей есть собственное мнение по поводу некоторых моментов, не говоря уж о не менее норовистых актерах и режиссере.

— Много трюков выполняли на этапе подготовки?

— На этот раз — нет. В конце концов, ничего особого из трюков не было и 30 лет назад. А теперь у всех нас есть дублеры. А это молодые ребята, которые прекрасно, в несколько раз более умело, чем мы, владеют шпагой и ездят верхом. То, что должны были выполнять мы, — несложно. Так что — все хорошо.

— Почитателей первых «Мушкетеров» тронула сюжетная линия с Констанцией... Не хотели встретиться с ней в новом фильме?

— Нет, не хотел. Во-первых, этого нет в сценарии, во-вторых, нельзя дважды войти в одну реку — это касается и фильма, и женщин.

— Насколько ваш жизненный опыт повлиял на эту роль?

— Не лучшим образом. Ведь самое прекрасное время — юность. Штампы же, которые я приобрел с возрастом, быть может, не столь уже и плохи, но все равно не хватает свежести восприятия. И я с большим интересом ездил на фильм «Тарас Бульба», снимавшийся почти одновременно с «Мушкетерами». Когда приезжал на Запорожскую Сечь, у меня так билось сердце! Ведь все это впервые — Остап, Андрей, Тарас! Это невероятное ощущение, точнее — предчувствие того, что сейчас вот-вот что-то может случиться... Роль казака — это очень захватывающе и интересно! И не беда, что я не главный, а, мягко говоря, второстепенный в фильме Владимира Бортко. Но там совершенно иные понятия мужского рыцарства.

В «Мушкетерах» — изысканная эстетика фехтования, чопорность благородства, а там — жестокие и коварные рубаки и поножовщики, не жалеющие ни детей, ни беременных. Там кровью пропитана земля, но все это делается ради высокой и красивой идеи! Именно это в «Тарасе Бульбе» и привлекает! А на «Мушкетерах» я чувствовал себя «как дома».