НЕУДАВШИЙСЯ ОТПУСК В «КАЧАНОВКЕ»

«ЗН» уже сообщало о катастрофической ситуации, сложившейся вокруг старинной усадьбы «Качановка» в Черниговской области, уникального памятника архитектуры и истории. Напомню коротко.

«Качановка» — единственный в Украине дворцово-парковый комплекс, который сохранился практически полностью: роскошный дворец, подсобные помещения, декоративные садовые постройки, церковь, парк с оригинальной планировкой, прилегающий лес, несколько озер. В XIX веке усадьба являлась сосредоточением культуры и искусств, здесь гостили многие художники, поэты и музыканты с мировыми именами. В настоящее время постройки ансамбля требуют серьезной реставрации, на что, разумеется, у государства нет денег, а земли и водоемы являются объектом всесторонних чиновничьих притязаний.

27 февраля нынешнего года указом Президента Украины «Качановке» был присвоен статус Национального историко-культурного заповедника.

Последнее обстоятельство очень воодушевило и успокоило госпожу Татьяну Хайн-Тарновскую, гражданку Великобритании, президента Международного фонда друзей «Качановки». С наивностью западного человека Татьяна Анатольевна даже не сомневалась, что уж теперь-то дело, которому она отдала немало сил, в надежных руках. Госпожа Хайн-Тарновская в очередной раз приехала в Украину только для того, дабы убедиться, что все в порядке, и попросту отдохнуть на лоне старинного поместья, к которому она имеет самое непосредственное отношение.

— Татьяна Анатольевна, ваши предки более сорока лет — с 1824 по 1866 гг. — владели поместьем «Качановка». Как сложилась судьба вашей семьи после этого?

— Последним, кто жил в «Качановке», был мой прадедушка Василий Васильевич Тарновский, которого называли также Василий-младший. Мой дедушка, тоже Василий Васильевич, переехал в Киев, а потом перебрался в Петербург. «Качановку» продали семье сахарозаводчиков Харитоненко. А в 1917 году, как вы понимаете, дед с бабушкой и двумя детьми — моей матерью Еленой Васильевной Тарновской и дядей Георгием Васильевичем — вынуждены были уехать за границу. Моей маме было тогда только шесть лет. Так что сама она «Качановку» никогда не видела, разве что на фотографиях или картинах. Но и она, и другие родственники, сколько я помню, всегда рассказывали мне об усадьбе, она, можно сказать, лежала у них в сердце. И в 1990 году, когда поднялся железный занавес, мы поехали в Советский Союз на поиски «Качановки». Мы очень долго разыскивали ее и нашли только в 1998 году. В первый же раз, когда я сюда приехала, я сразу поняла: надо что-то делать для спасения этого уникального места. С тех пор я бываю в «Качановке» каждый год.

— И насколько за это время изменилась ситуация? Какой вы нашли «Качановку» в нынешний приезд?

— Этим летом наша семья — то есть я, моя старшая сестра Екатерина Анатольевна с мужем, ее дочь Наташа и другие Тарновские из Петербурга — планировала собраться вместе и поехать посмотреть на «Качановку». Я думала, что это будет просто отпуск! Ведь ваш Президент издал указ, по которому «Качановка» стала Национальным заповедником.

Правда, еще в феврале мне позвонили люди, работающие здесь, и сказали, что директор заповедника — алкоголик, беспробудно пьянствует и, соответственно, никакие реставрационные работы в «Качановке» не ведутся. Я думала, что они преувеличивают, а на самом деле, может быть, все далеко не так страшно. Мне сказали: приезжайте, и вы сами увидите, как это сейчас.

Я уже четвертый раз приезжаю в «Качановку», и сегодня нашла ее в наихудшем за все время состоянии. Там действительно абсолютно ничего не делается, все разрушается на глазах, и теперь дворцу и другим постройкам необходима еще более серьезная реставрация, нежели год назад. К тому же рабочие спустили озеро, и обнажилась такая грязь, что на это просто невозможно смотреть. Когда мы там были, девочки плакали, потому что это страшно.

Правда и то, что в усадьбе бывают пьянки. Не знаю, насколько часто, — но мы приехали в «Качановку» в субботу вечером и застали там веселую компанию примерно из двадцати человек. Под самым дворцом, прямо на газоне, стояли автомобили, что категорически запрещено на территории заповедника. А кто-то подъехал на машине под беседку Глинки, — это вообще уже настоящий скандал! У стен дворца мы сфотографировали следы от костров.

И люди, которые работают в «Качановке», подошли к нам и сказали: надо что-то делать. Это ведь Национальный заповедник, а там сейчас творятся такие вещи. Мы вернулись из поместья в Киев, понимая, что просто обязаны немедленно что-нибудь предпринять.

Так что вместо отпуска мне приходится снова заниматься серьезной работой. Надо пойти в Министерство культуры, может быть, они что-нибудь сделают. У меня есть обращение коллектива заповедника «Качановка» к министру, где люди просят создать компетентную комиссию, чтобы проверить деятельность директора. Очевидно, что его надо заменить на человека, который сумел бы организовать там нормальную работу. Еще я хочу встретиться с Лесем Танюком, который может нам помочь. Кстати, есть еще один серьезный вопрос, по поводу которого я с ним переговорю. Мы боимся, что могут приватизировать два главных озера поместья: Майорское и Большое. Если такое случится, это будет большая проблема для «Качановки». На озера комплекса претендует и рыбоводно-мелиоративная станция Черниговская. Мы располагаем документами, где черным по белому написано, что озера были переданы «Качановке» еще в 1997 году! Но кто-то спрятал эти бумаги, и только сейчас их случайно обнаружили.

Я думала, что, если уж «Качановка» стала Национальным заповедником, то и все работы там будут вестись как следует, и я не планировала ни ходить в Министерство культуры, ни встречаться с Лесем Танюком, ни давать это интервью…

В 98-м, когда я впервые увидела «Качановку», там было далеко не так страшно, как сейчас. Тогда как раз шла реставрация по проекту «Бавария», и все это довольно хорошо выглядело. Но за три года после этого никто ничего не сделал, и сейчас «Качановка» просто пропадает.

— Вы упомянули о совместном украинско-немецком реставрационном проекте «Бавария-Украина». Что он дал «Качановке»?

— Был такой проект, но его не довели до конца. Насколько я знаю, баварская сторона заявила, что работы ведутся неправильно, и больше денег не дала. Можно сказать, там просто покрасили стены, а не сделали настоящую реставрацию. Сейчас все это уже осыпалось. Особенно наглядно это видно на церкви: одна сторона, отреставрированная правильно. Одна сохранилась, другая уже почти разрушилась. То есть, это тоже была скандальная история, но в то время «Качановка» не была Национальным заповедником. У вас в Украине не так уж много подобных мест, известных не только в стране, но и за рубежом. Но иностранцы, давая деньги, должны знать, что все будет сделано правильно, реставрацию проведут профессионально, иначе никто ничего не даст. На следующей неделе, когда я буду дома, я позвоню в Баварию и спрошу, что именно там было и что можно еще сделать. Может быть, они дадут еще денег на «Качановку».

— Но вы ищете и другие пути сбора средств для реставрации усадьбы. Расскажите, пожалуйста, о деятельности организованного вами «Международного фонда друзей «Качановки».

— Наш фонд работает и в Великобритании, где я постоянно живу, и в Украине. Британский комитет представляю я — президент фонда, коллекционер князь Андрей Лобанов-Ростовский, наш секретарь Тимоти Хайн. Нам помогает известная оперная певица Виктория Лукьянец. Здесь делами фонда занимается моя двоюродная сестра, внучка брата моего прадеда Ирина Михайловна Тарновская. Мы создаем комитет в Украине и надеемся, что в него войдут писатели, художники, артисты, — то есть люди, которые всегда будут думать о культуре, а не о том, как бы положить деньги в собственный карман. Пока в «Фонде друзей «Качановки» работает небольшая группа людей. Но у нас ведется тщательный контроль за средствами, которые мы собираем на реставрацию поместья. Этот процесс идет сейчас медленно, поскольку ситуация, которая сложилась в заповеднике, не позволяет нам прямо вкладывать туда деньги. Мы открыли фонд только в этом году, пару месяцев назад. Честно сказали людям, что в «Качановке» серьезные проблемы с директором, и больших денег пока не просили. Люди сдавали по десять-пятнадцать, может быть, по двадцать долларов. И все эти средства будут лежать на наших счетах в британском и украинском банках, пока мы не будем уверены, что все в порядке. Только когда в «Качановке» будет хороший директор, правильно организованы работы, мы с нашим фондом сможем пойти дальше, собирать крупные суммы. По нашим подсчетам, нужно полтора миллиона долларов, чтобы начать там что-то делать. Не стоит собирать такие большие деньги, чтобы потом они пошли кому-нибудь в карман и были потрачены на водку, а не на реставрацию поместья.

— Вы проделываете ради «Качановки» такую большую работу. Ощущаете ли вы себя наследницей этого поместья?

— Да, действительно, здесь я дома. И я, и мои близкие. «Качановка» у всех нас лежит на сердце, и мы не хотим видеть ее в руинах. «Качановка», можно сказать, последний дворец с прилегающими к нему землями, лесами и озерами, который остался в Украине. И это не только архитектура, но и история: ведь там останавливались в свое время столько артистов, писателей, художников! Там Глинка написал оперу «Руслан и Людмила» и почти все свои романсы, там бывали Репин, Маковский, Шевченко! В XIX веке это было место сосредоточения культуры — и сейчас оно снова может стать таковым. Это совершенно уникальное место, и оно представляет интерес не только для украинцев, но и для жителей других стран.

— И каким бы вы хотели его видеть?

— Мы представляем себе «Качановку» в будущем как международный центр образования, развития талантов и искусств, центр культуры и туризма. Мы думаем, там хватит места на все: и на музей, и на культурный центр, и на комплекс для отдыха. И чтобы туда могли приехать туристы, надо провести огромную предварительную работу. Причем ее объем не ограничивается одной реставрацией. Нужно оборудовать и ресторан, и туалеты, и спальни, где люди будут чувствовать себя как дома.

У меня была встреча с сотрудниками заповедника, и я сказала им: если мы хотим, чтобы в «Качановке» что-то было, мы должны работать все вместе. Я сказала людям, что если будут работать все, от простого рабочего до директора, и я буду помогать, то совместными усилиями можно добиться, чтобы «Качановка» снова стала жемчужиной Украины.