Опасный поворот

Не по доброй воле, а по разнарядке столичного управления культуры довелось посмотреть этот исторический спектакль - «Между небом и землей», премьера Национального театра имени Ивана Франко. Согласно воле рока, именно эта постановка и оказалась первой работой прославленного театра без Богдана Ступки…

Подобные произведения (оговорюсь сразу) находятся как бы вне зоны критики и аналитики. Ввиду их художественной удивительности. Поэтому поделюсь лишь субъективными эмоциональными наблюдениями.

Итак, новый комфортабельный зал (на 200 мест) в Национальном театре. Площадка, которую строили-строили четверть века и, наконец, построили. Кажется, еще недавно ее торжественно открывали Б.Ступка и Н.Азаров. Кажется, только «вчера»… Согласно официальным реляциям, эта же сцена, освященная именем великого режиссера Сергея Данченко, должна представлять зрителю-критику некую «параллельную жизнь» передового орденоносного коллектива. Его экспериментальные поиски. Творческие портреты-бенефисы прежде мало задействованных мастеров. Крепкие, но качественные постановки. Поскольку имя Данченко - над этой сценой (и над их буйными головами) - знак качества в украинском театре. И иначе быть не может. И не должно.

Собственно говоря, эта премьера предлагает «параллельную жизнь». Как на «том», так и на «этом» свете.

Следуя сценической истории, три самодовольные развязные дуры (такова режиссерско-актерская трактовка образов) на бешеной скорости мчатся на машине, затем - опасный поворот… автокатастрофа… клиника… электрошок… И - «белый коридор», возникающий перед некоторыми людьми во время их клинической смерти.

У наших беспутниц подобный коридор окажется длинным. Пути - минут на сорок, покуда длится первый акт… Во время которого эти прелестницы - Джулия Собертс, Синтия Собертс, Мими Собертс - и выяснят все интимные подробности. Вдоволь покривляются, покажут зрителю различные прелести и наряды. И даже сделают одно фантастическое научное открытие.

Ну вот что среднестатистическому налогоплательщику может пригрезиться в белом коридоре, когда душа его накануне ответственной встречи с Господом Богом? Возможно, кому-то привидится лужайка из детства. А кому-то - образы ушедших родственников. Кое-кому - первая влюбленность.

В спектакле Национального театра имени Ивана Франко только одно «привидение» перед вратами ада (куда еще отправлять непутевых?). Это - интересный мужчина, который (извините за лексику, навеянную произведением) одновременно «имел» всех трех дам. То есть всех вместе и каждую по отдельности. В «той» (земной) жизни его зовут Антонио. А в «этой» (потусторонней) - он дежурный ангел. С виду - приличный. Даже бабочку надел. Мило улыбается, бархатным голосом шепчет глупым «умное» о вечном. Растерявшиеся три дурехи вообразили, будто он явился к каждой индивидуально. Ага... Ангел-хранитель, сканировавший образ земного человека, пришел ко всем сразу!

Тут и выясняется скандальное. Голливудская дива (Джулия), не ведая того, делила одно мужское тело и с сестрой (Синтия), и с племянницей (Ми-Ми). Крепки, значит, семейные узы.

Можете вообразить, что произойдет на сцене, когда наружу выливается «вся правда». Три энергичные фемины в предсмертных конвульсиях начинают бодро вращать бедрами; изображать роковые фатальные корчи; экстатично закатывать глаза; визжать как недорезанные; извиваться как дешевые представительницы древнейшей профессии по экстренному вызову.

И откуда такой темперамент? В Шекспире бы показали подобное.

Неподготовленный зритель может встрепенуться. Вроде это не белый коридор на Национальной сцене, а черная преисподняя в заштатном борделе. Это потому что без подготовки. А мы-то, закаленные, еще и не такое видели…

Если классики МХАТовского реализма когда-то упрямо искали «зерно» - отдельной роли и даже цельного спектакля, то и в данном премьерном инциденте ощутим напряженный творческий поиск. Подобное «зерно» таки прорастает. Недобитых аварией дам при встрече с потусторонним посланником волнует до колик (судя по действу) только одно - «конец». Не конец света, накарканный племенем майя. А «конец» в виде мужского начала. Страшно интересно героиням удостовериться: соответствует ли «конец» у ангела «концу» земного человека? (Одна даже скорчилась в три погибели, чтобы присмотреться - и убедиться).

Наверняка ради такого-то «зерна» и стоило взращивать постановку…

Но и это не все. Эдакой кульминацией женского возбуждения в первом акте можно признать образный эпизод, когда три обманутые дамы спортивно изгибаются буквой «г», затем прожектор высвечивает три соблазнительные «ж». И опять-таки случайный зритель неимоверно счастлив. Все-таки не «три сестры», мучения которых нужно пропустить через свой внутренний мир, а всего лишь «три «Ж» и один «М»... Как бы цирк на потеху. И все напоказ.

…Если бы три «Ж» и один «М» окочурились еще в первом акте, то и мои эстетические страдания прекратились бы раньше. Но они выжили. И впереди был новый акт. И в оном жертвы катастрофы ковыляли на ту же сцену - в бинтах, в повязках, в гипсе.

Бедные жертвы репертуарной политики, они по новой начали - орать, взывать, кривляться (согласно режиссерско-актерской трактовке). Они опять выясняли не до конца выясненные обстоятельства мужской подлости. И - о, чудо... изменник Антонио - жив-здоров, как ни в чем не бывало. На этот раз он не философичный ангел, а мужчина в самом расцвете сил. Как Карлсон. Короче говоря, по новой начинается женская охота - за то же тело, а также за завещание.

Опуская ряд волшебных сюжетных подробностей, сообщу любознательным: ближе к финалу три «ж» принялись взывать даже к Господу Богу. То есть развернулась эдакая «месса в бардаке» (согласно крылатости Ф.Раневской). Земные женщины стали ультимативно требовать небесного ангела обратно! А так как наша женщина всегда права, то стоит ли продолжать эти лирические перипетии…

«И все-таки, что ж это было? Чего так хочется и жаль?» - по окончании премьеры пришла в голову строчка М.Цветаевой (озвученная в кинофильме Э.Рязанова «Жестокий романс»).

Что это было?

Возможно, «черная комедия»? Очень популярный на Западе жанр. Когда автор как бы подтрунивает над священными темами: Бог, Жизнь и Смерть, Вера. Однако для «комедии» здесь явно не хватает остроумия и элегантно упакованного (во внешний сюжет) состоятельного интеллектуального юмора. То есть с братьями Коэнами кому-то не по пути. Возможно, то был внеплановый актерский капустник? Но и для этого события не предвиделось повода. В афише обозначено - премьера. Со всеми реквизитами: автор, режиссер, актеры.

Впрочем, и к ним (создателям) формальных претензий нет. Постановщик, он же автор текста (Игорь Афанасьев), некоторое время жил в Америке и знает не понаслышке жизнь на «том конце света». И, очевидно, его опус (в подзаголовке «Голливудская мечта») является формой «благодарности» пошлому заокеанскому миру, публично уличенному автором в распущенности, безнравственности, глупости, тупости. Отблагодарил, так сказать. Так тебе и надо, бездуховная Америка. Как и каждому сверхактивному сочинителю театральных текстов, и этому автору важно свой товар пристроить, реализовав на сценах. Все мы люди. (И даже замечательно, что это произведение вдохновляет, скажем, театральную общественность Херсона. Но как-то удивительно, что Херсон становится репертуарным ориентиром для Киева. Раньше, помнится, все было наоборот.)

Ну а актеры… А что актеры? Они всегда - ангелы и демоны. Им только дай покривляться. Тут таки два состава репертуарного «триллера» (во главе народные артисты Украины Людмила Смородина и Владимир Нечипоренко) - как выйдут, как скажут, как «покажут»…

Так что, если и возникают вопросы, то только к двум субъектам сценической федерации. Непосредственно к Национальному театру - к его «высшему разуму». Во-первых. Стоит ли воспринимать подобный репертуарный опасный поворот как дальнейшую магистральную линию академического театра? Во-вторых. Насколько справедлива версия, будто бы лично Б.Ступка был категорическим противником реализации подобного зрелища (и при нем репетиции были прекращены, а «после» - возобновлены)?

Есть вопросы и к нашему Минкульту. Главному попечителю Национальных коллективов. Друзья, а все ли грезы, галлюцинации и остальные кошмарные сны наших веселых творческих деятелей должны непременно финансироваться за государственный счет? За счет налогоплательщиков? Не стоит ли отделить государственный театр от индивидуальных сомнительных галлюцинаций? Вот есть, например, в Киеве (на площади Победы) частный театр «Браво» - и никаких к нему вопросов. Все, что снится тамошним творцам, то они и изображают «за свой счет». В ином случае в Национальном «театре высокого стиля», кажется, еще никто не отменял: художественный «фильтр», художественный вкус, в конце концов, здравый смысл…

…Театр воспитывает своего зрителя, а не наоборот. Ведь и такое может случиться: сначала опускается театр, а вслед за ним оглупляется и деградирует зритель. И процесс этот обоюдоопасный, драматический, демонический.

Так что подальше от демонов! Пусть иные ищут на свою голову какой-нибудь вожделенный премьерный «конец». Нам же с вами не привыкать: и впредь где-нибудь придется искать - «творческое начало». !zn